Квинт Гораций - Сатиры

• Название: Сатиры
• Автор: Квинт Гораций
• Жанр: Поэзия

---

Под злодейским ножом. - Но, по счастью, ответчик навстречу.

"Где ты, бесчестный?" вскричал он. Потом он ко мне обратился

С просьбой: свидетелем быть. Я скорей протянул уже ухо!

Повели молодца! Вслед за ними и справа и слева

С криком народ повалил! - Так избавлен я был Аполлоном!

Пер. М. Дмитриева

10

Да! Я конечно сказал, что стихи у Луцилия грубы,

Что без порядка бегут они. Кто же бессмысленный будет

Столько привержен к нему, что и сам не признается в этом?

Но того же Луцилия я и хвалил - за насмешки,

Полные соли, пр_о_тиву Рима. Однако ж, воздавши

Эту ему похвалу, не могу я хвалить все другое!

Если бы так, то пришлось бы мне всем восхищаться и даже

Мимам Лаберия вслух, как прекрасным поэмам, дивиться.

Хорошо и уметь рассмешить, но еще не довольно.

10 Краткость нужна, чтоб не путалась мысль, а стремилась свободно.

Нужно, чтоб слог был то важен, то кстати игрив, чтобы слышны

Были в нем ритор, поэт, но и тонкости светской красивость.

Надобно силу уметь и беречь и, где нужно, умерить.

Шуткой нередко решается трудность и легче и лучше,

Нежели силой ума! - То старинные комики знали!

Нам бы не худо последовать им, а их не читают

Ни прекрасный собой Гермоген ни та обезьяна,

Чье все искусство в одном: подпевать Катуллу да Кальву!

"Так но ведь этот Луцилий сделал великое дело

20 Тем, что он много ввел греческих слов, примешавши к латинским".

- О запоздалые люди! Вам кажется важным и трудным

То, что бывало давно! Так писал Пифолеон Родосец.

"Правда, но это смешенье в стихах так для слуха приятно,

Как хиосское вместе с фалернским приятно для вкуса!"

- А позволь мне спросить: например, хорошо ли бы, если б

Трудное дело Петиллия ты защищал, и другие,

Педий, Корвин, Публикбла, потели б с своею латынью.

Ты же, забыв и отца и отечество, стал возражать им

Речью своей и чужой, как в Канузиуме двуязычном?

30 Я ведь и сам, хоть рожден по сю сторону моря, однако

Тоже, случалось, писал по-гречески прежде стишонки.

Но однажды средь ночи, когда сновиденья правдивы,

Вдруг мне явился Квирин и с угрозой сказал мне: безумец!

В Греции много поэтов. Толпу их умножить собою

То же, что в рощу дров наносить, ничуть не умнее!

Между тем как надутый Альпин вторично Мемнона

Режет в стихах и главу уродует грязную Рейна,

Я для забавы безделки пишу, которые в храме

Бога поэтов (где Тарпа судьей) состязаться не будут,

40 Да и не будут по нескольку раз появляться на сцене.

Ты лишь один из живущих поэтов, Фунданий! столь мило

Можешь прелестниц заставить болтать, сколь искусно представить

Дава, который морочит бедного старца Хремета!

Но Поллион воспевает царей, но пламенный Варий

Равных не знает себе в эпопее, а сельские Музы

Нежное, тонкое чувство Вергилию в дар ниспослали.

Я же, что пробовал тщетно Варрон-Атацин и другие,

Лучше пишу я сатиры, хотя и другой изобрел их.

Славы великой венца я с его головы не срываю!

50 Я одно лишь сказал: что он льется, как мутный источник,

Но что больше достойного памяти в нем, чем забвенья!

Разве нет недостатков в сам_о_м великом Гомере?

Разве сам скромный Луцилий не делал поправок - ив ком же?

В трагике Акции! Разве над Эннием он не смеется?

Разве, других порицая, себя он не выше их ставит?

Что же мешает и нам, читая Луцилия, тоже

Вслух разбирать: ему ли натура его отказала

В мягкости, или предметы, которые он выбирает

Жестки; но только стихи у Луцилия жестки - как будто

60 Так он писал, чтобы только шесть стоп в стихе уместились,

Да чтоб двести стихов натощак да столько же после

Ужина! - Что ж, говорят, ведь писал же так Кассий Этрурец.

Как река он стихами кипел, и по смерти сожжен был

С кипой стихов: их одних на костер погребальный достало!

Я повторяю: Луцилий, конечно и легче и глаже,

Чем наш поэт, изобретший стихи, неизвестные грекам;

Легче и глаже он был всей толпы стародавних поэтов.

Но когда бы, по воле судьбы, он в наше жил время,

Много бы выключил он: все, что ниже нашел совершенства.

70 Ногти бы д_о_ крови грыз он, чтоб сделать свой стих совершенным,

Если ты хочешь достойное что написать, чтоб читатель

Несколько раз прочитал, - ты стиль оборачивай чаще.

Не желай удивленья толпы, а пиши для немногих.

Или ты пишешь для школьников? - Нет, я другого желаю!

Нет, я желаю, чтоб всадник меня похвалил благородный!

Так Арбускула танцовщица раз, как ее освистали,

Очень умно говорила: что, зрителей всех презирая,

Рукоплесканий она от одних благородных желала!

Пусть же Пантилий меня беспокоит, как клоп, пусть заочно

80 Будет царапать меня и Деметрий, пусть и безумец

Фанний поносит при всех, за столом у Тигеллия сидя!

Только бы Плотий и Варий, мой Меценат и Вергилий,

Муж благородный Октавий, Валгий и Фуск одобряли!

Если бы оба и Виски хвалили - я был бы доволен!

Но, оставивши лесть, я могу справедливо причислить

К ним и тебя, Поллион, и Мессалу с достойнейшим братом,

Также Бибула и Сервия, также и Фурния с ними.

Многих друзей просвещенных мне скромность назвать запрещает.

Их бы желал я хвалы; признаюсь, что мне грустно бы было,

90 Если б надежда меня в одобрении их обманула.

С вас же, Деметрий с Тигеллием, будет вниманья и школьниц!

Мальчик! поди переписывать эту тетрадку с другими!

Пер. М. Дмитриева

КНИГА ВТОРАЯ

1

Гораций

Многие думают, будто в сатирах излишне я резок

Или что я выхожу из пределов; другим же, напротив,

Чт_о_ ни пишу я, все кажется слабым. - Такими стихами

Можно писать, говорят, стихов по тысяче в сутки!

Что же мне делать, Требатий, - скажи!

Требатий

Оставаться в покое.

Гораций

То есть вовсе стихов не писать?

Требатий

Не писать!

Гораций

Пусть погибну,

Ежели это не лучшее! - Но... без того мне не спится!

Требатий

А кто хочет покрепче уснуть, тот, вытертый маслом,

Трижды имеет чрез Тибр переплыть, и на ночь желудок

10 Цельным вином всполоскать. Но если писать ты охотник,

Лучше отважься ты подвиги Цезаря славить стихами.

Верно ты будешь за труд награжден.

Гораций

И желал бы, отец мой,

Но не чувствую силы к тому. Не всякий же может

Живо полки описать, с их стеною железною копий,

Галлов со смертью в борьбе на обломках оружий, иль парфов,

Сбитых с коней...

Требатий

Но ты мог бы представить его справедливость

И великость души, как Луцилий воспел Сципиона.

Гораций

Да непременно: как скоро представится случай! Некстати

Цезаря слуху стихами Флакк докучать не захочет.

20 Кто неловко погладит его, он, как конь, забрыкает.

Требатий

Это честнее бы, чем Пантолаба иль Номентана,

Шута да мота бранить. За себя опасается всякий.

Ты, кого и не трогал, и те уж тебя ненавидят.

Гораций

Что же мне делать? Милоний плясать начинает, как скоро

Винный пар в голову вступит ему и свеча задвоится;

Кастор любит коней; из того же яйца порожденный

Поллукс - борьбу. Что голов, то различных пристрастий на свете!

Мне наслажденье - слова заключать в стихотворную меру:

Как Луцилию было, хотя он... обоих нас лучше.

30 Всякие тайны свои, как друзьям, поверял он листочкам.

Горесть ли, радость ли - к ним, к ним одним завсегда прибегал он!

Все приключенья, всю жизнь, как на верных обетных дощечках,

В сочиненьях старик начертал. И его-то примеру

Следую я, кто бы ни был, луканец ли, иль апулиец.

Ибо житель Венузии пашет в обоих пределах,

Присланный некогда - если преданию старому верить

Снова тот край заселить, по изгнаньи тут живших самнитов,

С тем чтоб на случай войны апулийцев ли или луканцев,

Не был врагу путь до Рима открыт через земли пустые.

40 Впрочем, мой грифель вперед ни души не обидит, но будет

Мне лишь в защиту, как меч, хранимый в ножнах. И к чему же

Мне вынимать бы его, без нападок от явных злодеев?..

О Юпитер, царь и отец! Пусть оружие это

Гибнет от ржавчины, брошено мною, покуда не вздумал

Сам кто вредить мне, любящему мир! Но, первый, кто тронет,

Предупреждаю я: лучше не трогай! - заплачет и будет

В целом Риме, себе на беду, прославлен стихами!

Цервий во гневе законом и урной грозит, и зловредным

Зельем Канидия, Турий судья - решением дела:

50 Стало быть всякий себе избирает орудье по силам.

Так повелела натура; ты в том согласишься со мною!

Зубы для волка, рога для вола. Доверьте вы моту

Сцеве его престарелую мать в попеченье: он руку

От убийства конечно удержит! - Чему ж вы дивитесь?

Волк не бодает рогами, а вол не кусает зубами:

Так и его от старушки избавит и с медом цикута!

Но короче скажу: суждена ли мне долгая старость,