Олег Шушаков - На сопках Маньчжурии

• Название: На сопках Маньчжурии
• Автор: Олег Шушаков
• Жанр: Альтернативная история

…Жаркое лето тридцать девятого года… Советско-монгольские войска окружили и разгромили крупную группировку японских войск в районе реки Халхин-Гол Преподав самураям кровавый урок и укрепив восточные границы, советское руководство обратило все свое внимание на западные… Так было. А что было бы, если бы войска Забайкальского и Дальневосточного фронтов, воспользовавшись благоприятной военно-политической ситуацией и своим подавляющим преимуществом в живой силе и технике, развили Халхин-Гольский успех и нанесли удар в Маньчжурии и Северо-Восточном Китае? И разгромили Квантунскую армию Японии не осенью сорок пятого, а осенью тридцать девятого?.. А, ведь, все могло случиться именно так…

---

Сначала они просто сидели рядом на солнышке во дворе, и неспешно беседовали, вспоминая Халхин-Гол и Китай. Пока Владимир случайно не упомянул о том, что в авиашколе увлекался прыжками с парашютом. Когда Федор узнал, сколько у него прыжков, то раз и навсегда признал в нем своего.

Зашел как-то разговор и о двухсотой отдельной воздушно-десантной бригаде осназ, которую выбросили на Харбин в первый же день наступления Дальневосточного фронта.

Владимиру нелегко было касаться этой темы, но то ли боль притупилась, то ли он к ней понемногу стал привыкать… Потому что мог говорить о Харбине уже почти спокойно. А, впрочем, кто удивится, если выздоравливающий побледнеет посреди фразы или у него перехватит горло и собьется речь на полуслове?

Рябцев знал немного, но кое-что знал… Знал о том, что бригада вела тяжелые бои. Что потери были б о л ь ш и е, хотя она и выстояла, продержавшись до подхода мониторов Амурской военной флотилии. Они десантников и выручили… Тех, кто уцелел… А уцелело, ясное дело, немного. Но если бы не мониторы, не уцелел бы, вообще, никто.

Только после войны военные историки, корреспонденты и писатели напишут об этих боях почти правду или почти всю правду. Кому сколько разрешат. А пока, о том, что происходило в Харбине в течение недели, с тринадцатого по двадцать первое августа, знали только Военный совет и штаб Дальневосточного фронта.

А дело было так…

Тринадцатого перед рассветом первый батальон двухсотой отдельной воздушно-десантной бригады особого назначения десантировался с парашютами в нескольких точках на окраине города. Стремительным ударом десантники захватили аэродром и мосты через Сунгари. Охрана серьезного сопротивления оказать не успела, и была безжалостно перебита. Перерезав стратегическую Китайско-Восточную железную дорогу, батальон выполнил свою главную задачу. После чего взял под охрану аэродромные запасы топлива и ангары с самолетами, а частью сил захватил радиостанцию, водонасосные станции и склады вооружения. При этом один взвод сразу же был выделен на охрану советского консульства…

Кроме того, были разгромлены штабы японских войск, дислоцированных в городе, в том числе штаб Военной Сунгарийской речной флотилии. При этом удалось арестовать ее командующего, пожилого китайца в звании генерал-лейтенанта, который, похоже, страдал бессонницей, и на свою беду задержался в штабе…

Второй батальон десантировался посадочным способом через час после первого. Были захвачены вокзал, почта, телеграф и телефонная станция, а также склады с продовольствием… Управление бригады и третий батальон прибыли днем…

В районе аэродрома, опираясь на уже имеющиеся доты, десантники приступили к созданию нового оборонительного рубежа. С помощью мобилизованного местного китайского населения, само собой…

Вскоре на аэродром прибыл советский консул, вместе со спешно сформированным отрядом самообороны, под командованием штатного сотрудника соответствующих органов и по совместительству советника по культуре.

В Харбине жило и работало более трехсот советских граждан. Майор Мошковский приказал выдать всем военнообязанным мужчинам винтовки, патроны и гранаты с захваченных складов, и сменил ими десантников на ряде второстепенных объектов.

Но, как оказалось, людские резервы на этом еще далеко не были исчерпаны. В Харбине жило очень много русских эмигрантов. Причем, большая часть из них здесь и родилась. В семьях бежавших когда-то из Советской России, обманутых белыми генералами и атаманами, казаков. А кое-кто жил в Харбине еще с дореволюционных времен. Многие молодые юноши и девушки с энтузиазмом предложили свою помощь, свалившимся на них с неба, землякам.

Военком, отлично понимая, как мало у них шансов продержаться в глубоком тылу противника в одиночку, махнул рукой на классовую чуждость этой молодежи. А, впрочем, они ведь были русскими людьми! И почему бы им не искупить вину своих отцов и матерей перед Родиной своей русской кровью?

Только начальник особого отдела бригады резко возражал против создания народного ополчения из этих недобитков. Тогда Мошковский предложил ему взять взвод и самостоятельно организовать имеющимися силами захват и оборону Харбинской тюрьмы, жандармского и полицейского управлений, городской управы, банков, военного госпиталя и больниц, продовольственных складов и пекарен.

