Лана Синявская - Проклятие Гиблого хутора

• Название: Проклятие Гиблого хутора
• Автор: Лана Синявская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010

Странные вещи стали твориться в дачном поселке этим летом: сначала пропали кошки, затем сдохли мелкие птички, потом начали погибать люди. Стася и ее друзья считают, что ответ нужно искать на Острове, где, по легенде, сотни лет назад стоял Гиблый хутор. Но говорят, что ходить туда смертельно опасно. Правильно, в общем-то, говорят…

---

Я приняла ее совет и ретировалась. Иногда, чтобы выиграть, нужно на время отступить. Прежде чем попрощаться, я взглянула в окно, где по-прежнему маячил атлетический силуэт Вилли и улыбнулась:

– К вам, кажется, еще один гость.

Эльза привстала со своего места, увидела Вилли и фыркнула. Я притворилась полной кретинкой и поинтересовалась:

– Сказать ему, чтобы зашел?

– Скажите, – пожала плечами Эльза. – Но если вам захочется подставить этому мачо подножку так, чтобы он упал и сломал себе ногу, я в долгу не останусь.

Итак, этот раунд я проиграла всухую, – размышляла я, топая по дорожке к своему дому. После хором Эльзы собственная дача показалась неожиданно маленькой и сильно обветшалой. Краска на стенах облупилась, крыша поросла мхом, рамы давно не мешало бы покрасить. Вот этим я и займусь. Но сначала разберусь до конца в том, что произошло с моей подругой.

На деле вести расследование оказалось совсем нелегко. В любимых мной детективах сыщики играючи добивались признания от матерых преступников, расставляя им хитроумные ловушки, а наяву я уперлась в частокол из «не знаю», «не помню», «не видел», с колючей проволокой из «ни фига я тебе не скажу».

Однако разговор с Эльзой кое-что прояснил. Нет, она действительно не сказала мне ничего важного, но напомнила о том, кем была моя подруга. А была она гениальным фотографом! Ее фотографии – вот что поможет мне пролить свет на эту темную историю. Дашка не расставалась с камерой ни днем, ни ночью, снимала часто и помногу. Ее интересовало то, на что другие люди не обращали внимания, и в этом была надежда для меня.

– А ты что тут делаешь? – опешила я, когда дверь Дашиного дома открылась. Машка смущенно топталась на пороге, старательно пряча за спиной правую руку.

– Да вот, – она стыдливо продемонстрировала мне швабру, – Вера Игнатьевна попросила. – Я нахмурилась, и Машка занялась своим любимым делом – оправдыванием всех и вся. – Она в морг поехала, к похоронам готовиться, – залепетала подружка заискивающе, – а я тут… А что? Мне нетрудно….

– Она хоть денег дала? – хмуро поинтересовалась я.

– Да что ты, какие деньги, – замахала руками Машуня. – Горе такое! Как не помочь?

– Горе у нас с тобой, а ей – одна сплошная радость, – отрезала я.

Эх, Машка, что с нее возьмешь? Всем известна ее безотказность. В обычное время она то и дело отмывала чьи-то дачи, особенно по весне. Но ей за это хотя бы платили. Немного, конечно, да при их бедности и то хлеб. Однако ушлая Вера Игнатьевна и тут всех обошла – сыграла на Машкиной дружбе с племянницей, чтобы задарма отмыть дом после убийства. Тьфу!

Тысячи раз я бывала в Дашином доме, но сегодня чувствовала себя так, словно впервые переступила этот порог. Без Даши все стало чужим и даже враждебным. Стоило большого труда уговорить себя, что я всего лишь пытаюсь докопаться до правды.

Машка сосредоточенно сопела за спиной и бродила за мной, как тень, позабыв про уборку.

– Не переживай, – успокоила я подружку, – я ничего трогать не буду, только посмотрю.

Машка немедленно смутилась и отводя взгляд, залопотала:

– Да ты что! Я ничего такого… Милиция здесь уже все осмотрела. Даже на чердак лазили.

– Нашли что-нибудь?

– Кто их разберет? Вроде нет, – добавила она неуверенно.

– Ладно, может, мне повезет больше.

Подружка откровенно не разделяла моего оптимизма, но и мешать не пыталась. А я надеялась, что мне поможет то, что, в отличие от оперативников, я знаю Дашку и сразу замечу что-то необычное. Если, конечно, это необычное здесь есть.

Немного робея, я заглянула в спальню подруги, которую оставила напоследок. Здесь ничего не изменилось, как будто хозяйка просто вышла на минутку и скоро вернется. К горлу некстати подкатил комок, и я с трудом сглотнула. Не время сейчас раскисать. Преодолевая настойчивое желание убежать из этого дома, а еще лучше – уехать с Кордона куда глаза глядят, я заставила себя внимательно оглядеть спальню, так и не решившись переступить порог.

Фотоархив лежал на столе – я сразу узнала пухлую потрепанную папку, в ней Даша хранила последние снимки за последние месяц-два. Очевидно, милиция тоже заинтересовалась находкой, но поленилась убрать папку на место. Покружив немного вокруг стола, я набралась смелости и открыла папку.

