Ник Майер - Факир

• Название: Факир
• Автор: Ник Майер
• Жанр: Прочие приключения

---

Изумленный факир широко раскрыл глаза и посмотрел на своего неуязвимого врага. Бросив оружие, он закрыл лицо руками и опустился на землю.

Сверхъестественный страх овладел им. Который уже раз Провидение вмешивается, когда он собирается покончить с этими людьми. Следовательно, их боги

сильнее и могущественнее его богов. Они оказывают явное покровительство его врагам. Сукрийяна ничего не может сделать вопреки их воле. Он побежден.

Когда он бросился ничком на землю, Сита, извиваясь как змея, проскользнула вперед и подняла револьвер.

Протягивая его Пензоне, она сказала:

– Убейте его скорее!

– Эдгар, пощадите! – молила Дебора, – если вы меня любите, не проливайте крови этого человека в моем присутствии!

Не зная кого слушаться, Пензоне взглядом спрашивал мистера Токсона.

– Если вы его не убьете, – говорила Сита, – он не перестанет нас преследовать. А ведь мы не всегда сможем счастливо избегать его ударов.

Справедливость последнего замечания заставила мистера Токсона отбросить в сторону всякую жалость. Он сделал Пензоне знак, по которому молодой человек подошел к факиру и приставил ствол револьвера к его груди.

При этом прикосновении Сукрийяна задрожал. Он поднял на Пензоне, ничего не выражающие глаза. Хотя черты его лица были и бледнее обыкновенного, однако он не обнаруживал ни малейшего страха.

– Твоя жизнь в моих руках, – сказал Пензоне.

И так как факир молчал, он продолжил:

– Выпей это, – и левой рукой вытащил из кармана нефритовый флакон с остатками жидкости, которую было пытался отведать мистер Токсон.

Бессознательным жестом Сукрийяна схватил флакон. Несколько мгновений он смотрел на него, затем порывисто поднес к губам и осушил до последней капли.

По мере того, как он пил, выражение его лица менялось. Неземное блаженство отразилось на нем. Его веки слегка вздрагивали, глаза с истомой, медленно закрылись. Потом он судорожно выпрямился и протянул руку как бы к небесному видению. Рот был полуоткрыт и на губах играла блаженная улыбка. Он отходил в Нирвану!

Вдруг, приподнявшись, поднял руки вверх и,испуская последний вздох, со словами Анкайяль Канамайя, рухнул на землю.

Все молча приблизились к факиру, в уважении ко сну, столь сходному со смертью. Только неисправимый мистер Токсон осмелился подойти к телу факира и, расстегнув его одежды, освидетельствовать. Он констатировал, что члены приобрели ту же твердость трупа и тот же деревянный звук, какие он наблюдал в своем личном музее.

– Бедный Сукрийяна, – пробормотал он, подымаясь с земли, ты подвергся вторичному испытанию. – И много бы я дал, чтобы узнать, сколько лет оно продолжится!..

Пензоне, к которому повернулся при последних словах ученый, ничего не ответил. Он о чем-то думал.

– Дядюшка, – сказал он наконец, указывая пальцем на их, превратившегося в мумию, врага, – оставим ли мы его здесь, или вы желаете, быть может, поместить его в своем музее?

Мистер Токсон на это только пожал плечами.

– Итак, пусть он останется здесь, – продолжал молодой человек, – позвольте же мне устроить его покомфортабельнее.

Подняв факира, как недавно он сделал это в Чикаго, только при других обстоятельствах, Пензоне перенес его к подножию алтаря. Там, перевернув несколько сосудов с золотыми и драгоценными камнями, рассыпавшимися по полу сверкающей волною, он сделал из этого ложе, на которое положил Сукрийяну, головой к алтарю, ногами к выходу.

И на этой ослепительно блестевшей могиле, факир снова заснул летаргическим сном. Надолго ли на этот раз?

Когда Пензоне окончил свою печальную обязанность и все были готовы двинуться в путь, к нему приблизилась Дебора и, положив свою нежную ручку в его мужественную руку, слегка дрожащим голосом сказала:

– Дорогой Эдгар, вы столько раз жертвовали своей жизнью для меня, а я всего один раз могу отдать вам свою. Вознаградит ли это вас?

VII

Эпилог.

Все хорошо, что хорошо кончается.

Через несколько часов наши друзья достигли конца подземелья, выходившего в лес, где им проводником служила девадаси, прекрасно знавшая малейшие тропинки. Они благополучно миновали лес и, не встретив никого на своем пути, добрались, наконец, до ниджигулского бенгало.

