Лана Синявская - Проклятие Гиблого хутора

• Название: Проклятие Гиблого хутора
• Автор: Лана Синявская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010

Странные вещи стали твориться в дачном поселке этим летом: сначала пропали кошки, затем сдохли мелкие птички, потом начали погибать люди. Стася и ее друзья считают, что ответ нужно искать на Острове, где, по легенде, сотни лет назад стоял Гиблый хутор. Но говорят, что ходить туда смертельно опасно. Правильно, в общем-то, говорят…

---

Даша была подлинным художником, и ей без труда удалось передать пугающую атмосферу этого места, при одном взгляде на которое мороз пробирал по коже. Березовые стволы упорно казались живыми. Мне чудилось, что даже на фотографиях они шевелятся и норовят расползтись во все стороны. Повинуясь безотчетному желанию, я отодвинула руку подальше от снимков, но легче не стало. Таившееся в этих деревьях зло было почти осязаемым и… разумным. Единый большой организм со множеством извивающихся щупалец, которые выглядели весьма ловкими и… опасными.

На остальных четырех снимках тоже был лес, но деревья выглядели по-другому, хотя и не менее фантастически. Похоже, Даша снимала после дождя. Об этом говорили мокрая трава и влажная кора деревьев. Точнее, то, что от нее осталось. Какая неведомая сила могла сотворить подобное? Можно подумать, что деревья подверглись нападению гигантских огненных гусениц. Неведомые твари дочиста обглодали беззащитные деревья, прогрызли в стволах круглые сквозные дырки и причудливые спирали. На фоне умытого дождем чистого неба уродливо торчали обугленные скорченные ветви, похожие на зловещие письмена, предупреждающие об опасности.

– Что за черт? – прошептала я. В отличие от меня Петрович не выглядел удивленным, однако особой радости его лицо не выражало. Он хмурился и впервые на моей памяти не выглядел невозмутимым.

– По-моему, вы что-то знаете, – осторожно предположила я, вопросительно глядя на соседа. Он не ответил, и я потеряла терпение. – Ну что вы молчите? Я же вижу, что вы узнали это место, хотя могу поклясться, что подобного не существует.

– Еще как существует, – с сожалением ответил Петрович, глубоко затягиваясь папиросой. – Это Остров.

Столбик пепла стремительно увеличился, вспыхнул, надломился, шлепнулся на ближайший снимок и немедленно прожег в нем круглую дыру. Петрович едва заметно вздрогнул, а я спросила:

– Вы были там?

– Был. Давно. Но это неважно. Плохо, что там побывала и твоя подруга.

– Вы так думаете из-за этих снимков?

Он кивнул и пояснил, указывая потухшим окурком «беломорины»:

– Это – «склон бешеных молний», а тут – «роща пьяных берез».

– Какие странные названия. Никогда не слышала. Это далеко?

– Очень далеко, почти в середине острова. И очень опасно.

– Что опасного может быть в лесу, даже таком странном? Ни людей, ни хищников в окрестностях не водится.

– На острове водится сила, которая опаснее хищников, – отрезал Петрович. – Боюсь, что твоя подруга ее разбудила.

– Откуда вы знаете? – возмутилась я. – И что это за сила такая? Просто фантастика какая-то, ненаучная.

Петрович не обиделся. Похоже, он меня вообще не слышал, напряженно размышляя о чем-то своем. Не дождавшись ответа, я принялась решительно сгребать фотографии в кучу, но Петрович перехватил мою руку и примирительно похлопал по ней широкой ладонью:

– Погоди, – сказал он мягко. – Твоя подруга зря ходила на остров, но в том, что случилось, не ее вина. Тут постарался кто-то другой. – Он задумчиво поскреб подбородок и пробормотал, ни к кому не обращаясь: – Теперь мне все ясно. Но кто осмелился?

– Я выясню, – выпалила я с угрозой.

Петрович отшатнулся:

– И думать забудь! – отрезал он, прикуривая новую папиросу от предыдущей. Выброшенный окурок прочертил в сумерках огненную дугу. – Не ищи беды, – предупредил сосед.

– Не буду, – пообещала я и добавила: – но у меня предчувствие, что беда найдет меня сама.

Петрович не оценил черного юмора, лицо его было непреклонным.

– Помогите мне, – заканючила я.

– Нет.

– Ну, хотя бы расскажите все, что знаете. Что за манера изъясняться загадками? Сплошные намеки да глупые слухи. Просто Гарри Поттер какой-то: «тот, чье имя нельзя называть», – передразнила я. – Но ведь вокруг действительно творится что-то странное!

– Жизнь вообще странная штука.

– Фу, раньше вы не изрекали банальностей, Петрович.

– Мне больше нечего сказать.

Упрямство соседа показалось мне чуть ли не предательством. Ну и пусть, – думала я, сердито сгребая со стола фотографии, – ну, и пожалуйста! Обойдусь без помощников! Сами с усами! Вот пойду на остров и во всем разберусь – слава богу, умом не обижена.

