Аделаида - Война Белой Розы

• Название: Война Белой Розы
• Автор: Аделаида
• Жанр: Современная проза

Сколько Роза себя помнила, ей всегда хотелось спрятаться ото всех подальше. Дома она залезала под кровать или забиралась в шкаф. В детском саду подходящих мест было намного больше: шкафчики для одежды, ящики для игрушек, спальня с длинными рядами кроватей и горшечная, в которой можно было выстроить целую стену из горшков и притаиться за ней на корточках. В начальной школе Роза наловчилась прятаться в туалете для мальчиков.

---

— Я крови до смерти боюсь, — блеяла Роза. — Как увижу кровь, в обморок падаю. Меня из-за этого в мединститут не приняли.

— Медичка, твою мать… Птьфу!

Как-то среди ночи Розу разбудили странные звуки. Через открытое окно в комнату врывался топот, грохот и разудалые возгласы. Там, размахивая как крыльями грязно-желтым пончо с поредевшей бахромой, танцевал Савелич. Бородатое лицо его, в лунном свете неестественно бледное с темными кругами запавших глазниц, решительно ничего не выражало. Он попеременно вздергивал конечности, словно марионетка в руках сумасшедшего кукловода, и неуклюже подскакивал на полусогнутых ногах. На поверхности крыши, повторяя каждое движение, кривлялась и корежилась его тень. Савелич был пьян в дупель. «С ума сойти можно, — вздохнула Роза. — Жаль, нельзя его в союзники привлечь, такой талант пропадает. А впрочем, почему нельзя? Попробовать можно…»

Роза начала с прикормки, выставляя каждое утро за окно кастрюльку с борщом. Савелич борщ съедал, а кастрюльку вежливо оставлял на прежнем месте. К хорошей жизни сосед привык быстро и был несказанно удивлен, не найдя однажды на привычном месте завтрака. Он смущенно завозился под окном, вежливо покашлял и легонечко постучал в стекло.

— Прошу прощения, уважаемая, тут давеча, кастрюлька стояла, а сегодня вы о ней, по видимости, запамятовали… Иль случилось чего? — участливый тон звучал фальшиво, но Роза Станиславского изображать не собиралась. Она театрально всплеснула руками и зачастила бабьим речитативом:

— Случилось, Савелич, случилось! Ничего не успеваю, даже в магазин не выйти. Не дом, а проходной двор какой-то. Ходят и ходят, ходят и ходят. Полы пачкают. И все им показывай-рассказывай по часу каждому…

— Кто ходит-то? — Савелич встревожился вполне натурально.

— Жильцы новые ходят. Соседи комнату продают. И до чего же въедливых покупателей подыскали: те уже четыре раза приходили, все трубы и стены обстучали, а сегодня хотят крышу смотреть на предмет протечек…

Савелич бросил на Розу затравленный взгляд.

— А, это, как его, нельзя отменить?

— Что отменить?

— Жильцов отменить? Зачем нам жильцы? Без них, как-то, вроде, спокойнее… А?

— Как отменить жильцов? Вы что же имеете в виду? С крыши сбросить?!

— Зачем же с крыши, — испугался Савелич. — Не надо с крыши. Надо, чтобы сами не полезли.

Когда в дверь очередной раз позвонили, Роза распахнула окно и кинула в сторону Савелича камешек. Он выглянул, важно поднял ладонь, дескать, не волнуйся, уважаемая, все под контролем и, пятясь задом, поволок на крышу громоздкое кресло, производя невероятный скрежет.

На этот скрежет и потянулись первым делом очередные клиенты. На глазах у онемевшей публики Савелич неторопливо установил кресло напротив Розиного окна, вальяжно развалился, словно в шезлонге, закурил засаленную папироску и приветливо помахал рукой зрителям.

— Это сосед наш, Василий Савельевич. Он тут солнечные ванны принимает, — прокомментировала Роза.

— Всегда принимает?

— Нет, что вы. Только когда погода хорошая. Да вы не волнуйтесь, он, в отличие от прочих, мирный.

— А-а, что, еще и прочие бывают?

Роза нервно поежилась и покосилась на агента, что не могло остаться незамеченным.

— Я вообще говорю. Об этой категории граждан, — промямлила она, потупившись.

Владислав с трудом справлялся с душившей его злобой.

— Комнату и общее пользование посмотреть не желаете, — прохрипел он и бросил на Розу взгляд дрессированного тигра. Вся процессия двинулась за ним. Савелич тоже резво покинул кресло и затаился под кухонным окном.

Клиенты остались довольны комнатой, а просмотр кухни Савелич сорвал окончательно. Он выставил в форточку локоть и попытался просунуть косматую голову. Оставив напрасные попытки, залихватски гаркнул:

— Эй, соседушка! Не нальешь старику водички попить? Уж больно сегодня жарко.

Пока Роза наполняла стакан, Савелич светски болтал о погоде, нисколько не смущаясь каменным молчанием собеседников. Проглотив воду, он протянул в форточку стакан и по-отечески погрозил клиентам пальцем:

— Вы тут девчушку мою не обижайте. Не смотрите, что она одна проживает. За нее есть кому вступиться. Она мне заместо дочери, понятно? Я за нее кому угодно ноги повыдергиваю!

