Борис Екимов - Прощание с колхозом

• Название: Прощание с колхозом
• Автор: Борис Екимов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9691-0420-4, 978-5-9691-0501-0, 978-5-9691-0501-0

О творчестве замечательного русского прозаика Бориса Екимова написано много, но, возможно, самым емким высказыванием стала формулировка премии Александра Солженицына, которой он был удостоен в 2008 году: «За остроту и боль в описании потерянного состояния русской провинции и отражение неистребимого достоинства скромного человека; за бьющий в прозе писателя источник живого народного языка».

---

А что до Пономаревых, матери и дочери, то неизвестно, кому было тяжелее. Судьба 18-летней девушки в солженицынских строках из «Архипелага ГУЛАГ». Доля матери: горевать и плакать, горевать и плакать и винить себя.

Лето… Осень 1932 года. Уборочная страда. «Отсталая часть колхозниц таскает зерно в приспособленных для этого карманах… краденное зерно размалывается на специальных жерновах…» (из газеты «Советская деревня»).

«Случаи хищения колхозного хлеба приняли массовый характер. Идет срезывание колосьев, обминание снопов» («Советская деревня»).

Причина одна: голод. Тот, что нынче. И самый страшный, который впереди – зимой, весной.

Люди видели, что их обрекают на смерть. Арифметика простая.

Ф. Е. Абалмасов. 217 трудодней. «Хлеба колхоз не выдал. Семьи – 7 человек».

Вдова колхозница Маслова (к-з «Вторая пятилетка») работала весь год, не пропуская ни одного дня. Ей пришлось получить 10 кг зерна.

Лозунг один: «Весь хлеб – государству». «На призыв вождя… в августе вместо 27 тысяч центнеров сдать 35 тысяч!» (колхоз «Искра» Урюпинского района).

«Оппортунисты… поднимают вой о мнимой угрозе остаться без семян и без колхозных фондов. Это паникерство…»

«Мероприятия по авансированию колхозников, сочиненные Урюпинским райкомом, следует задержать» (это все из «Советской деревни»).

«В Нижнем Чире забыли интересы государства… Много хлеба ушло на местное снабжение, созданы социальные фонды, запасы… Надо ударить со всей большевистской силой!» («Советская деревня»).

«В Новоаннинском районе дошло до того, что некоторые коммунисты говорят о том, что краевой план выполнить нельзя, что он приведет к катастрофе… Пришлось ударить со всей беспощадностью! Сейчас по всему району идет учет излишне осевшего хлеба. Этот хлеб будет немедленно сдан государству» («Советская деревня»).

Катастрофа уже началась, а вернее – продолжалась: государство выгребало из колхозов все зерно подчистую, люди спасались, как могли.

«По Новоаннинскому району зарегистрировано 39 случаев кражи хлеба с колхозных полей. В Ярыженском сельсовете… Лыгина, Махонин, Алешин, Шамиева, Ростокин… устроили ток для молотьбы в одном из оврагов…»

«Сплошь и рядом стоят кулацкие тенденции противопоставить интересы колхоза интересам государства, нажать хлеб, обеспечить сперва себя… Другой формой разбазаривания, хлеба является общественное питание… Необходимо решительно провести борьбу…» («Поволжская правда»).

«Продолжается разбазаривание хлеба на общественное питание, выдачу хлеба за работу… имеются случаи скопления хлеба в амбарах колхозов под видом создания различных фондов…»

С теми руководителями районов, колхозов, МТС, которые пытались хоть как-то спасти людей, выдать им хлеб, оставить на семена, разговор был коротким: исключить из партии, снять с работы, дело передать в органы.

В местных газетах лета и осени 1932 года целые списки таких руководителей. В Клетском районе, например, были сняты все районные руководители.

Сила солому ломит. Появились «победные» рапорты:

«Зерносовхозы выполнили план! 7 млн 500 тысяч пудов!» «Скотоводтрест выполнил план!»

А люди спасались, как могли. «В ночь на 13 августа задержаны воры, расхищавшие хлеб из скирд коммуны им. Сталина… Все четверо приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Ввиду происхождения из трудящейся среды суд нашел возможность заменить на сроки – 10 лет».

«Нарсудом рассмотрено дело… Петровой А. М., расхищавшей пшеницу (срезала колосья). Петрова приговорена к расстрелу. Приняв во внимание ее несудимость, расстрел заменен лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией».

«Кулак Кох приговорен к расстрелу». (Из местных газет 1932 года).

Я сварила кутью…

В голодные годы особенно тяжко становится весной, когда кончается припасенное: картофель, тыква, свекла – все, чем кормились долгой зимой. А новая зелень: лебеда, крапива, лист карагача и прочая еда – еще не появилась.

Апрель месяц. Весенний сев. Как удержаться голодному человеку, когда рядом зерно. Старые механизаторы рассказывают, что у каждого был небольшой мешочек, в который насыпали пшеницу и опускали в горловину радиатора трактора, где горячая вода. Там пшеница запаривалась. Можно есть. На всех тракторах, при ремонте, система охлаждения была забита зерном.

Конечно, ловили. Сажали. Но голод делал свое.

