Долли Нейл - Не прячься от судьбы

• Название: Не прячься от судьбы
• Автор: Долли Нейл
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7024-2467-5

Сесиль страстно любила мужа и очень тяжело переживала его смерть. Но прошло время, и судьба послала ей новую любовь. Однако Сесиль уже знает, что значит потерять любимого, и не хочет вновь пережить это мучительное чувство.

Так что же лучше, все поставить на карту, даже рискуя, чем быть надежно укрытой от всех бед и тревог, но при этом не получить от жизни ничего?

---

Слезы довели Сесиль до изнеможения, но, как ни странно, успокоили ее. Она поспешила умыться, затем сбросила туфли и избавилась от жакета, сразу почувствовав себя лучше, затем направилась в кухню, чтобы налить холодного чаю со льдом и взять ключ от флигеля.

Домик для гостей был переделан в ее рабочий кабинет. Сесиль любила свое убежище, ей становилось лучше, стоило лишь войти в него. Здесь стояли огромное, уродливое и невероятно удобное кресло, исцарапанный стол, заваленный книгами, на нем светильник. На соседнем столе размещались горы книг, кипы бумаг, блокноты, а в центре возвышалась старая громоздкая пишущая машинка. Обстановку дополняли два приземистых шкафа, набитых книгами, небольшое кресло на роликах для машинистки, высокий металлический сейф для документов.

Войдя в кабинет, Сеси немедленно плюхнулась в кресло и положила голову на спинку. Глаза резало от слез, и она их закрыла. В ее чувствах появилось что-то новое: слезы как бы уносили с собой и Рори, и воспоминания о прошлом. Молодая женщина ощутила… избавление. Странное чувство. Прежде она не понимала, что стала узницей. Некоторое время она размышляла о Роби; вспомнилось, как они веселились, и она улыбнулась, такое случилось с ней впервые за многие дни. Сесиль подумала о муже, не предаваясь скорби! Неужели ее душевные раны начали затягиваться? Пожалуй, взрыв возмущения против Томаса Мэлдона и профессионального футбола помог ей освободиться от остатков горя и гнева.

В дверь постучали. Сесиль удивленно открыла глаза. Очень немногие посещали ее в кабинете. Поэтому, в частности, она и любила этот флигель. Здесь она спасалась и от торговых агентов, и случайных посетителей, которые внезапно появлялись у входной двери дома. Сесиль встала и открыла дверь. Перед ней стоял мужественный и стройный Джон Кью. На нем были голубые джинсы и светло-голубая рубашка. Он с любопытством разглядывал ее малюсенький бассейн. Когда дверь открылась, Джон повернулся лицом к Сесиль и улыбнулся.

– Джо! – воскликнула она, внезапно покрывшись румянцем.

– Привет, Сес. Может, я не вовремя?

– Да ты что! Я не работала, просто сидела и мечтала. – Сесиль жестом пригласила его войти. – Садись. Я так рада тебя видеть. Ты уже сто лет здесь не был.

Джон вошел за ней и устроился в огромном мягком кресле. Сама хозяйка села в рабочее кресло, лицом к гостю, поджав под себя ноги. Джон любовался ее грациозными движениями, горло его неожиданно пересохло. Как только он не видел Сеси хотя бы несколько дней, Джон терял реальное представление о ее красоте и привлекательности. Зато каждый раз, встречая ее вновь, он испытывал вспышку любви и страсти, острое желание коснуться ее каштаново-рыжих волос, дотронуться до гладкой стройной ноги. К счастью, его влечение к ней подавлялось почти автоматически. Он был уверен, что у него на лице не отражалось ничего, кроме умеренного интереса и удовольствия по поводу встречи с ней как с другом.

– Ты, должно быть, ясновидящий, – сказала с улыбкой Сесиль.

– Почему?

– Я чуть не заехала к тебе сегодня утром.

– Правда? Почему же ты не навестила меня?

– Единственная причина: я не была уверена, что моя машина одолеет дорогу в твои горы, – заявила, поддразнивая его, Сесиль и была вознаграждена за свои усилия почти незаметной улыбкой, тронувшей утолки его рта.

На лице Джона так прочно застыла маска безразличия, что ее радовало, когда удавалось вызвать у него улыбку.

– Кроме того, я сочла, что ты уже достаточно наслышан о моих бедах.

– Дорогая!..

– Я знаю, знаю. – Она вытянула руку с поднятой ладонью, не давая ему говорить. – Ты собираешься сказать, что я тебе никогда не в тягость, что ты всегда готов выслушать меня с моими проблемами. Но, честно говоря, я слишком долго злоупотребляла твоей добротой. – Сесиль на секунду умолкла, затем продолжила шутливым тоном: – Но раз уж ты здесь…

Джон отозвался улыбкой:

– Да?

– Я была сегодня не в себе после встречи с Томасом Мэлдоном.

Она мысленно вернулась к сегодняшнему утру.

– Столько печальных воспоминаний!

Джон наклонился и взял ее за руку.

– Очень жаль, что ты так расстроилась.

– Нет, на самом деле это пошло мне на пользу. По пути домой я все время думала о муже и его смерти. Затем припомнила, как мы встретились с ним, и долго плакала. Но теперь уже все по-другому. Все кончилось головной болью и красными глазами, но я обнаружила, что моя душа больше не надрывается. Я гадала, может быть, пришла пора перестать оплакивать Рори. Печаль осталась, но нежная, которая не режет, как нож. Думаю, в конце концов я свыкнусь с его смертью.

Замкнутое лицо Джонни не отразило внезапную волну чувств, поднявшуюся у него внутри, он снял ладони с ее руки, чтобы не выдать своих переживаний.

– Ты не кривишь душой, дорогая? Тогда почему ты так болезненно реагировала на предложение Томаса, чтобы тебе официально вручили мемориальную медаль от имени нового фонда?

Брови Сесиль взлетели.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Том звонил мне после твоего ухода. Он хотел, чтобы я уговорил тебя принять предложение.

– Так с этой целью ты и приехал? – Сеси вскочила на ноги. Ее выразительные глаза потемнели от обиды. – Чтобы уговорить меня одобрить шоу, которое устраивает Томас Мэлдон?

– Нет. Конечно нет. Я сказал ему, чтобы он на меня не рассчитывал. Однако разговор с ним обратил мои мысли к тебе, и я решил, что надо заехать, проведать тебя.

– Ах так! – Она вновь опустилась в кресло, несколько успокоившись. – Но ты считаешь, что я должна дать согласие, не так ли?

Джон пожал плечами.

– Я не понимаю, почему ты не желаешь принять медаль.

– Если они действительно хотят почтить память Робина и заняться благотворительностью, они могут сделать это и без шумихи. На мой взгляд, великолепно, что они собрали деньги. Горжусь тем, что создается фонд борьбы против рака его имени. Но мне не пристало получать мемориальную медаль перед объективами телекамер в присутствии шестидесяти тысяч болельщиков ради того, чтобы они учредили фонд. Это – рекламный трюк, придуманный Томасом, чтобы придать респектабельность футбольному клубу. Он спекулирует на смерти Рори, я отказываюсь с ним сотрудничать.

– Милая, это будет первая игра сезона. Трансляция по телевидению не предусмотрена. Стадион даже не будет заполнен, и большинство зрителей в перерыве между таймами займутся пивом и бутербродами. Для рекламы такой матч значения не имеет. Только в газете появится репортаж и фотография, вот и все. «Мустанги» получат больше от благотворительности во время следующей игры, от которой все сборы пойдут на постройку детского гимнастического центра. Понятно, Томас хотел бы выжать из зрителей побольше симпатий и на первом выступлении команды, но это не является главной целью предстоящей церемонии.

– Разве? – голосом, полным скептицизма, спросила Сесиль. – Если не это, тогда что же?

– Прежде всего, моя цинично настроенная леди, они хотят почтить память твоего мужа. Ты, вероятно, не знаешь, что когда Рори был еще холост, он был довольно дружен с Чаком Расби. Несколько раз по приглашению Чака он приезжал погостить и покататься на горных лыжах на виллу братьев в штате Юта. Потом их пути разошлись, помнить?

– Да, помню. Что ж, они дружили, и Чак хочет как-то почтить память друга. Но неужели для этого нужна такая шумиха?

– Но обычно так и поступают. Братья не придумали ничего нового. Так делают многие: присваивают чье-то имя организации, верно. Общественность узнает имя достойного человека, и люди помнят его. А как еще отметить память выдающегося человека? Еще одна причина, почему устраивают церемонию: хотят придать известность новой организации – Ассоциации жен спортсменов. Они здорово потрудились, собирая деньги, особенно отличилась Синди Фенн. Но никто никогда не слышал, что они на самом деле делают. Люди считают, что дамы из Ассоциации ничем не заняты, а лишь собираются вместе, чтобы подсчитать доходы мужей да посплетничать. А всем нужно, чтобы их иногда одобрительно погладили по спинке. Для Ассоциации жен эта церемония означает именно такой жест.

– Мне не приходило это в голову, – сокрушенно сказала Сесиль.

Может быть, она слишком поторопилась с отказом сегодня утром. Конечно, Томас не объяснил, зачем затевается вручение, но все же… она сама, можно сказать, лишила его такой возможности. Надо признать: она заранее ополчилась на эту идею просто потому, что они с мужем не любили Тома Мэлдона.

Сесиль сообразила, что с этой точки зрения ее подход выглядит не столько морально обоснованным, сколько вызванным обыкновенной неблагодарностью. Естественно, Сесиль не имела желания действовать по указке Мэлдона, но главное – ей казалось отвратительным получать медаль фонда на глазах у тысячи зевак. А теперь она не хотела, чтобы страх и неприязнь встали у нее на пути.

Она с раскаянием взглянула на Джона.