Петрович, кажется, прочел что-то на моем лице и подался вперед, собираясь о чем-то сказать, но в последний момент передумал. Пришлось убираться восвояси, несолоно хлебавши, прижимая к животу драгоценный конверт с фотографиями, но я не унывала.

Завтра на рассвете я двинусь в путь.

Глава 7

Ночью пошел дождь.

Я приоткрыла дверь, прислушиваясь к отдаленным раскатам грома, и немедленно получила холодный душ с козырька над крыльцом. Предрассветный жиденький утренний свет расплывался в монотонной густой мороси. Увиденное укладывалось в рамки определения рассвета с большой натяжкой, но я была полна решимости довести дело до конца. Данное самой себе обещание делало меня храброй. Или глупой – смотря с какой стороны посмотреть.

Когда я дотащилась до острова, дождь прекратился, но мне уже было все равно – я вымокла до трусов. Вокруг было сыро и достаточно противно. Первый же колючий куст впился мне в штанину, к лицу липла всякая дрянь, с веток за шиворот текла вода, но я упрямо продиралась сквозь истекающий влагой лес.

Топая по едва приметной тропинке, я сокрушенно думала о том, что в моей авантюре нет ни капли романтики. То ли дело в книжках! Там приключения непременно происходят ясным солнечным утром, про непролазную грязь – вот подстава! – ни полслова.

Честно говоря, я имела весьма слабое представление о направлении своего пути, так как на острове оказалась впервые. Полагаясь на традиционный русский авось, я надеялась, что так или иначе наткнусь на что-нибудь необычное, что поможет мне разгадать загадку, а пока просто брела по тропинке, глазея по сторонам. Ничего необычного на глаза не попадалось.

Над высокими деревьями скользили облака, сверху давила тишина настороженной природы, которая не только не была приученной к присутствию людей в этих местах, но и нисколько в этом присутствии не нуждалась.

Ничего не происходило, но потихоньку в душу просачивалась тревога. Чем дальше я углублялась в лес, тем подозрительнее мне казались окрестные заросли. Лес вокруг казался обычным лишь на первый взгляд. Но, пообвыкнув, я поняла, что совсем не слышу щебета птиц, а под ногами все больше крапива да чертополох. Зеленый лес упорно казался вымершим, и все больше наводил на меня ужас, сродни тому первобытному ужасу перед необъяснимым, которое позже переименовали в чувство самосохранения.

Но отступить значило бы признать свое поражение, а я не привыкла проигрывать. В конце концов, реально мне пока ничто не угрожало. Поэтому, одернув липкую футболку, я продолжала свой путь сквозь туман, клубящийся вокруг.

Как я ни храбрилась, ужас нарастал. Мне уже чудилось, что деревья сами собой поворачиваются мне вслед и зловеще трещат сучьями в затылок. Когда я задирала голову в надежде увидеть солнце, небеса будто уносились ввысь и отсиживались там, отказывая в помощи.

Тропинка никуда не подевалась, она по-прежнему вилась под ногами, что заставляло меня сомневаться в том, что остров так уж необитаем, но вот деревья! Черт бы их побрал! Мне казалось, что они сомкнулись как-то чересчур плотно, а когда я заставила себя обернуться, обнаружилось, что позади – сплошной частокол из шершавых замшелых стволов.

Тропинка исчезла…

Точнее говоря, она начиналась ровно с того места, где я стояла, как если бы меня, словно Элли, занесло сюда ураганом и воткнуло посередь дремучего леса. Еще немного и я поверю в бабу-ягу.

Мама дорогая!

Я уже созрела для бегства. Но куда бежать? Деревья обступили меня плотным кольцом, начисто отрезав путь к отступлению.

Не желая верить в очевидное, я прошла немного вперед и шустро обернулась, рассчитывая засечь движущиеся деревья с поличным, однако те, разгадав мой маневр, и не думали двигаться – стояли себе, зарывшись корнями в густой мох. Срочно требовалось либо найти происходящему разумное объяснение, либо переехать в сумасшедший дом, причем второе сейчас казалось мне предпочтительнее.

Пути назад не было, и я рванула вперед, но тут оступилась, кубарем скатилась по склону небольшого оврага и заревела. Теперь-то я понимала, что соваться сюда в одиночку было непроходимой глупостью, но где были мои мозги два часа назад?

Ну какой из меня сталкер? Я продрогла до мозга костей, одежда промокла насквозь и испачкалась. И мне было страшно! Здесь, посреди огромной лужи на дне оврага я казалась себе такой жалкой и беспомощной, что слезы текли рекой.

Не знаю, сколько времени длилась истерика, но внезапно страх перешел в злость. Ну, уж нет! Так просто я не сдамся! Терять мне, кажется, нечего, я в дерьме по самые уши, так что остается как-то выпутываться. Когда у человека не остается другого выхода, он начинает действовать. Наверное, включается тот самый инстинкт самосохранения. Мою решительность подстегнул страх остаться в этом лесу на ночь. До утра я точно не доживу, а, значит, нужно что-то делать. Для начала неплохо бы выбраться из этого оврага.