Крыть было нечем. И лейтенант унялся. Пообещав самому себе повнимательнее присматривать за майором… И, если что… Незамедлительно принять в его отношении необходимые меры.

Яков Мошковский не хуже своего военкома понимал, что шансы продержаться до подхода помощи, у бригады не велики. Хотя смертником себя и не считал. Умирать он пока не собирался. Он собирался повоевать с самураями как следует!

Впрочем, смерти он не боялся. По разным причинам…

Во-первых, когда-то он летал на таких хрупких аппаратах, что иначе как смертником в глазах простых обывателей и не являлся. Потому что стал пилотом еще в двадцать третьем году. Во-вторых, у него уже более пятисот прыжков с парашютом, в том числе затяжных и особой сложности. И это тоже о чем-то говорит. В-третьих, когда он искал экипаж Леваневского, то полярной ночью в одиночку ходил очень далеко за Северный полюс, рискуя повторить его судьбу. Хотя Сигизмунда так и не нашел. И, в-четвертых, на совести у Якова была гибель товарищей в той нелепой катастрофе в мае прошлого года под Архангельском.

Он тогда не сумел справиться с машиной… Потому что перед этим не спал ночь, и очень весело провел время в дружеской компании.

В то утро, когда он оторвал свой верный 'СССР Н-212' от взлетной полосы, вдруг сдал один из четырех моторов. Он прибавил оборотов остальным, но не сумел выдержать линию взлета, ударился шасси об отвал какой-то траншеи и пробил бак. Самолет при этом подпрыгнул и, пролетев сотню метров и загоревшись, упал в реку.

При ударе его выбросило на плоскость… Горели бензобаки. Он открыл задний люк, и стал помогать выбираться пассажирам. И, вроде все выбрались. А потом оказалось, что выбраться-то выбрались, а вот доплыть до берега в меховых комбинезонах и унтах смогли не все…

Герой Советского Союза Михаил Бабушкин не смог. Потому что в недавней аварии сломал обе ноги, и Яков должен был его доставить в Москву. А когда самолет упал в реку, Бабушкин еще два ребра сломал, как потом определил патологоанатом, осматривая его тело.

Яков сам вытащил Михаила из воды. Но было уже поздно…

'Хватит самоедством заниматься! Этим ты никого уже не вернешь!' – Мошковский взял себя в руки и усилием воли отбросил тяжелые мысли.

Мобилизационный пункт он организовал в здании городской управы, а создание ополчения поручил военкому. Батальонный комиссар Углов, осознавая, что времени у них в обрез, и самураи вот-вот очухаются и навалятся всем скопом, взялся за дело по большевистски решительно. Он формировал и вооружал взводы, назначая командирами советских десантников. Часть ополченцев была им направлена для захвата и охраны различных городских учреждений, а наиболее боеспособные подразделения выдвинуты к аэродрому, чтобы принять бой вместе с основными силами бригады.

А бой принять пришлось уже на следующий день…

За сутки, которые ему предоставили самураи, комбриг успел организовать на подступах к аэродрому и мостам настоящие укрепрайоны с несколькими линиями обороны. Была у него и своя авиация. Полковник Слюсарев, как и обещал, посадил в Харбине эскадрилью И-шестнадцатых…

К этому времени, летая под их прикрытием, ТБ семнадцатой отдельной тяжелобомбардировочной авиабригады перебросили на Харбинский аэродром еще два батальона мотострелков, великодушно выделенных Мошковскому вышестоящим командованием. С Харбинских складов были доставлены и розданы по взводам ручные и станковые пулеметы с патронами. В достаточном количестве, что бы превратить авиадесантную бригаду в п у л е м е т н у ю.

В городе десантникам удалось захватить в исправном состоянии две батареи вместе со снарядами и самурайскую роту легких танков. Роту пушечных бронеавтомобилей БА-10М на внешней подвеске доставили тяжелые бомбардировщики из Благовещенска. Кроме этого, они привезли дивизион сорока пятимиллиметровых противотанковых орудий.

Командование японской третьей армии, наконец, пришло в себя от неожиданности, и бросило против советских десантников и Харбинского ополчения обе дислоцированных недалеко от города бригады. Еще две смешанных бригады и пехотная дивизия в срочном порядке перебрасывались по железной дороге. Этот нарыв, внезапно образовавшийся в глубоком тылу Квантунской армии, необходимо было вскрыть в самые кратчайшие сроки!

Но самураи недооценили советских парашютистов. Обе бригады, атакуя в лоб подготовленные позиции, понесли большие потери. Оказывается, у русских были и танки, и артиллерия, и даже авиация! В критический момент танки и бронеавтомобили ударили во фланг перегруппировывающейся сорок седьмой пехотной бригаде и при поддержке истребителей разметали ее боевые порядки огнем, броней и гусеницами…