Светлана Крушина - Тьма… и ее объятья

• Название: Тьма… и ее объятья
• Автор: Светлана Крушина
• Жанр: Ужасы и Мистика

Не-готичный роман о вампирах. В сущности, это своеобразный трибьют, поскольку вдохновлен роман в большой степени музыкой британской группы Cradle Of Filth.

Каюсь: весь текст, в сущности, состоит из более или менее мутных и более или менее осознанных ассоциаций автора, то бишь меня. Ассоциаций на что? А на все. В большей степени, как можно понять по названию (которое является ни чем иным, как почти «калькой» с Dusk… And Her Embrace группы Cradle Of Filth), и по эпиграфам к главам, это ассоциативные «стрелочки» на лирику упомянутых уже Крэдлов. Объяснять их нет никакого смысла, тем более что привязка идет скорее эмоциональная, чем содержательная. Дани! Если ты когда-нибудь (вот бред какой) прочтешь это, прости за такое наглое использование твоих текстов.

Объяснять остальное и вовсе бессмысленно, поэтому просто выражаю респект:

Диане Самариной (которая меня не знает) за ее Караэля,

Татьяне Чабан за ее очаровательных братцев-вампиров и за эпиграф,

Оливеру Лантеру за его вампирологию, а так же благодарность Светлане Капинос за моральную поддержку.

---

В спальне горел ночник. Уходя, я забыл его погасить. Не стал делать этого и теперь. Я разделся и нырнул под одеяло. Кажется, в последнее время я слишком много сплю… Впрочем, плевать. Что мне еще остается? Да и сон мой сном-то назвать нельзя, все какая-то гадость привидится. Я накрылся с головой одеялом в надежде, что благословенная темнота, снизошедшая на меня однажды несколько часов назад, вернется.

Глава 3

"The Moon, she hangs like a cruel portrait s

oft winds whisper the bidding of trees

as this tragedy starts with a shattered glass heart

and the Midnightmare trampling of dreams

But on, no tears please

Fear and pain may accompany

Death But it is desire that shepherds it's certainty

as We shall see…"

Cradle Of Filth "Her Ghost In The Fog"

–

Висящая в небе луна как кошмарный портрет.

Легкий ветерок шепчет, выдавая тайные мечты деревьев.

Начинается трагедия разбитого вдребезги сердца

И слышится тяжелая поступь Полуночного Кошмара.

Но не нужно слез, прошу!

Пусть боль и страх и сопутствуют Смерти.

Все же управляет ею, вне сомнения, Желание.

И скоро мы увидим это…

Известный факт: когда нет никакой возможности выспаться и поваляться вдоволь в кровати, так и тянет в сон. Бывает, целыми днями только и думаешь, только и мечтаешь, как бы поскорее оказаться дома и завалиться спать. Разумеется, подобные мечты никогда не сбываются. Дома поджидают большие и мелкие дела, и до кровати добираешься в лучшем случае к полуночи. Утром едва продираешь глаза, и тащишься в ванную с единственной мыслью: "Вот приду вечером домой, и сразу…" Ну и так далее, по кругу.

А когда вдруг появляется уйма ничем не занятого времени, когда можно нежиться под одеялом хоть до полудня, хоть до вечера, в постели себя не удержать. Вскакиваешь ни свет, ни заря, как будто кто тебя сдергивает, и ложишься поздно ночью. И вроде дела не держат…

Именно так случилось со мной теперь. Времени у меня было навалом, идти никуда не надо, валяйся — не хочу. Вот именно: не хочу. Я проснулся, когда за окном только-только начало светать, и, сколько не ворочался с боку на бок, так и не смог вернуться в сон, только час промаялся зря. Я выбрался из-под скомканного одеяла, и встал. Натянул джинсы, брошенные вчера рядом с кроватью. Обычно, я не обращаюсь с одеждой столь небрежно, но в последнее время мне было как-то не до аккуратности и педантичности.

Я прошелся по комнате, освещенной лишь скупым пятном ночника. Вскользь касался попадающихся под пальцы вещей, просто так, бесцельно. Предметы были неживые, неприветливые. Чужие. Но все равно придется учиться сосуществовать с ними. Куда деваться? Нужно набраться сил, зажать себя в кулак и прожить еще один день.

Хреново, когда подобные мысли появляются с самого утра. Что же будет к вечеру? Совсем раскисну? Я заставил себя думать о другом. Например, о том, что вчера так и не поел. Сработало. Я сразу ощутил голод, а это неплохой отвлекающий фактор. Решив спуститься на кухню и позавтракать, я надел вчерашний же тонкий свитер и вышел из спальни.

В доме Кристиана я ориентировался не хуже, чем у себя. Дом был тих и темен. За занавешенными окнами занимался тусклый рассвет. Наверное, Кристиан с Агни или еще спят, или уже ушли. Любопытно, сколько времени?

На кухне горел свет, и я притормозил, раздумывая, хочу ли я кого-нибудь видеть сейчас или нет. Решил что, по большому счету, это все равно. Чувствовал я себя немного странно. Нечто подобное я уже испытывал пару дней назад: душа онемела, словно под действием новокаина. Отличие от тогдашнего состояния было в том, что теперь в голове поселилась ясно-хрустальная бездна. Не знаю, можно ли было выцепить из нее мало-мальски значимую мысль.

