Константин Уваров - Страсть к размножению

• Название: Страсть к размножению
• Автор: Константин Уваров
• Жанр: Поэзия

---

Штирлиц хитрит на глазах у Мюллера,

Мюллер хереет: это не запланировано.

Оператор орет ассистенту - "Останови, кацо!"

Режиссер видит муху и отмахивается невольно

Вот и муху прихлопнули книгой со счастливым концом.

Вот и книгу продали за эти четыре сольдо.

КОНСТАНТИН УВАРОВ

Моему другу и полному тезке, а так же

мировой общественности посвящаю.

1.

Пусто в городе. Без базара

Поздно уже. Оборачиваются многие.

По улице идет Константин Уваров.

Это - уже патология.

Все стороны раздвигаются независимыми домами,

Переулки приобретают некоммерческий вид.

У Константина Уварова отключается память:

Он размашист, нелеп и небрит.

Солнце светит свысока и сбоку:

Оно уверено в завтрашнем дне.

Воздух разрумянился. Константину плохо:

Сейчас он предпочел бы снег.

На его туловище ретранслируется жизнь,

Абстинентный синдром атонален и самодоволен,

Но Константин проклинает тоталитарный режим,

И правительство не приостанавливает действие алкоголя.

Константин подходит к женщине, чтобы поцеловать,

Но незнакомая женщина - плохой собеседник;

А в Стране Константина раскалывается голова

Легко и просто, как орех в соседних.

Константин Уваров надеется сдуру,

Но его враги улыбаются скупо:

Господь Бог уже настраивает аппаратуру

Задумчиво, как начинающая рок-группа.

Какие-то ребятки достают ножи.

"Ну что там у вас, все?" - кричит Господь хмуро им.

Вот он морщится сильнее и сильнее дрожит,

Доводя свою мощность до предельного уровня.

Следующий кадр: в памяти провал...

Но кто там вылазит в рубашке клетчатой -

Вот в чем вопрос: на месте ли голова.

Но вопрос в голове, а ее место засекречено.

2.

Константин просыпается. Хочется кушать,

Хотя ему уже тридцать - и что за чертовщина?

Константин похудел. Бог не лезет в душу.

Константин лезет на стенку и ругается, как мужчина.

Все опаскудело, даже эта стенка:

Впереди бессмертие, позади - тоже...

Он уже не снимает женщин, как пенки.

Он стреляет трояк: хоть это еще может.

Трояк в кармане: каббалистические штучки

Действуют безотказно, но надоели по горло.

Платон сволочь, но и истина не лучше:

Пророков полно, да и истин прорва.

Но никакая сволочь не делает погоды,

Никакой гад ничего не значит сам...

Константин оглядывается на прожитые годы.

Прожитые годы сконфуженно отворачиваются.

Боги с хохоту давятся, а от этого давление,

И ангелы падают, потому что бесятся.

Еще недавно был день рождения.

Все было отвратительно, но прошли месяцы.

И вот, когда нахохлился и озяб

Образ жизни, выжатой, как полотенце,

Как иллюзии, уходят друзья,

И остаются подруги и абстиненции.

И, стоя перед богом в костюмчике чистеньком -

Не то сперматозоид, не то - флюид,

Константин нерешительно становится мистиком:

На женщин то не тянет, то не стоит.

3.

Константину сорок, и неудивительно. С ним

Здороваются бессмертные и по улице идут.

Константин совершенно не соответствует действительности,

Хотя действительность пытается соответствовать ему.

С другой стороны, между приступами лени,

Он способен пить месяцы напролет.

Бывало, напишет несколько стихотворений,

Потом, бывало, приятно удивлен...

Ведь Константину достаточно посмотреть в зеркало,

И с Семи Печатей спадает сургуч...

Даже Боги затыкаются - если вдруг заперхали.

Воистину, Константин велик и могуч.

В остальном жизнь протекает в борьбе с похмельем,

Внешне непримечательная, как кот в мешке:

Константин по обыкновению что-то мелет,

Или намазывает на булку печеночный паштет.

А за Константином - охота или неохота,

Его то премируют, то менты пасут,

Его принимают то в халате, то за идиота,

Но никто не может осознать его суть.

И от этого Константин одинок и бледен,

Ранимый, если угодно, и трогательный такой:

Он взмахнет рукой ,и планета сбрендит,

Но он никогда не взмахнет рукой.

Конечно, иногда он машет руками,

Но с целью, понятной лишь ему одному:

Его убеждения тверды, как камень,

И хуй чего хорошего он сделает кому.

Он лучше будет ползать в разрушающейся квартире,

Где его шкафов и стульев вторая родина,

Будет считать, что он непонятый лирик,

Болеть душой и переживать расстроено...

Все пройдет - и печали, и истины,

Все умрут кругом, и над мертвым миром

Будет ходить Константин и насвистывать,

Грустно, как раньше ходил по квартире.

ПОСЛЕДНИЙ КОНСТАНТИН

Медленнее нейтрона и элементарнее, чем Ватсон,

Только сильнее их обоих опух

Константин идет на кладбище сдаваться

Мысленно перебирая рисовую крупу.

Восприятие давно выставляет за порог,

Задом повернулась головы избушка

И останавливаются, открыв в изумлении рот,

Биологические часы с поехавшей кукушкой.

Выражение лица меняется отчаянно:

То слезы из глаз, то улыбка из губ,

Будто на улице Малышева печали и

Радости попадаются на каждом шагу.

Больше и не хочется скакать себе по полю

И в глаза красивые убежденно врать,

Глаз и нету, вроде бы, и часы-то пропили,

Счастье - дело прошлое, и сапог порвал.

Кому продал техпаспорт от лунохода?

Какие такие кассеты одноразовые?

Собачки кругом кушают бутерброды -

Где это видано, о чем ты рассказывал?

И Константин проходит как бесхозный по Земле,

Вспоминая с особой нравственной силою,

Как какую-то женщину сорока с лишним лет

Умудрялся весь вечер называть своей милою.

Не пахала мимика на пьяном лице,

А грузишь разум в голову обуженную -

Так будто запускаешь "Doom" или "Hexen",

И видишь в руках стакан, а не оружие.

В судьбе, гармоничной и тяжелой, как фортепьяно,

Выпивка необходима, а концерты - неизбежны:

Любовь объединяет алкоголиков пьяных,

Трезвых алкоголиков объединяет надежда:

Дома, поди, и нет никого,

Или есть - еще того не лучше -

Эдакая в подвесках королева Марго,

Или пустые бутылки и мусора кучи.

Но прошлого Константин уже не боится

Он знает о том, что будет потом,

Возвращаясь домой методом Маленького Принца,

Которого удав заглатывает целиком.

Рожденный, как план в голове у Фикса,

Вскормленный матерью картошкой с котлетами,

Константин спокоен, как воскресная горбольница,

И звучит энергично его песенка спетая:

"Разворачивайте в марше белка моего сверток,

Особенно, если найдете через пару недель.

Живые люди - личинки мертвых

И легко окукливаются в любой среде".

А на кладбище холодно и бабушек россыпи,

спит в цветах искусственных несколько скотин.

Константин похоронен - слава тебе, господи

Стоя над могилой, думает Константин.

МОНОЛОГ ТРОЯНСКОГО КОНЯ :

(СОВЕСТЬ НАПАДАЮЩЕГО ПОСЛЕ ОДИННАДЦАТИМЕТРОВОГО УДАРА)

Под грудью его волосатой сердце рвалося на части.

Гомер - Вересаев.

Майн Шлиманн! Ты ищешь за Трою? Пустое, поверь мне.

Не скоро найдешь, коль закладывать начал за галстук.

Спроси у меня. Я-то знаю... Тут греки намедни

Просили ответить, и очень, но я отказался.

В историю кружки не выльешь историю пива.

История Трои по горло наелась, и, кстати,

Удержит любую осаду. По личным мотивам

Елена мертва, а с истории этого хватит.

Нашелся же лекарь - застенчивый был, бородатый...

Все гладил меня и учил вычислению суммы...

А я ему - на про Елену - мол, жили когда-то,

Потом разбежались... Сплошное вранье, ты не думай.

А тут уж народу нашло - все цари или принцы

Пьянющие - то им дыра, то им пагубный климат...

Елену увидели. Звали гулять и жениться.

Сначала дрались, а потом воевали, мой Шлиманн!

Он сам перегрелся - мол, все перетрет, только где там -

Как начал втирать им - а там же сплошные герои...

Сперва извинялся, потом оказался поэтом.

Поэтом, Майн Шлиманн, Гомером. Ты в курсе за Трою?

Стояла осада. Елена! Я бил ей на жалость.

Античное дело, я думал - бывало, любили,

Так долго, что вплоть до кентавров... Она отказалась -

Мол, лошадь, и лошадь. Елена - тяжелое имя.

Шли годы. Сюжет развивался. Осада держалась.

Гомер - занимался со мной культуризмом порою;

И как-то с утра, сознавая, что делает гадость,

Сказал мне смущенно: "Братишка, давай это... Трою...".

Елена смотрела в упор. Я стоял на асфальте.

Елена ждала - мол, любила когда-то - да что там...

Гомер суетился и плакал. Все ждали пенальти.