Казалось, до этого маленького городка, раскинувшего свои немногочисленные улицы на краю большой пыльной дороги, ничего не дошло из событий, разыгравшихся в гондапурском лесу, – все по-прежнему было спокойно.

Только в бенгало замечалось некоторое движение! Китмудгар, вот уже два дня как не показывался в своем заведении, и слуги начали беспокоиться о его продолжительном отсутствии.

Наши знакомые не долго оставались здесь. Захватив с собой необходимый в дороге багаж, они, под надежной охраной, поспешили в Бенгалур, откуда по железной дороге отправились в Пондишери. Двухнедельная остановка в этом прелестном уголке восстановила силы мисс Деборы. Консул Соединенных Штатов любезно предоставил свою виллу в распоряжение соотечественников и не хотел и слышать о переезде их в какой-нибудь отель.

Бесполезно, конечно, говорить, что они не бросили Ситу. Две вещи доставили маленькой девадаси огромное удовольствие: первая – Токсон обещал взять ее с собой в Америку, вторая – это полный европейский костюм, которому она радовалась, как дитя. Однако, справедливость вынуждает нас сознаться, что это Платье не так шло к ее свежему личику, как одеяние девадаси.

Но час отъезда настал.

В тот самый момент- когда четверо наших путешественников вступили на пароходные сходни, какой-то человек, растолкав кули, толпившихся у пакебота, пробрался к Сите и подняв руку, чтобы нанести ей удар кинжалом в грудь. Но Сита, бывшая постоянно настороже, пока они находились в Индии, быстрым жестом успела увернуться от удара, причинившего ей только царапину.

Человек этот был тотчас же схвачен и связан. Это оказался Кабир, китмудгар ниджигулского бенгало, которого чудовищный фанатизм толкнул на братоубийство.

К счастью, и в особенности благодаря хладнокровию молодой индуски, рана оказалась легкой. Убийца был передан в руки полиции, и отъезд путешественников ничем более не омрачался.

Возвратившись на родину, они нашли, как и следовало ожидать, лабораторию личного музея в довольно-таки плачевном состоянии. Там царствовал полнейший беспорядок. По крайней мере, мистер Токсон нашел Объяснение, столь желательное, пробуждению Сукрийяны. Действительно, его будка для электрической казни была раскрыта; кроме того, он получил от компании электрической энергии громадный счет, потому что факир, как не трудно догадаться, не позаботился отключить ток, не перестававший действовать все это время.

Спустя месяц после прибытия в Чикаго была отпразднована свадьба Пензоне с Деборой.

Молодой человек был католик, а невеста – протестантка, поэтому было два пышных венчания, которые и состоялись, и то, и другое, в двух церквах, помещавшихся друг против друга на двадцать девятом этаже гигантского дома.

После венчания был бал, тоже в этом доме, с массой приглашенных, а после бала подъемная машина доставила молодых в заранее приготовленные апартаменты.

Счастье их невозможно описать, да и не стоит делать этого из боязни возбудить зависть других.

Но, хотя и счастливый, Пензоне не мог оставаться в бездействии. Добрый малый совершенно отказался от науки, к которой он никогда не чувствовал призвания, и навсегда покинул личный музей мистера Токсона.

Пензоне решил издавать журнал, поистине гигантский, согласно требованию времени и духа американцевНеобходимые средства ему представил бриллиант, взятый из сокровищницы богини Кали.

1-го декабря прошлого года вышел в свет первый номер Dominion and Michigan Herald'a, органа на двенадцати больших страницах, по восьми столбцов в каждой, на двух языках – французском и английском, ибо предназначался для американцев, вообще, и жителей Канады в частности.

В Dominion and Michigan Heraid'e занята масса молодых людей, большинство которых, – как и везде в Америке, – принадлежит прекрасному полу. В числе их находится и наша знакомая Сита. Молодая индуска, которой мисс Дебора и ее отец позаботились дать необходимое образование, прекрасно чувствует себя в чуждой ей по языку, нравам и культуре стране. Она пишет свои «справки» в таком легком и приятном стиле, что уже начинает приобретать известность в заокеанской прессе.

На стене своего элегантного рабочего кабинета она повесила кинжал, который выскользнул из преступной руки Кабира в момент его ареста. Это довольно обыкновенное оружие с виду, но при тщательном осмотре на нем можно прочитать следующие слова, затерявшиеся среди золотой насечки, укращающей лезвие:

«Анкайяль Каннамайя!»