Иван Попов - Наши марковские процессы

• Название: Наши марковские процессы
• Автор: Иван Попов
• Жанр: Юмористическая проза

---

- Господин профессор, - выдавил он из себя наконец, - тут такая ситуация получилась… Я другой работой сейчас связан, и к двум часам никак не успеваю. В пол-третьего смогу, а в два - нет. Вы меня понимаете? - Фома чувствовал, как, пока он свивает нить разговора, по спине у него медленно стекает струйка пота. - Мне бы самому хотелось прийти - поговорить с вами кое о чем, но… Я опоздаю, но обещаю прийти. Можно?

- Нехорошо, но раз по-другому нельзя, то можно, - согласился профессор. - Значит, увидимся в зале 209. До скорого.

Фома медленно опустил трубку и рухнул в профессорское кресло. И вдруг телефон снова зазвенел.

- Ты что, с шефом своим увидеться не желаешь? - прорычал из трубки мощный бугайский голос, как только ее поднял Фома. - А ну, бегом марш к Центральному управлению! Чтобы через полминуты тебя здесь не было - ясно?

И не успел он ответить, как связь оборвалась.

Ветхое довоенное здание Центрального управления было в двух автобусных остановках от института, и у зала 209 Фома появился, естественно, с некоторым опозданием. В фойе никого видно не было, а двойная дверь зала была закрыта: наверно, шеф уже начал читать свой доклад. Фома медленно, стараясь не скрипеть, приоткрыл дверь, проскользнул внутрь и сел на крайний стул в одном из последних рядов.

Доклад, однако, оказывается, еще и не начинался: присутствовавшие в зале человек тридцать тихо беседовали на своих местах, пока за длинным столом впереди не уселся какой-то седовласый старик в черном погребальном костюме - по всей видимости, председатель. Разговоры стихли, и откуда-то с первых рядов поднялся высокий, смугловатый мужчина с огромным кривым носом и поднялся на возвышение рядом с председательским столом, держа в руке сложенные пополам белые листы. «Это - шеф?» - промелькнуло в голове у Фомы, но в следующий момент смуглый расположился за трибуной и начал:

- Коллеги, первым делом я хотел бы извиниться перед вами от лица профессора Дамгова: ему не позволили прийти - буквально несколько минут назад позвонили из национального фонда имени Димитра Общего, где срочно потребовалось его присутствие. Мне, таким образом, выпала честь прочитать за него доклад «Хаос как новая парадигма порядка». Зовут меня Георгий Гогев, я коллега профессора Дамгова по институту…

Поняв, что шеф снова бесследно скрылся, Фома тут же потерял всякий интерес к докладу. Второй день подряд профессор умыкал после того, как сам же назначал встречу… Подозрительно.

Доклад свой Георгий Гогев начал весьма решительно, можно даже сказать, - молодцевато: для начала пообещал, что не станет пускаться в продолжительные введения и плоские разглагольствования, и всего лишь за полминуты добрался до кодовой фразы «а теперь перейдем к существу». Переход «к существу», однако же, выразился в том, что он налево и направо начал распространяться о том, какой молодой наукой была теория хаоса, какими быстрыми темпами она развивалась, сколько тысяч статей и сотен книг по ее тематике выпущено в свет за последние пять лет, сколько тысяч ученых вовлечено в науку о хаосе. Он отчитался о росте числа занятых людей и тонн исписанной бумаги - в процентах за год и в разах по сравнению с тридцать девятым годом…39 Он напомнил слушателям, что наша страна все еще отстает от всего мира в понимании роли хаоса в науке, и вообще от оратора порядком досталось руководству Академии - бывшему, разумеется - которое мешало полноценному и нормальному развитию родного хаоса и не позволяло ему догнать свои зарубежные аналоги, по поводу чего он, Георгий Гогев, от имени профессора Дамгова должен категорически заявить, что это вполне в его, то есть, родного хаоса, силах и возможностях, и мы даже спокойно можем перегнать передовой мировой хаос. Затем докладчик призвал к более глубокому проникновению в проблемы хаоса, к его более широкому внедрению в жизнь, и запугал валютным советом тех безответственных элементов, которые вставляют палки в колеса хаоса, распускают разные эзоповские вымыслы по его адресу, а также по адресу занимающихся хаосом ученых… Все это словоблудие, сильно напомнившее Фоме отчетные доклады на комсомольских собраниях, длилось минут пятнадцать, после чего мысль докладчика приняла новый оборот и разговор зашел о другом.

