Владимир Князев - Жизнь за всех и смерть за всех

• Название: Жизнь за всех и смерть за всех
• Автор: Владимир Князев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

 Это был приятный сюрприз для больного Адмирала, державшийся в секрете. Я вошел, тихо приотворил дверь и увидел, что Адмирал читает. Я постучал в дверь. Адмирал ответил, и я вошел и доложил, что к нам подходит подкрепление. Но я не сказал, кто именно, думая, что Адмирал будет особенно рад, когда в его комнату войдет полковник Ворд, командир батальона. Этот батальон прибыл из Монреаля и разместился в Омске. Командиром батальона был полковник Ворд, член палаты Канадского правительства. Батальон этот 1-го Королевского Полка. В нем офицеров было два: Лейтенант Теззие и Лейтенант Кеене, которые имеются на фотографии Казачьего Круга Оренбургского Войска в Троицке. Это — страница историческая, иллюстрирующая англичан в их открытых выступлениях, исполненных благородства и сострадания. Англичане, зная, что Адмирал болен и потому соблюдая тишину, остановились шагах в ста от дома. По направлению ко мне шел Полковник Ворд, и я ему предложил зайти в комнату: Адмирал не спит и чувствует себя неплохо. Полковник постучал в дверь и вошел... Я услышал радостный голос Адмирала: «Ротмистр!» Я вошел, и Адмирал мне приказал пригласить офицеров и солдат в комнаты дома и угостить их вином, пивом и сандвичами, что и было мной выполнено.

 Полковник Ворд все время сидел около постели Адмирала и трогательно за ним ухаживал. Я принес полковнику Ворду виски, кофе и сандвичи. В 7-м часу утра предполагавшиеся спасители покинули дом Адмирала. Забыть этого нельзя, как нельзя видеть пятна на стекле и не видеть самого стекла.

Благословение Адмирала А. В. Колчака Патриархом Тихоном

В первых числах января 1919 г. к Адмиралу приехал священник, посланный Патриархом Тихоном с фотографией образа Св. Николая Чудотворца с Никольских ворот Кремля. Так как эта фотография была очень малого размера, с ноготь пальца, она была отдана в Пермь для увеличения. Священник был в костюме бедного крестьянина с мешком на спине. Кроме крошечного образа, с большим риском для жизни священник пронес через большевистский фронт еще письмо от Патриарха, зашитое в подкладке крестьянской свитки. Мне удалось наскоро выхватить части прекрасного благословляющего письма Патриарха Тихона к Адмиралу: «Как хорошо известно всем русским и, конечно, Вашему Высокопревосходительству, перед этим чтимым всей Россией Образом ежегодно 6-го декабря в день зимнего Николы возносилось моление, которое оканчивалось общенародным пением «Спаси Господи люди Твоя!» всеми молящимися на коленях. И вот 6-го декабря 1917 г. после октябрьской революции верный вере и традиции народ Москвы по окончании молебна, ставши на колени, запел: «Спаси Господи...» Прибывшие войска и полиция разогнали молящихся, стреляя по Образу из винтовок и орудий. Святитель на этой иконе Кремлевской стены был изображен с крестом в левой руке и с мечом в правой. Пули изуверов ложились кругом Святителя, нигде не коснувшись Угодника Божия. Снарядами же, вернее, осколками от разрывов, была отбита штукатурка с левой стороны Чудотворца, что и уничтожило на Иконе почти всю левую сторону Святителя с рукой, в которой был крест.

 В тот же день по распоряжению властей антихриста, эта Святая Икона была завешана большим красным флагом с сатанинской эмблемой. Плотно прибит по нижнему и боковым краям. На стене Кремля была сделана надпись: «Смерть Вере - Опиуму Народа». На следующий, 1918 г. 6-го декабря собралось множество народу на молебен, который никем ненарушимый подходил к концу! Но, когда народ, ставши на колени, начал петь «Спаси Господи!» — флаг спал с Образа Чудотворца. Аура атмосферы молитвенного экстаза не поддается описанию! Это надо было видеть, и кто это видел, он это помнит и чувствует сегодня. Пение, рыдания, вскрики и поднятые вверх руки, стрельба из винтовок, много раненых, были убитые... и... место было очищено. На следующее раннее утро по Благословению Моему — Образ был сфотографирован очень хорошим фотографом. Совершенное Чудо показал Господь через Его Угодника Русскому народу в Москве в 1918 г. 6-го декабря. Посылаю фотографическую копию этого Чудотворного Образа, как мое Вам, Ваше Высокопревосходительство, Александр Васильевич — благословение — на борьбу с атеистической временной властью над страдающим народом Руси. Прошу Вас: усмотрите, досточтимый Александр Васильевич, что большевикам удалось отбить левую руку Угодника с крестом, что и являет собой как бы показатель временного попрания веры Православной... Но карающий меч в правой руке Чудотворца остался в помощь и Благословение Вашему Высокопревосходительству, в Вашей христианской борьбе по спасению Православной Церкви и России».

