Джон Килленс - Молодая кровь

• Название: Молодая кровь
• Автор: Джон Килленс
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1959

Я горжусь тем, что мой народ, живя в столь бесчеловечных условиях, сумел сохранить свою человечность и свои дарования. Запомним, что действие романа «Молодая кровь» относится не к дедовским Временам, а к современности: в описываемый период негр Джо Луис стал чемпионом мира по боксу, а негритянский композитор Дюк Эллингтон получил широкое признание своего таланта. Вместе со старшим поколением наша молодежь горячо реагирует на все касающееся ее судьбы — это показали, между прочим, недавние события в Литл-Роке.

Пол Робсон

Москва, 1 января 1959 г.

---

— Нет, я вечером работаю. Мистер Оукли собирает у себя гостей по случаю — этого матча. Он просил, чтобы я их обслуживал, специально потребовал коридорного номер семь.

— Он богатый крэкер! Ты там здорово подзаработаешь. Только берегись, они чертовски разозлятся, когда Джо Луис положит их белого на обе лопатки. Будут злые да еще пьяные — как бы тебе там туго не пришлось!

— Ох, мне бы сейчас подзаработать! — заметил Роб, подумав, что отец его всю жизнь трудился, еще тогда, когда Роба и в помине не было, а теперь вот уже два или три месяца ходит без работы.

— Надеюсь, что Джо все-таки победит, — подумав, сказал он, — хотя говорят, что этот белый на шестьдесят фунтов тяжелее его и силен как бык.

— Ну и что? Зато Джо умный. Он свое возьмет и кулаками и хитростью. Победит его обязательно! Как только Джо выходит на ринг драться с крэкером, он вспоминает все зло, которое белые причинили неграм. Вспоминает и линчевания, и изоляцию, и Ку-клукс-клан и думает, какие негры добрые, если столько времени терпят, и от злости он начинает лупить изо всех сил. И для него безразлично, какого роста этот белый — чем он громаднее, тем лучше его тузить! Вот увидишь, сегодня Джо так его уложит, что он целую неделю не встанет!

Роб посмотрел на Гаса и вдруг остановился, заливаясь громким смехом. Прохожие удивленно поглядывали на них. А Роб все хохотал и хохотал — теперь уже над серьезной миной Гаса. Роба всегда бесило, когда он читал на спортивной странице местной «Телеграм» и даже в атлантских газетах, что Джо Луис действительно силач, но грубоват, не умен и не знает приемов. А Роб, напротив, находил, что Джо и силен и знает приемы, что он спокоен и вдумчив и хоть, правда, необразован, но далеко не дурак — природная сметка у него отличная.

— Мистер Коллинс правильно сказал про белых: иногда надо дать им хорошую взбучку, иначе они ничему не научатся.

— Еще бы!

Последнее время у Роба бывало с утра хорошее, бодрое настроение, пока он не приходил в гостиницу. Казалось, что это большое великолепное здание протягивает к нему свои лапы, хватает его и поглощает, так же как и других служащих. Все работали с отчаянным напряжением, словно бдительное око мистера Огла преследовало их из глубины коридоров, со стен и с картин на стенах, и даже у толстых пушистых ковров были глаза и уши. С организацией профсоюза дело пока далеко не пошло: все служащие смертельно боялись потерять работу. Записалось несколько человек, а большинство воздерживалось. В это утро в уборной для негров Роб встретил Билла Бринсона, который мыл там руки. Билл Бринсон был негр среднего роста, со светло-карими глазами, на несколько лет старше Янгблада. Этот парень не давал никому спуску, даже белым. Его недавно перевели из ночной смены в дневную. Сунув руку в карман, Роб нащупал профсоюзный бланк и подошел к Биллу. Он всегда носил бланки с собой.

— Ну, что хорошего, Билл?

— Да ничего, Янгблад. А ты что хорошего знаешь?

— Да тоже ничего хорошего, — негромко ответил Роб. — Знаю лишь, что работать все тяжелее, а хозяин все злее. Вот это я хорошо знаю.

— Да уж, конечно, не врешь, — согласился Билл. — Наш мистер Огл подлец из подлецов! Гоняет нас день-деньской, как каторжных. Ты думаешь, зачем я сюда пришел? Просто передохнуть.

— А как ты относишься к тому, что нам снизили плату? — спросил Роб.

— Как отношусь! Безобразие это! Он и так платил нам шиш. Видно, греха не боится!

— Кое-кто из ребят собирается принять меры, — сказал Роб.

— Какие тут примешь меры? — сказал Билл, посматривая то на умывальник, то на Янгблада. — Получай, что дают, или катись! Он тебе сразу скажет: «Не хочешь работать — найдутся другие, будут счастливы занять твое место».

— А все-таки некоторые из нас решили объединиться и действовать сообща. Это не то что в одиночку. Будем протестовать против снижения платы, против этих ужасных смен, потребуем выходной день и еще кое-что.

Билл недоверчиво усмехнулся.

— Ты с ума сошел! Ни черта никто не добьется! — Скрывая смущение, он сердито нахмурился.

— Ну а ты сам как, против? — спросил Роб.

— Против чего? — Билл машинально все намыливал и намыливал руки.

— Против того, чтобы Собраться всем вместе и решить, как лучше действовать? Вместе — понимаешь такое слово?

— И вовсе я не против, — сказал Билл явно неохотно. Он вытер руки, растерянно глядя на Роба. Ему хотелось и поскорее улизнуть от Янгблада и в то же время задержаться и послушать, что тот ему скажет.

Роб глядел на Билла, а сам нащупывал бланки в кармане. Он догадывался, что творится сейчас в голове товарища, какие сомнения и страхи терзают его, но ведь Бринсон хороший парень и напугать его не так-то легко, это всем известно. Момент как раз подходящий — вытащить из кармана бланк и сунуть ему в руки. И все-таки Роб колебался — ему уже надоело слушать, как смущенно бормочут и извиняются ребята, стоит только завести речь о профсоюзе. От этого ему самому становится не по себе.

Роб откашлялся.

— Я так и думал, что ты будешь за это. — Он нерешительно вынул руку из кармана и снова кашлянул. — Тут народ стал подумывать о том, чтобы учредить профсоюз. Похоже, что только так и можно заставить мистера Огла пойти на уступки.

— Профсоюз? — переспросил Билл, тревожно поглядывая на дверь, как будто сюда вот-вот явится не то мистер Огл, не то сам дьявол. — Какой еще профсоюз?

— Профсоюз как профсоюз! Что тут спрашивать? Будто ты не знаешь! Профсоюз, который объединит всех нас и будет защищать наши интересы перед хозяином. При профсоюзе хозяин не может выгнать каждого поодиночке, потому что мы тогда все — одно целое.

— На словах здорово получается! — с опаской заметил Билл.

— Ну как, ты за? — спросил Янгблад.

Билл глянул на Янгблада, потом на дверь и опять на Янгблада.

— Конечно. Но сейчас мне надо бежать. Я здесь уже давно. Как бы за мной не пришли сюда.

Роб не хотел сейчас наседать на Билла, но он вынудил себя.

— Вот смотри, — сказал он и, вытащив из кармана бланк, подал его Биллу.

Билл поглядел на бланк так, будто в руке Янгблада была гремучая змея.

— Что это?

— Бланк. Бланк профсоюза. Ты должен только написать на нем свою фамилию, и это будет означать, что ты за организацию профсоюза в нашей гостинице. А когда мы получим много таких подписей, мы соберемся вместе и учредим профсоюз.

— А кто это все затеял?

— Мы сами. А ты что думал? — спросил Роб.

— Сам знаешь что! А может, это все гангстеры-вымогатели?

Робу очень хотелось ответить: «Я один из организаторов. Неужели, по-твоему, я похож на вымогателя?» Но он сказал:

— Да что ты, их и близко от нас нет! Мы знать никого не знаем, кроме тех, кто работает в гостинице. Это все мы сами.

— А в «Телеграм» было сказано…

— «Телеграм» не святое писание! — возразил Роб.

— Это-то я понимаю, — сказал Билл. — Однако нет дыма без огня.

— Ну сообрази сам, — с жаром заговорил Роб, — ведь можно сказать, что «Телеграм» состоит в одном профсоюзе с мистером Оглом и другими белыми богачами и они специально объединились, чтобы отбить у нас охоту организовать профсоюз.

— Сколько человек уже записалось?

— Довольно много, — солгал Роб, чувствуя, что краснеет.

— Ну, запиши всех остальных, а потом подойдешь ко мне и я тоже запишусь.

— Если бы каждый стал ждать, пока другой запишется, — веско сказал Роб, — тогда никто бы не записался.

Билл сконфуженно улыбнулся.

— Ну, давай сюда этот проклятый бланк. Где ты научился так здорово уговаривать?

Роб подал ему бланк и сказал, добродушно рассмеявшись:

— Черт бы тебя побрал! Такой толковый и находчивый парень, как ты, должен помочь нам завербовать еще членов. Мы на тебя рассчитываем!

Билл улыбнулся Робу и посмотрел на этот диковинный бланк.

— Я должен немножко подумать, Янгблад. Не могу я очертя голову записываться. А сейчас мне надо на работу. Ведь с каких пор я уже здесь!

— Давай, Билл, подпишись! — и Роб протянул карандаш, который все время носил 6 собой, но тот не взял.

— Подпишусь обязательно. Только не торопи меня, Янгблад. Я хочу еще подумать. Ты же знаешь, что я подпишусь. Я обязан это сделать. — Он положил бланк в карман и вышел.

Поглядев ему вслед, Роб облегченно вздохнул. Кажется, удачно… Но подпишется ли Билл Бринсон на самом деле? Надо бы понастойчивее уговаривать его, чтоб он тут же и подписался. Так же, как Билл, вели себя и остальные люди в гостинице, а кое-кто и похуже. Словно ты к ним в карман залезаешь.

После отъезда Джима Коллинса несколько человек вместе с Ричардом, Джозефин и священником Ледбеттером собрались в церкви обсудить форму бланка. Было много разных предложений, о которых долго спорили. Потом Ричард напечатал сам восковку, и ее размножили на церковном ротаторе. Первые несколько дней Роб, горя энтузиазмом, пытался вербовать людей, иногда даже не очень осмотрительно. Он словно обрел новую религию и хотел, чтобы доброе семя, посеянное Джимом Коллинсом, дало ростки и пошло на пользу людям. Но вскоре вопросы негров, их сомнения и страхи и два-три гневных отказа в такой форме: «Пошел прочь, не желаю я слушать никаких твоих разговоров! Ты что, хочешь беду на меня накликать?» — поумерили пыл Роба, и настроение у него то поднималось, то падало, как лифт в гостинице. По временам ему казалось, что вряд ли удастся эта затея — сплотить негров. Однако он не отступал.