- Мы не можем пройти мимо показательного совпадения чисто научных понятий теории хаоса и некоторых современных мифологических представлений, - заявил Гогев. - Самым очевидным из них является то, что как с теоретической точки зрения, так и с точки зрения желтой прессы, переход от порядка к хаосу происходит ПО СЦЕНАРИЮ. Разумеется, политики и сочинители из средств массовой информации, как люди невежественные и находящиеся в плену у своего наивного антропоцентричного мышления, интересуются не сценарием, как мы, ученые, а, главным образом, мифической фигурой Сценариста - и здесь незаметно возникает целая вереница мифических персонажей, таких как Режиссер хаоса, Продюсер, исполнители главных ролей в хаосе - мужской и женской - и уже на заднем плане - всякие второстепенные гримеры, декораторы и осветители… Далее появляется понятие «переходный хаос» - когда движение идет от одного потерявшего устойчивость положения к другому, все еще устойчивому, но находящемуся на расстоянии от первого; интересно, что, согласно теории хаоса, в отличие от экономической мифологии, период переходного хаоса тем короче, чем крупнее потери в системе. В теории встречается и понятие «кризис» - так называют момент, когда аттрактор в системе сталкивается с границей своего собственного бассейна. Кризисы в свою очередь делятся на пограничные и внутренние, гетеро - и гомоклинические…40

Фома потихонечку поднялся со своего места и начал пробираться в сторону двери. На выходе та предательски скрипнула, он легонько прикрыл ее, чтобы не производить больше звуков, могущих смутить докладчика в зале, и в это время ощутил, как за спиной у него пришло в движение чье-то огромное тело и низкий, тяжело дышащий голос прогудел:

- Извините, вы не программист профессора Дамгова?

При звуке этого голоса натянутые нервы Фомы не выдержали и он отскочил в сторону на метр с лишним, однако огромное тело за спиной оказалось не одним из «бугаев», как он сперва подумал, а прилично одетым дяденькой среднего возраста. Рост дяденьки, однако, приближался к двум метрам, а вес скорей всего превышал сто шестьдесят килограммов.

- Я - профессор Яким Рангелов, если вы меня не знаете, - сказал он и протянул Фоме свою огромную потную ладонь. - Как вам понравился доклад?

- Трудно оценить, - дипломатично ответил Фома. - Неплохо, но эти байки в самом начале - о том, сколько над хаосом работает тысяч людей да сколько исписано тонн бумаги - лучше бы было не рассказывать.

- А что в них плохого? - не понял профессор.

- Да они напомнили мне о шестом законе Паркинсона.41 Вы ведь его знаете? «Прогресс в науке обратно пропорционален количеству публикаций и научных журналов». Да и вообще, практика отчитываться о прогрессе в данной науке лишь тоннами исписанной бумаги да числом защищенных диссертаций мне как-то не по душе.

- А ничего и нет на практике! - пожал плечами профессор Рангелов. - Сейчас во всем мире так. Современная наука - та же индустрия, и об ее успехах нужно отчитываться соответствующим индустриальным способом. А иначе как разберешься, где быстрее идет прогресс - в ядерной физике, или, скажем, в бактериологии? Одни открывают элементарные частицы, другие - новые вирусы, и никакое сравнение здесь невозможно. Но если ядерные физики отчитаются, что в этом году открыли на столько-то процентов больше новых частиц, чем в прошлом, а биологи - на столько-то процентов больше новых вирусов, человек спокойно может сравнить эти проценты и сделать какие-то выводы. Вы ведь знаете: на всей земле в настоящее время только этим и занимаются - отчитываются в росте. Росте производства, потребления, занятости людей, зарплаты… Нагрянет эпидемия поноса - отчитываются в росте производства туалетной бумаги. Приключится эпидемия запора - в росте производства английской соли, и так далее. Все время кто-нибудь где-нибудь отчитывается в росте. Между прочим, коллега, не найдется ли у вас немного свободного времени, чтобы побеседовать у меня в кабинете? Профессор Дамгов попросил меня провести с вами одну беседу.

Фома не стал возражать, тем более что профессор-гигант, не дожидаясь ответа, бесцеремонно обхватил его своими огромными лапами за плечи, развернул вокруг оси на сколько было нужно градусов и принялся подгонять перед собой по коридору. Через какое-то время Яким Рангелов остановился перед обитой черным дверью без опознавательных знаков и вытащил огромную связку ключей; поначалу замок решил было не сдаваться, но профессор быстро сломил его сопротивление, и спустя мгновение оба вошли в кабинет. На вид кабинет был точь-в-точь, как у Герасима Иванова - огромный письменный стол, кожаный диван для посетителей, фикус в углу… Только на стене над столом, вместо общепринятого в институте канонического портрета Мирослава Мирославова-Груши, висел плакат. Плакат такой Фома видел впервые: изображен на нем был, естественно, все тот же М.М.-Г., но стоял он здесь, выпрямившись во весь рост, вперив перед собой страшный взгляд и показывая рукой вперед на диван для посетителей. Под ним большими буквами было написано: «А ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ КОЛМОГОРОВСКОЙ ЭНТРОПИИ?»42