 Я помню, как Адмирал, прочитав письмо Патриарха, сказал: «Я знаю, что есть меч государства, пинцет — хирурга, нож — бандита... А теперь, я знаю!! Я чувствую, что самый сильный: меч духовный, который и будет непобедимой силой в крестовом походе — против чудовища насилия!» Увеличенная фотография Святителя Николая была преподнесена Адмиралу Колчаку в Перми, как священный и благословляющий Образ Чудотворца — Патриархом Мучеником Тихоном, при большом собрании народа освобожденного города, городских и военных властей, генералитета, иностранных войск и представителей дипломатического корпуса. На задней стороне Иконы была сделана надпись следующего содержания: «Провидением Божьим поставленный спасти и собрать опозоренную и разоренную Родину, прими от Православного града первой спасенной области дар сей — Святую Икону Благословения Патриарха Тихона. И да поможет тебе, Александр Васильевич, Всевышний Господь и Его Угодник Николай достигнуть до сердца России Москвы». В день посещения Перми 19/6 февраля 1919 г.

Взрыв в доме Верховного правителя в Омске (Дом принадлежал Батюшкову)

11-го марта 1919 г. Адмирал уехал на фронт и в этот же день предполагал вернуться с дневным 4-х часовым поездом. Мне приказано было с ним не ехать, а к 6-ти часам вечера 11-го марта приготовить обед, на котором должны быть: Высокий Комиссар Великобритании Шарль Элиот, представитель Франции граф Мартель, японский ген. Ой, премьер Петр Васильевич Вологодский, Нач. Штаба Ставки ген. Д. А. Лебедев, ген. Нокс, Атаман Дутов.

Ночь перед 11-м я не спал, будучи дежурным, и потому лег отдохнуть, приказав меня разбудить в 3.30 дня. Меня разбудил Николай Чудотворец без нескольких минут 4 часа. Быстро одевшись, я спешно поехал, боясь опоздать к поезду. Не доезжая до станции, я услышал страшный взрыв, который оказался в доме Верховного Правителя... Было 4 часа и 15 мин., т. е. время, в которое всегда и точно Адмирал входил в караульное помещение. По милости Николая Угодника, поезд опоздал, чего никогда не бывало. Странной была точность совпадения времени взрыва с установленным неизменно временем ежедневного входа Адмирала со мной в караульное помещение. Еще более странным было объяснение чинов караульного помещения причины взрыва: «Взорвались ручные гранаты, сложенные в 40 ящиках». Злоумышленность ясна, как день! Взрывом причинены большие разрушения в караульном помещении и в конюшне. Были убитые и раненые люди и лошади. В моей комнате, которая была рядом с караульным помещением, было вырвано окно и часть стены в углу, весь пол покрыт кирпичами и известкой, на подушке грум-гржимайловской кровати лежала глыба кирпича в цементе. В углу над моей головой на полочке невысоко стоял Образ Николая Чудотворца в киоте, а перед киотом висела лампадка. Стекло в киоте оказалось треснутым, из угла в угол, но не выпало из киота, а лампадка теплилась перед Образом, о котором я только что упоминал и который мне подарил Адмирал с условием зажигать всегда перед Образом лампадку. Взрыв произошел точно через 20-25 минут после того, как я проснулся. В случившемся почему-то я тогда почувствовал плохое предзнаменование и от этого чувства не мог очень долго избавиться. Вскоре после взрыва охраной Верховного Правителя был заподозрен солдат в личном конвое Адмирала, живший в комнате рядом со спальней Адмирала. С моей точки зрения это было недопустимо и не было необходимостью. По произведенному обыску у этого солдата личного конвоя оказался сундук с двойным дном и при вскрытии потайника оказалось в нем:

 1. Печать комиссара Сов. Раб. и Солд. Депут.

 2. Бланки того же совета.

3. Удостоверение, подтверждавшее, что владелец этого сундука есть действительно комиссар Красной Армии.

Адмирал его простил и исключил из охраны. В конце апреля 1919 г. был парад Симбирского уланского полка (новое название полка после революции), и Адмирал вручил бывший Штандарт Литовского уланского полка его командиру, ротмистру Ошанину, который впоследствии к моему величайшему удивлению ушел с женой (урожденной Хвощинской) в СССР. В том же апреле, вскоре после парада Симбирского полка, в городе Омске произошло восстание. Точно никто не знал, кто его начал и в какой части города, но Адмирал получил сведения, что предположен его арест. Адмирал приказал мне никого не подпускать к дому, а по идущим войсковым частям по направлению к дому открывать огонь из винтовок, пулеметов и легких орудий. Через небольшой промежуток времени после разговора Адмирала со мной я, находясь на улице, увидел по дороге от места к нашему дому конную часть, по-видимому, казаков, и впереди легковой автомобиль. В момент конвой выкатил пулеметы и легкие орудия на дорогу, и конная часть, окружавшая мотокар, около 50-ти человек, быстро повернула назад и скрылась. Я, начальник конвоя и его команда подбежали к мотокару. Я, вооруженный винтовкой, открыл дверь машины и в ней к своему чрезвычайому удивлению увидел Командующего Омским Военным Округом Генерала Матковского. Направив дуло винтовки на генерала Матковского, я сказал: «Именем Адмирала я Вас арестую. Потрудитесь выйти из машины и следовать в дом Его Высокопревосходительства». При мне Адмирал спросил ген. Матковского: «Что это все значит? и... как он позволил себе появиться с воинской частью около дома его, Адмирала, тогда как его место в случаях восстаний, Гарнизонное Собрание?» Произошло какое-то замешательство, и Адмирал приказал шести чинам конвоя идти и продолжать охрану дома, которая лежала на мне, и потому вышел и я из дома Верховного Правителя. После очень длительного разговора, телефонных звонков ген. Матковский уехал. Подробности происшедшего меня не касались.