7 апреля 1933 года. Уголовное дело Попова Н. Ф., 23 лет, и его жены Поповой Т. М., 19 лет, из колхоза «Американский рабочий».

Выписки из протокола № 25: «О расхищении семенной пшеницы при переброске из Себряковой Поповым Никитой совместно со своей женой…»

Из протокола обыска: «Произвел обыск на предмет краденого хлеба, где было обнаружено пшеница, столченная в пиче, приблизительно 2 кг, и еще сварена в чугуне».

Из показаний свидетеля: «Обнаружено зерно 2 кг, толченное в ступе и сушилось в пече и кроме было в чугуне вареная, которое мы не взяли».

Из показаний Поповой: «Мой муж взял в своем возу пшеницы, примерно фунт из которой я, Попова Татьяна, сварила кутью».

Из показаний Попова: «Когда мы заехали ночевать на хутор Московский то мы немного сварили пшеницы, так как у нас не было кушать».

Приговор: по 10 лет каждому – мужу и жене.

Остается добавить, что у молодых был ребенок. Возраст его не указан, видимо, год.

Тот же апрель 1933 года. Другой район области. Карасев Иван Феоктистович, колхозник, 23 лет.

Выписки из документов.

Показания свидетелей: «Он взял из дома чугунок… Застрял в балке, ночевал и варил пшеницу». Обвинительное заключение: «На обратном пути взял у жены чугунок имея целью варить семенной материал и, не доезжая до стана бригады, остановился в балочке заставил гр. Зуеву варить пшеницу…

7. IV на стану утром был обнаружен у кашеварки чугунок Карасева с наваренной пшеницей с килограмм…»

Приговор: лишить свободы на 10 лет с конфискацией имущества.

Я увидела хлеб и заявила…

Не жалели малых, не щадили и стариков.

Матукина Евдокия Никитовна, 60 лет, неграмотная, хутор Орлов.

Из протокола: «Числа 3-го или 5-го марта поймал гражданку Матукину, которая в кошелки наклала сена для своей коровы».

Из характеристики: «Колхозному строительству относится скверно. Во время собрания выражает против советской власти».

Опись имущества: дом – 1, чугуна – 2, горшка – 3, кофта на вате – 1, валенки – 1, корова – 1.

Приговор: «Лишить свободы на десять лет с конфискацией коровы».

Кувшинова Евдокия Петровна, 60 лет.

Из показаний свидетелей: «Я увидела у ней хлеб и заявила секретарю партячейки… но я ее не спросила, где она взяла этот хлеб».

«Я сам ее не видел, чтобы она собирала или срезала колоса, но… однажды гражданка П. шла с бахчи и видела…»

Из показаний обвиняемой: «Собирала я колос в глубокую осень. Когда хлеб был убран… Найденный у меня хлеб был неспрятанный, находился в жилом помещении. Собирала по снятию урожая, где также производили сборку другие колхозники…»

Приговор: лишить свободы на десять (10) лет с конфискацией имущества.

Любимова Любовь Васильевна, 65 лет, х. Нижне-Гниловский.

«По делу кражи колхозных подсолнухов»:

«Ходили мы лишь раз и собрали по ведру подсолнухов».

Приговор: 10 лет с конфискацией имущества.

Опись имущества:

Кухня – 1. Сундук старый – 1. Подушка – 1. Одеяло – 1. Стул простой – 1.

Куры – 2. Кофта старая – 1.

В ответ на кассационную жалобу краевой суд постановил: «Поводов к отмене приговора нет. Оставить в силе».

Горькое чтение

День за днем продолжалось мое горькое чтение… Фонд 778, фонд 866… 2262… 5385… Опись 1, опись 2… опись 28… Единица хранения 1… 4586… 46… 140… 794… Уголовное дело Блохиной… Вашковой… Дорошкина… Гончарова…

Папка за папкой… Старые бумаги… Неразборчивые корявые буквы… Чернильные строки… Карандашные… За каждой страницей – судьбы. В каждой строке – горечь и боль, страдание матерей, отцов, детские слезы.

«…По статье и постановлению от 7 августа приговорен к заключению к 10 годам, и жена по той же статье к 10 годам, дети остались 4 души от 3 до 11 лет. Беспризорные… Я не виновен в краже хлеба…»

Как такое можно читать спокойно… Ком в горле. Закрываешь глаза. Но не уйти от видений той жизни, что прошла и оставила горький след свой навек.

«Заивления. Настаячим даважу… Я видел Сам он таскал Ей Хлеп…»

Десять лет с конфискацией.

«Я его нигде не захватывал и не видел… но все есть притположения что он ходит ворует хлеб колхозный…»

Десять лет без применения амнистии.

«Учитывая важность свершенных действий социально опасных… совершала кражу колосьев аржаных в количестве 2 кил…»

Лишение свободы на срок 10 лет.

Накладная № 16. 10. IV. ЗЗ от милиции отобранный краденый хлеб на склад колхоза:

Ржи 0/32 кг.

Пшеницы 0/67 кг.

Просо 0/66 кг.

Всего 1/66 кг.

Лишение свободы на срок 10 лет.

Березенева… Авдеева… Барсуков… 19 лет… 23 года… 60 лет…