Миротвор Шварц - Всё не так

• Название: Всё не так
• Автор: Миротвор Шварц
• Жанр: Альтернативная история

А вот и ещё один альтернативный мир. Он во многом похож на наш, но есть и некоторые различия…

Какие именно? Это вы узнаете, прочитав сборник из пяти рассказов, написанных мною в соавторстве с Августом Мак Бреланом…

---

— К счастью, это были не мы, — довольным тоном произнес Мартин.

— Ну, а через пару лет наступил мир, — сказал Эрих.

— А в 44-м расстреляли Гитлера, — как-то не совсем кстати заметил Хорст.

— Да что ты приуныл, Вальтер? — обратился Мартин к Шольцу, который давно уже молчал с печальным видом. — Ну да, грязноватая история. И кровавая, верно. Но зато с хорошим концом. Все же сколько добра коммунисты сделали! Ликвидировали безработицу…

—…конфисковав деньги и имущество арестованных, а потом пустив эти средства на всевозможные общественные проекты, — уточнил Эрих.

— Ну и правильно! — пожал плечами Мартин. — А сколько автобанов построили…

—…используя каторжный труд политических заключенных, — заметил Эрих.

— Да какая разница? — поморщился Мартин. — Так им и надо, недобиткам. И экономика у нас будь здоров, а не как при твоей любимой демократии было. Хотя могло бы быть и лучше. Вот если бы все предприятия национализировали, а не только крупные…

— Ты что же — хочешь, чтоб социализм у нас был как в России или Греции? — возмущенно спросил Эрих. — Неужели ты не понимаешь, что частный владелец всегда управляет эффективнее, чем государственный чиновник?

— Брехня! — фыркнул Мартин. — Я вот работаю на государственном заводе. А мой приятель, Петер, такой же автомеханик, ишачит в частной мастерской. И что же? Зарабатываю я столько же, но у меня — семичасовой рабочий день, а он по девять-десять часов в день трудится. А хозяин у него большие деньги зашибает, чужим трудом живет. Разве это правильно?

— В России так тоже когда-то было, — равнодушным тоном сказал Вальтер, думая о чем-то другом. — «Нэп» называлось.

— Мартин, ну как же ты не понимаешь, — сказал Эрих, — что твой автозавод просто-напросто щедро дотируется государством?

— А мне-то что за беда? — усмехнулся Мартин.

— И откуда же, по-твоему, государство берет такие деньги? Одних налогов на это не хватит…

— Ну и откуда? — спросил Мартин без особого интереса.

— А ты поинтересуйся, какие деньги нам ежегодно платят французы, чехи, югославы, русские…

— Так мы же их освободили! — возмущенно ответил Мартин.

— Спроси вон у Вальтера, — ответил Эрих, — как нас любят освобожденные нами народы.

— Но ведь это действительно так, — немного пьяным голосом сказал Шольц. — Ведь они тоже, как и мы, до освобождения жили не ахти как. Разве им стало хуже?

— Да ведь не в этом дело, Вальтер, — покачал головой Эрих. — Как ты уже сегодня имел счастье убедиться, я совершенно не в восторге от нашего коммунистического режима. Однако я бы совсем не хотел, чтобы сюда, в Берлин, пришли какие-нибудь американцы с англичанами — или те же русские. Пусть бы они нас и освободили. Пусть бы и одарили нас демократией. Нет уж, спасибо.

— Ладно, мне пора, — вдруг спохватился Мартин, посмотрев на часы. — Завтра рано вставать, а пока придет автобус…

— Я подвезу тебя на «опеле», — предложил Эрих. — А вы, ребята? Поехали?

— Не надо, — покачал головой Вальтер, по-прежнему находившийса в некотором трансе. — Я как-нибудь и сам… Подожду автобуса…

— А я провожу Вальтера, — сказал Хорст.

Хотя Шольц отказался от предложения Эриха главным образом для того, чтобы побыть одному, общество Хорста его нисколько не тяготило. Тем более что выговориться все же хотелось.

— Ты пойми, Хорст, — сказал Вальтер, когда они подошли к безлюдной автобусной остановке, — я ведь идеалист. Я не такой, как Мартин, которому лишь бы брюхо набить и в шахматишки перекинуться. И не такой, как Эрих, которому лишь бы поумничать и показать, какой он знаток истории и прочих наук. Мне, Хорст, надо во что-то верить. И до сих пор я искренне верил в коммунизм. А что же получается? Наша партия говорит о всенародном единстве — а сама, выходит, добилась этого единства самыми подлыми методами. Твердит о социализме — а сама допускает частную собственность. Воспевает международную солидарность трудящихся — а тем временем мы, по сути, угнетаем другие страны. Называем эти страны союзниками — а относимся, как к колониям. Так нельзя, Хорст.

Справедливости ради следует отметить, что Вальтер Шольц и раньше смутно подозревал, что его любимые коммунистические идеалы далеко не всегда совпадают с реальностью. Но только сегодня, после разговора по душам с закадычными друзьями, он окончательно понял всю глубину своих заблуждений.

— Иными словами, Вальтер, — негромко произнес Хорст, — ты хотел бы верить во что-нибудь другое? Ты хотел бы, чтобы твои идеалы были чисты и логически непротиворечивы? Чтобы у твоих кумиров слова не расходились с делами? Чтобы твои убеждения не были тебе в тягость?

— Да, — столь же негромко ответил Шольц, немного подумав. — Ты прав. Но где найти такую веру, такие идеалы, такие убеждения?

— Я дам почитать тебе одну книгу, — сказал Хорст. — Разумеется, под строгим секретом.

— Спасибо, — поблагодарил Вальтер, после чего полюбопытствовал: — А как она называется?

В ответ Хорст сначала воровато оглянулся по сторонам, и только потом произнес два слова:

— «Моя борьба»…

Рассказ третий За рубежом

10 июня 1941 года

9:00

Тихий океан

— Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далеко,
Подальше от нашей земли…

Главнокомандующий Краснознаменным Тихоокеанским Флотом адмирал Власов стоял на мостике своего флагмана, линкора «Советский Сахалин». Напевая себе под нос подходящую к случаю незамысловатую народную песенку, Андрей Андреевич изучал в бинокль окрестности. За последние десять минут ему не удалось обнаружить ничего интересного, кроме кораблей сопровождения, окружавших флагман со всех сторон. В море вышел весь флот. Линкоры, крейсера, авианосцы, эсминцы и даже транспортные корабли, под завязку набитые морскими пехотинцами. Всему личному составу было объявлено, что предстоят большие маневры, но эта маленькая военная хитрость не обманула даже корабельных котов. Маневры… Как бы не так!

Полученная из Москвы радиограмма немало удивила товарища адмирала… да и огорчила тоже. Ох, как не хотелось ему воевать… Особенно сейчас. Особенно с японцами.

Никто не сомневался, что флот, сутки назад покинувший базу на Камчатке, идет на юг, дабы наказать проклятых самураев. Вне всякого сомнения, одновременно с ударом по японским портам сухопутную дальневосточную гораницу пересекут сотни танков и сотни тысяч солдат Дальневосточного Военного Округа — и понесут свободу многострадальному китайскому народу, стонущему под игом японских милитаристов…

Никто не сомневался. Но проблема была в том, что никто, включая самого адмирала Власова, не знал этого наверняка. Андрей Андреевич осторожно дотронулся до висевшей под адмиральским плащом обычной офицерской полевой сумки. С этой сумкой он не расставался круглые сутки. Первая радиограмма из Москвы предписывала выйти в море. Теперь нужно дождаться второго сигнала… И тогда он вскроет один из лежавших в сумке четырех пакетов и будет действовать в соответствии с заложенными в нем инструкциями.

Адмирал Власов опустил бинокль, вернул на место очки и вздохнул. Не хотелось ему воевать… Конечно, теперь поздно жалеть. Он сам сделал этот выбор двадцать лет назад. Тогда Владимир Ильич объявил о строительстве нового Флота Советской Республики, и молодой курсант Андрей Власов вместе с тысячами других комсомольцев, по зову сердца и по приказу партии, принялся этот флот возрождать. Теперь, спустя двадцать лет, было чем гордиться! Один «Советский Сахалин» чего стоит, а ведь это только один линкор из шести! А новые авианосцы класса «Петроград»? Каждый из них нес на своем борту полсотни боевых самолетов.

Сухопутные крысы были недовольны таким разбазариванием народных средств, но ничего поделать не могли. Флот — Оружие Мировой Революции! На суше у нас серьезных противников не осталось. Главные враги — на море. Япония, Англия…

— Товарищ адмирал! — прервал размышления Власова подошедший офицер связи. — Мы получили радиограмму.

— Я вас слушаю, товарищ капитан-лейтенант, — повернулся к нему Власов. — Что в ней говорится?

— «Западный ветер — ясная погода», — ответил связист. — И подпись. Та же самая.

— «Западный ветер…» — задумчиво повторил адмирал и полез в свою сумку. Так, содержащийся в полученной телеграмме код соответствует пакету под номером три… хрустнули сургучные печати… «По прочтению сего вам предписывается немедленно….» Что?! — Власов машинально поправил очки. — Это какая-то ошибка…

Но никакой ошибки не было, и адмирал Власов прекрасно это знал. Он сам принимал участие в составлении этого плана несколько лет назад. «На всякий случай в сейфе каждого приличного Генштаба должны лежать планы на случай войны с марсианами» (знаменитые романы Алексея Толстого и Герберта Уэллса были очень популярны в Советской России. Особенно роман Уэллса, который считался прогрессивным западным деятелем и чуть ли не личным другом самого Владимира Ильича…).