На кухне было светло, но очень тихо. За столом в одиночестве сидела Агни, уткнув нос в книгу и совершенно забыв о стоящей перед ней кружке с кофе и надкусанном бутерброде. То ли она никуда не торопилась, то ли забыла, что торопиться нужно.

— Привет, — сказал я, усаживаясь напротив нее. Кофе пах замечательно, и у меня сразу забурчало в желудке.

Агни уронила книгу и подняла на меня глаза. С опаской, как будто не знала, чего он меня ожидать.

— Доброе утро, — ответила она осторожно. — Хочешь кофе?

— Хочу.

— А омлет?

— Все хочу.

Сделав большой глоток кофе, Агни поднялась и принялась хозяйничать. Я наблюдал за ней. Черт возьми, до чего, оказывается, приятно, когда для тебя хлопочет девушка! Я и отец — мы готовили еду сами, так же как и занимались остальными домашними делами. Отец не желал видеть в доме никакой прислуги. Поэтому я не привык, чтобы завтрак мне готовила хорошенькая девушка.

— А где Кристиан? — спросил я.

— Уехал, — Агни вылила на разогретую сковороду взбитые яйца с молоком и поставила на плиту турку. — С час назад, наверное. Не знаю, куда его в такую рань унесло.

Действительно, куда?..

— А ты в школу не собираешься?

— Собираюсь. Время только семь, вообще-то. А занятия в восемь начинаются. Я успеваю.

В школе, где учился я, занятия начинались в половине восьмого. Впрочем, все равно я туда идти не собирался.

Я смотрел, как Агни колдует над кофе, и думал: наши отцы — близкие друзья… точнее, БЫЛИ близкими друзьями. И, однако, они не попытались сдружить нас с Агни. Это всегда казалось мне странным. Мы и в школах учились разных. Впрочем, выбор школы был уже не в воле Кристиана. К тому времени, когда Агни исполнилось шесть, он давным-давно разошелся с женой.

— Держи, — Агни поставила передо мной кофе и омлет, и вернулась на свое место. — Вот масло, вот хлеб…

— Спасибо, — я принялся за еду.

— Ты не стесняйся. Папа сказал, что собирается оформлять над тобой опекунство? Получается, ты теперь будешь тут жить?

— Наверное.

— Это хорошо, — заявила Агни, допивая кофе. — А то папа сидит все время один. Да и тебе лучше будет. Эх, я бы тоже с удовольствием сюда перебралась, да меня мама не отпустит. Она так не любит, когда я к отцу хожу.

Интересно, подумал я, за что бывшая супруга Кристиана так его невзлюбила? За что вообще можно ненавидеть такого человека, как он?

— Ладно, — вскочила вдруг Агни, — я побегу. Увидимся вечером. Посуду помоешь?

Завтрак я заканчивал в одиночестве. Потом помыл посуду, вернулся к столу, сел. Что же мне теперь делать? Весь день в полном моем распоряжении, да только на что мне его тратить? Пролеживать бока, бесцельно пялясь в потолок и предаваясь скорбным мыслям? Не лучшее времяпровождение. От безделья и с ума недолго сойти. Может быть, зря я отказался пойти в школу?

Впрочем, одно дело у меня все-таки имелось. Рано или поздно, нужно было начинать распутывать клубок темных тайн и загадок, образовавшийся вокруг смерти отца. Почему бы не приступить прямо сейчас? Да, я помнил, что и офицер Райс, и Кристиан не советовали мне выходить из дома одному, но что же теперь, каждый раз, когда возникнет нужда ступить за порог, звонить в полицию или своему новоявленному опекуну? Что же за жизнь это будет? Размышляя так, я прошел в гостиную и выглянул на улицу. Перед домом торчала незнакомая серая машина. Похоже, она обосновалась здесь давно и надолго. Полицейские ли это, как и обещал офицер Райс, начали нести дежурство? Или кто-то другой, кому я нужен? Если вдруг это вампиры, то, скорее всего, Агни они уже перехватили, и теперь она сидит в машине… Да нет, тогда бы они уже уехали, чтобы спрятать заложницу.

Поняв, что мысли мои становятся все более запутанными и сумасшедшими, я запретил себе думать. Существовал только один способ узнать наверняка. Визитка Райса все еще лежала в заднем кармане джинсов. Она уже сильно помялась, но указанная на ней информация читалась хорошо. Я пристроился у телефона и набрал номер полицейского управления, в котором служил Райс. Мне ответили почти сразу и попросили подождать минутку. Скоро я услышал в трубке отрывистое: "Эмонт Райс слушает". Как наяву, я представил себе его светлые внимательные, жесткие глаза.

Не знаю, почему, но я не люблю разговаривать по телефону. Возможно, потому, что когда я не вижу лица собеседника, мне начинает казаться, что я говорю с собой, или что мои слова улетают в пустоту и там погибают. Беседа с пустотой, да еще посредством пластмассового звенящего аппарата — что может быть глупее…

— Здравствуйте, — сказал я пустоте. — Это Илэр Френе…

— Здравствуйте, Илэр, — я сразу, даже на расстоянии, почувствовал, как напрягся офицер на том конце провода. — Что-то случилось?

Я объяснил, что видел перед домом серую машину, и спросил, не его ли это люди. Он поинтересовался, могу ли я назвать номера машины или хотя бы марку. Номеров из окна я разобрать не мог, что же касается марки, то это был старый «Фольксваген». Райс попросил подождать; я услышал слабый глухой стук, а потом его приглушенный голос в отдалении. Через минуту голос снова приблизился: