Пол Хофман - Левая Рука Бога

• Название: Левая Рука Бога
• Автор: Пол Хофман
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98697-172-8

«Мать Повешенного Искупителя… принесла маленького мальчика с веткой боярышника в руке, с конца ветки капал уксус. „Посмотри на это дитя, — сказала она. — Он — Левая Рука Бога, а иначе его зовут Ангел Смерти…“»

Этого мальчика зовут Кейл. Возможно, он последний спаситель. А может быть, он уничтожит мир…

Кейл воспитан сектой изуверов-Искупителей. Вместе с небольшой компанией друзей он бежит от своих мучителей и попадает в большой мир, где ему предстоит понять, кто он и для чего предназначен…

---

— Почему ты так задержался?

— Лорд Провианта остановил меня в коридоре внешнего бастиона.

— Зачем?

— Кажется, он услышал шум снаружи.

— Какой шум? — Лорд Воитель наконец посмотрел на Кейла. Глаза у него были бледно-голубые, почти водянистые, но взгляд острый. От него не ускользало почти ничего. А может, и вообще ничего.

— Там открывали Северо-Западные ворота, чтобы впустить свежачков. Он не ожидал их сегодня. Я бы сказал, потерял чутье.

— Придержи язык, — сказал Лорд Воитель, но сказал довольно мягко по сравнению с обычной своей суровостью. Кейл знал, что он презирает Лорда Провианта, а посему позволил себе высказаться о том подобным образом, понимая, что это не очень опасно.

— Я спрашивал твоего друга о слухах насчет их приезда, — сказал Искупитель.

— У меня нет друзей, Искупитель, — ответил Кейл. — Они запрещены.

Лорд Воитель тихо рассмеялся — не слишком приятный звук.

— На этот счет у меня нет сомнений, Кейл. Но если ты такой зануда, ладно, я имею в виду того тощего блондина. Как вы его называете?

— Генри.

— Я знаю его имя. Но у него есть кличка.

— Мы зовем его Смутный Генри.

Лорд Воитель рассмеялся, и на этот раз в его смехе можно было даже уловить намек на обыкновенное добродушие.

— Прекрасно, — одобрительно сказал он. — Так вот, я спросил его, в какое время ожидаются свежачки, и он ответил, что точно не знает — примерно между восемью и девятью ударами колокола. Тогда я спросил его, сколько их будет. Он ответил: человек пятнадцать или около того, но может, и больше. — Лорд Воитель посмотрел Кейлу прямо в глаза. — Я выпорол его, чтобы в будущем он был точнее. Что ты об этом думаешь?

— Мне все равно, Искупитель, — безразлично ответил Кейл. — Как бы вы его ни наказали, он того заслуживает.

— Это верно. Приятно, что ты так думаешь. Так когда они прибыли?

— Без малого в пять.

— Сколько их?

— Двадцать.

— Какого возраста?

— Ни одного младше семи. Ни одного старше девяти.

— Какого рода?

— Четыре мезо, четыре эйтландца, трое фолдеров, пять полукровок, трое майями и один неизвестно кто.

Лорд Воитель пробормотал что-то, словно лишь отчасти был удовлетворен точными ответами на все свои вопросы.

— Подойди. У меня для тебя головоломка. Десять минут.

Кейл подошел к большому, двадцать на двадцать футов, столу, на котором Лорд Воитель развернул карту, слегка свешивавшуюся с краев. Кое-что на ней было нетрудно разобрать: горы, реки, леса, но на остальной части стояли многочисленные деревянные бруски с написанными на них цифрами и иероглифами, некоторые бруски были выстроены в определенном порядке, другие разбросаны хаотически. Кейл внимательно вглядывался в карту отпущенное ему время, потом поднял голову.

— Ну? — сказал Лорд Воитель.

Кейл начал отвечать.

Спустя двадцать минут, когда он закончил, его руки все еще были, как положено, протянуты вперед.

— Весьма недурно. Даже впечатляюще, — сказал Лорд Воитель.

Что-то изменилось во взгляде Кейла. Вдруг, с чрезвычайной проворностью, Лорд Воитель хлестнул по левой руке Кейла кожаным ремнем, утыканным крохотными, но густо посаженными шипами.

Кейл моргнул и скрипнул зубами от боли, однако почти сразу же его лицо вновь обрело выражение настороженного хладнокровия, какое Искупитель неизменно видел на нем при каждой их встрече. Лорд Воитель сел и уставился на мальчика, словно это был некий предмет, вызывавший одновременно интерес и недовольство.

— Когда ты усвоишь, что, демонстрируя изобретательность, делая нечто оригинальное, ты просто тешишь свою гордыню? Твое решение может сработать, но оно неоправданно рискованное. Тебе прекрасно известен проверенный ответ этой задачки. В войне заурядный успех всегда лучше блестящего. И тебе следовало бы научиться понимать, почему это так. — Он в ярости стукнул кулаком по столу. — Ты что, забыл, что любой Искупитель вправе убить на месте любого мальчишку, если тот сделает нечто неожиданное?

Снова грохнув кулаком по столу, Лорд Воитель встал и свирепо уставился на Кейла. Из четырех проколов на все еще протянутой вперед руке Кейла слабо сочилась кровь.

— Никто не станет потакать тебе так, как я. Лорд Дисциплины внимательно за тобой наблюдает. Ему каждые несколько лет требуется наглядный пример. Ты что, хочешь кончить героем Акта Веры?

Кейл молча смотрел прямо перед собой.

— Отвечай!

— Нет, Лорд.

— Думаешь, ты такой уж необходимый, ты, бесполезный нуль?!

— Нет, Лорд.

— Это моя вина, моя, моя страшная вина! — воскликнул Лорд Воитель, трижды ударив себя в грудь. — У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы подумать о своих грехах, после чего ты смиренно предстанешь перед Лордом Дисциплины.

— Да, Искупитель.

— А теперь убирайся.

Уронив руки, Кейл повернулся и пошел к двери.

— Не заляпай кровью ковер, — крикнул ему вслед Лорд Воитель.

Кейл отворил дверь здоровой рукой и вышел.

Когда дверь со щелчком закрылась и Лорд Воитель остался в своей учебной контории один, выражение его лица изменилось: едва сдерживаемый гнев уступил место задумчивому удивлению.

Оказавшись в коридоре, Кейл на минуту остановился в ужасающем коричневом свете, коим было отравлено все пространство Святилища, и осмотрел свою левую руку. Раны не были глубокими, потому что шипы в поясе предназначались для того, чтобы причинить сильную боль, но нанести лишь легко залечиваемые раны.

Он сжал кулак и съежился, голова его затряслась, словно глубоко внутри черепа пробежала дрожь. Потом он расслабил руку, и в мрачном свете стало видно, как на его лицо наползает выражение мучительного отчаяния. Оно исчезло уже в следующий миг. Кейл зашагал по коридору и скрылся из виду.

Никому из мальчиков в Святилище не было известно, сколько их там. Некоторые утверждали, что десять тысяч и число это увеличивается с каждым месяцем. Разговоры больше всего вертелись именно вокруг роста численности. Даже среди тех, чей возраст приближался к двадцати годам, существовало убеждение, будто еще лет пять назад общее количество мальчиков, каким бы оно ни было, оставалось неизменным. Но в последнее время пошел рост. Искупители начали кое в чем вести себя по-другому, что само по себе было зловещим и странным явлением, ибо привычка и следование традициям прошлого были для них все равно что воздух, которым человек дышит. Каждый день и каждый месяц должны были быть точно такими, какими будут следующие. Ни один год не должен отличаться от другого. Но теперь существенное увеличение численности мальчиков вынуждало к переменам. В дортуарах были установлены двух- и даже трехъярусные койки, чтобы устроить вновь прибывающих. Богослужения начали проводиться в две смены, чтобы все могли молиться и ежедневно укреплять знание заповедей. И кормили теперь посменно. Но что касается причин, по которым происходили эти перемены, мальчикам о них ничего известно не было.

Кейл, столовавшийся во вторую смену, с рукой, обмотанной куском грязной простыни, выброшенной смердами-мойщиками, прошел через огромную трапезную, неся деревянный поднос. Немного опоздав — но не настолько, чтобы заслужить порку и наказание голодом, — он подошел к большому столу в конце зала, где сидел всегда, и остановился позади другого мальчика, приблизительно того же возраста и роста, настолько увлеченного едой, что он даже не заметил Кейла, стоящего за его спиной. Только когда остальные сидевшие за столом стали поднимать головы, он насторожился и оглянулся.

— Прости, Кейл, — сказал он, запихивая в рот остатки еды, и, поспешно вскочив, убрал свой поднос.

Кейл сел и осмотрел свой ужин: что-то напоминающее сосиску (но не сосиска), покрытое жидкой подливкой, в которой плавали кусочки неопознанных корнеплодов, утративших цвет от бесконечно долгой варки и превратившихся в бледно-желтое комковатое пюре. Сбоку стояла миска с кашей, холодной, застывшей и серой, как недельной давности слякоть. Как бы Кейл ни умирал от голода, в первый момент он не мог заставить себя начать есть. Кто-то втиснулся на лавку рядом. Кейл, даже не взглянув в ту сторону, принялся за еду. Только по едва заметному подергиванию в уголке рта можно было догадаться, какой она была гадостью.

Мальчик, усевшийся возле него, заговорил, но так тихо, что слышать его мог только Кейл. Глупо быть пойманным за разговором во время еды.

— Я кое-что нашел, — сказал мальчик. Даже притом что голос его был едва слышен, в нем явно чувствовалось возбуждение.

— Повезло тебе, — безразлично ответил Кейл.

— Кое-что удивительное.

На этот раз Кейл вообще никак не прореагировал, сосредоточившись на том, чтобы не подавиться кашей. Мальчик помолчал.

— Это еда. Еда, которую можно есть.