Мне было известно, что и как нужно искать. У Даши была своя система. На каждую неделю она заводила отдельный конверт и складывала туда снимки. Подруга не любила пользоваться компьютером для хранения, уверяя, что на экране фотографии выглядят совсем не так, как на бумаге и ничто не могло ее переубедить. Вначале она распечатывала снимки на одном листе – пробнике, и только те, которые показались ей перспективными, увеличивала.

Конверт за последнюю неделю лежал с самого верха и оказался довольно пухлым. Это означало одно – Дашу многое заинтересовало и я, возможно, на правильном пути.

Мне не терпелось заглянуть внутрь, но помешал скрип открывшейся входной двери. Машка испуганно присела, прошептав побелевшими губами: хозяйка вернулась.

– Мне пора, – пробормотала я, деловито запихивая конверт в пляжную сумку по пути к окну. – Меня здесь не было! – предупредила на ходу.

– А как же?… – Машка беспомощно уставилась на конверт.

– Ничего. Вере они без надобности. У меня даже целее будут.

Последнюю фразу я прошептала уже сидя на подоконнике. Шаги Дашиной тетки слышались у самой двери, я спрыгнула, угодив в густые заросли крапивы, и ползком ретировалась с места преступления.

Уже издали меня настиг визгливый голос Веры Игнатьевны, которая за что-то распекала Машку.

Глава 6

Горя нетерпением, я достала конверт из сумки еще по дороге домой, но не открыла, боясь рассыпать фотографии. Чтобы срезать путь, я, пригнувшись, нырнула под поперечную балку изгороди и оказалась на соседском участке. Как уже говорилось, заборы на Кордоне имели чисто символическое значение и подобное было в порядке вещей.

Хозяин дачи – Петрович – как всегда сидел под большой березой во дворе. Любимыми занятиями моего соседа были курение и чтение детективов. То и другое он делал одновременно и почти непрерывно. Детективы нас и подружили, хотя Петрович предпочитал старую гвардию в лице Чейза, Чейни и Жапризо.

В другое время я не упустила бы возможности поболтать о последних новинках жанра, но сейчас было не до этого. Однако Петрович не дал мне улизнуть.

– Стася! – окликнул он. Я чертыхнулась, но немедленно обернулась на зов. Так и есть: Петрович заинтересованно смотрел на конверт. – Что это у тебя? – спросил он с любопытством.

– Это? – фальшиво удивилась я, – Да так, пустяки. Фотографии.

– Дашины? – немедленно догадался Петрович. Я кивнула.

– Можно посмотреть?

Я медлила. С одной стороны, Петровичу можно было доверять, да и его совет мог оказаться нелишним, но с другой – это было мое расследование и мне жалко было делиться даже с соседом. В данный момент он со скрытой усмешкой следил за моими терзаниями, но предпочитал не вмешиваться. И я решилась, признав, что лучшего союзника мне не найти.

Глубоко вздохнув, я выложила конверт на стол, внимательно следя за реакцией Петровича.

Он не торопился. Сдвинув очки на лоб, внимательно посмотрел на дату, написанную в верхнем углу конверта, кивнул одобрительно и неожиданно предложил:

– Открывай сама.

Я послушно вытащила на свет пачку фотографий и уставилась на первый снимок, не сдержав разочарованного вздоха: обычный пейзаж. То есть, обычный на первый взгляд, но это я поняла не сразу, а лишь после того, как веером разложила снимки на столе. Последним оказался пробник, его я отложила в сторону.

Петрович молчал. Если бы не тлеющая в углу рта папироса, можно было подумать, что старик уснул. Но я слишком хорошо его знала. Невозмутимая внешность соседа была обманчивой. Он все видел, все замечал, избегая лишних движений и слов. В данный момент молчание затянулось, хотя, может быть, мне так показалось от нетерпения. Чтобы убить время, я пересчитала снимки. Их оказалось пятнадцать. На всех, кроме одной, был лес. Единственный портрет принадлежал на редкость красивому незнакомому мужчине и, скорее всего, угодил в конверт по ошибке – на обороте стояла совсем другая дата, гораздо более ранняя. Дашка была предельно аккуратна со своим архивом и для верности проставляла дату съемки на каждом снимке. В данном случае присутствовала еще и подпись, точнее, имя – Серафим. Слишком редкое, чтобы не обратить внимания, но, к сожалению, оно мне ни о чем не говорило.

Еще на десяти фотографиях Дашка запечатлела березовую рощу. Привычные белые в крапинку стволы больше напоминали извивающихся змей – так причудливо они были изогнуты и переплетены между собой. Никогда раньше мне не приходилось видеть ничего подобного.

Даша была подлинным художником, и ей без труда удалось передать пугающую атмосферу этого места, при одном взгляде на которое мороз пробирал по коже. Березовые стволы упорно казались живыми. Мне чудилось, что даже на фотографиях они шевелятся и норовят расползтись во все стороны. Повинуясь безотчетному желанию, я отодвинула руку подальше от снимков, но легче не стало. Таившееся в этих деревьях зло было почти осязаемым и… разумным. Единый большой организм со множеством извивающихся щупалец, которые выглядели весьма ловкими и… опасными.