Савелич оказался прирожденным импровизатором. В дождливую погоду, когда солнечные ванны могли выглядеть подозрительно, он гремел под окнами Розы обшарпанным ведром, просил водицы или же протягивал в форточку ржавую консервную банку, бывшую в его хозяйстве солонкой. Но любимой репризой стал “поход за спичками”.

Роза (сварливо, демонстративно не глядя на протянутую в форточку грязную руку): Спичек не дам. Знаю я тебя, устроишь пожар, кто тушить будет? Снова я?

Савелич (жалостливо, требовательно помахивая рукой): Ну, как же без горяченького. У меня же язва может случиться. Спичек что ли тебе жалко?!

Роза: Спичек не жалко, дом жалко. Я, в некотором роде, здесь проживаю.

(Обращаясь к зрителям) Каждый раз одно и тоже: просит спички, что-то там кулинарит, засыпает по пьяни и горит. А я потом бегаю по крыше с ведрами. (Громко, Савеличу) Опять ведь сгорит твое хозяйство!

Савелич: Сгорит, да и черт-то с ним! Такого хозяйства в окрестностях полные помойки. Нового наберу. Дай спичек, а? Во так надо! Я колбаской разжился, а она не слишком свежая, поджарить надо. (С надрывом) Отравлюсь ведь я! Ну, что ты за девка такая бессердечная? (Распаляясь, трясет раму) Человек рядом помереть готов, а тебе плевать! (Кричит зрителям, просунув бороду в форточку) Не подселяйтесь к ней, люди добрые! Она сущая ведьма! Ей что человек, что таракан — все едино! Меня со свету сживет, вас отравит…

Роза (устало): Ладно, Савелич. Неси сюда свою колбаску, сама поджарю.

Савелич радостно исчезает, возвращается с засаленным свертком. Передает его Розе в форточку.

Роза (возмущенно): Фу, Савелич она же тухлая совсем! Ты с ума сошел, это же есть нельзя!

Савелич: Скажи, какая барыня нашлась на нашей крыше! Колбаска почти свежая! С одного бока только зеленая! Нечего меня перед людями позорить! Не хочешь жарить, так и скажи. Я и сам могу, не велика премудрость. Спичек дай!

Реприза имела кольцевую композицию и с данного места могла играться с начала для особо несообразительных. Таких, правда, ни разу не попадалось.

Зоя Федоровна появилась в рамках установившегося графика, через полгода. Она скорбно вздыхала, жаловалась на жизнь, здоровье и невезение, деликатно опуская подробности недавнего разговора с агентом, который категорически отказался заниматься ее “вариантом”. “Комнату вашу продать не сложно, сложно дураков найти, которые там жить захотят”. Тут-то Зою Федоровну и осенило, где дураков искать надо.

— Уж и цену за комнату мы снизили до минимума, дешевле уже просто даром отдавать. Никто сюда ехать не хочет. Говорят, район криминальный, телефона нет и условия антисанитарные. Вот мы с дочкой подумали и решили с тобой поговорить. Ты здесь как-то уживаешься, может, купишь комнату мою? Будет у тебя отдельная квартира, дверь поставишь железную, решетки на окна, обои поклеишь и заживешь, как королева. Мы-то с дочкой уже съехались. А если комнату продадим, то и на старость кое-что останется.

Роза обещала подумать.

Кое-как родители наскребли нужную сумму — влезли в долги и продали машину. Розу снова оставили в покое. Никаких звонков, посетителей и заморочек. Но прежнего умиротворения не было. Впервые тишина не успокаивала, а давила. Роза слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Пыталась заняться обустройством: разобрала мост из старых досок и выбросила бутылки. Вынести на помойку вентиль и огнетушитель рука не поднялась, и колючая проволока осталась «для уюта». Савелич частенько захаживал на чай и, сам того не подозревая, подсыпал соли на рану:

— Тихо-то у нас тут стало, Роза, как в склепу. Со скуки помереть можно. А помнишь, как мы толстяка ирландскими танцами напугали?

Роза только вздыхала в ответ. Еще бы не помнить! Савелич тогда так лихо в пляс пустился, казалось, крышу проломит.

— А как мы даму с собачкой… Даму, помнишь? — смеялся Савелич, а Роза чуть не плакала.

— Слушай, Роза, а может повторим? Дадим объявление в газете «Сдается комната», а? Ничем же не рискуем, — предложил как-то Савелич.

— Нет, лучше не в газету! — подхватила Роза. — Лучше от руки напишем и на столбах расклеим.

Сказано — сделано. Разделили обязанности: Роза пишет, Савелич носит. И только он успел первую партию унести, как в дверь позвонили. Роза заметалась по комнате, кинулась к зеркалу, наспех размалевалась зеленкой и открыла дверь. На пороге стоял Константин с незнакомым молодым человеком.

— О! Что я тебе и говорил! — засмеялся он. — Эти партизаны до сих пор поезда под откос пускают! Здравствуй, Роза. Извини, что без приглашения ввалились. Дело у нас к тебе срочное. Мы с Тарасом не с пустыми руками пришли, тортик принесли. Чаем напоишь?