Элизабет Гоудж - Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны

• Название: Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны
• Автор: Элизабет Гоудж
• Жанр: Детская фантастика

…Лунная Долина полнится воспоминаниями о Лунной Принцессе и таинственной маленькой белой лошади. К своему изумлению, Мария Мэрривезер, совсем недавняя гостья в особняке Сильвердью, оказывается втянута в многолетнюю печальную историю Лунной Принцессы. Не отчаиваясь неудачами своих предшественниц и не пугаясь всех помех на пути, Мария намерена вернуть мир и благополучие в прекрасную долину.

Истинно английская Сказка, написанная для детей, наполнена такой редкостной душевной чистотой, что ее непременно необходимо прочитать – в каком бы возрасте она вас ни застала.

---

– Может быть, мы сбились с пути? – спросила мисс Гелиотроп.

– Тут в камне ворота! – закричала Мария, которая высунулась в свое окно так далеко, что подверглась опасности свалиться в узкую щель между стеной и экипажем. – Смотрите!

Мисс Гелиотроп изогнулась под невероятным углом и увидела, что Мария совершенно права. В камне были ворота мореного дуба, одного цвета с камнем от старости, и поэтому их трудно было отличить от стены. Они были большие, и достаточно широкие, чтобы пропустить экипаж. Рядом с ними из отверстия в стене свисала ржавая цепь.

– Кучер слез! – выпалила Мария, и ее глаза засветились от волнения, когда она увидела, что похожий на гнома маленький человечек подскочил к ржавой цепи, ухватился за нее, поджал обе ноги и закачался на ней, как обезьяна на ветке. В результате где-то за стеной раздалось низкое глухое звяканье. Прозвонив так три раза, кучер спрыгнул на землю, ухмыльнулся Марии и опять взобрался на козлы.

Медленно отворились огромные ворота. Кучер хлестнул старых пегих лошадок, мисс Гелиотроп и Мария снова уселись на свои места, и экипаж покатил вперед, ворота за ними закрылись так же бесшумно, как и открылись, отрезав лунный свет и оставив их в темноте, с одним только мигающим фонарем, в свете которого видны были покрытые мокрым мхом стены подземного туннеля. Марии казалось, что фонарь осветил какую-то неясную фигуру, но она не была в этом уверена, потому что раньше, чем она смогла ее как следует рассмотреть, экипаж уже проехал вперед.

– Ой-ой, – сказала мисс Гелиотроп, радости в ней поуменьшилось, потому что воздух был влажным и холодным, туннель казался бесконечным, а эхо от стука колес напоминало гром. Но раньше, чем они снова испугались, они уже выехали на лунный свет и оказались в таком красивом месте, что трудно было представить себе, что такое еще бывает на нашей земле.

Все сияло серебром. По обеим сторонам от них поднимались стволы высоких деревьев, а трава так серебрилась в лунном свете, что напоминала сверкающую воду. Деревья были посажены не часто и между ними открывались очаровательные полянки, над которыми в эбонито-во-черном небе виднелись серебристые звезды. Все замерло. Царил полный покой, хотя все переливалось в лунном сиянии. Серебристый узор крон над стволами был таким нежным, что лунный свет проходил сквозь него, как поток серебристой пыли.

Однако среди деревьев была жизнь, хотя эти живые существа не двигались. Мария заметила, что на серебристой ветке сидит серебристая сова, а у дороги, поблескивающей в свете фонаря, на задних лапках сидит серебристый кролик, а рядом прелестная группа серебристых оленей… И на какое-то мгновенье в дальнем конце прогалины она увидела маленькую белую лошадку с развевающейся гривой и хвостом, с поднятой головой, застывшую в середине прыжка, как будто она заметила ее и обрадовалась ей.

– Посмотрите, – закричала она мисс Гелиотроп. Но когда та обернулась, все уже пропало.

Они катили еще какое-то время по толстому ковру мха, заглушавшему стук колес, пока, наконец, не проехали под аркой в старой серой стене, на этот раз сложенной не из естественных глыб, а из обработанных людьми камней. Стена была увенчана башенками. Мария встретила эти башенки с восторгом, но тут они очутились уже за стеной, и прекрасный парк уступил место аккуратному саду с цветочными клумбами и мощеными дорожками, окружающими прудик с лилиями, кустами, подстриженными так, что получались фантастические очертания петухов и рыцарей на конях.

Сад, как и парк, казался в лунном свете серебристо-черным, и Мария слегка задрожала от страха, пока они катили по нему, потому что ей показалось, что черные рыцари и черные петухи повернули головы и холодно смотрят на нее. Виггинс, хоть и сидел на полу и не мог видеть черных теней, тоже, похоже, почувствовал себя неуютно и заворчал. Мисс Гелиотроп, наверно, тоже стало не слишком весело, потому что она спросила странным тоном: «А скоро мы доберемся до дома?

– Мы уже у дома, – обрадовала ее Мария. – Смотрите, вот свет!

– Где? – спросила мисс Гелиотроп.

– Вот, – ответила Мария. – В вышине, прямо за этим деревом. И она указала туда, где желтый огонек света весело подмигивал им сквозь верхние ветви огромного черного кедра, горой возвышавшегося прямо перед ними. Какая-то чудесная радость поднималась в душе от этого желтого света, который покоился, как драгоценный камень на черно-серебристом бархатном фоне. Это было что-то земное среди всей этой неземной красоты, и оно приглашало ее войти и было ей радо, несмотря на то, что холодные черные тени не желали ее приезда.

– Да оно прямо где-то в небе! – выпалила мисс Гелиотроп в изумлении, но тут экипаж сделал широкий круг вокруг кедра, и они поняли, почему свет сияет так высоко. Этот дом не был похож на тот современный дом, к которому они привыкли, это Оыл странный дом, больше походивший на замок, а не на дом, и свет лился из окна на вершине высокой башни.

Мисс Гелиотроп тревожно вскрикнула (но быстро затихла, потому что только дурно воспитанный человек кричит, сталкиваясь с пугающей перспективой), подумав о мышах и пауках, которые приводили ее в ужас, но Мария вскрикнула от восторга. Она будет жить в доме с башней, как принцесса в волшебной сказке.

До чего же это был роскошный дом! Он возвышался перед ними, его серые стены противостояли полному теней саду с какой-то вечной силой, ободрявшей, как свет в окне башни. Хотя она никогда не видела его раньше, ей показалось, что она вернулась домой. Здесь жили многие поколения Мерривезеров, и она тоже была Мерривезер. Ей стало стыдно за свои дорожные опасения. Ее дом был здесь, а не там, в Лондоне. Лучше жить здешней простой жизнью, чем в самом роскошном дворце мира.

Она выскочила из экипажа раньше, чем он остановился, взбежала по каменным ступеням, которые одним боком упирались в стену и вели к большой дубовой двери, и застучала в нее со всей силой, на которую были способны ее кулачки. Конечно, ни ее легкие ножки, ни маленькие кулачки не произвели много шума, но кто-то внутри уже услышал стук колес, потому что огромная дверь немедленно отворилась, и показался самый необычный немолодой джентльмен, которого когда-нибудь доводилось видеть Марии. Он стоял на пороге с высоко поднятым фонарем.

– Добро пожаловать, племянница, – сказал он низким, глубоким, мелодичным голосом и протянул ей свободную руку.

– Благодарю вас, сэр, – ответила она, присела в реверансе, вложила в его руку свою и поняла, что должна полюбить его с этого мгновенья и навсегда,

Но ее дядюшка был несколько странноват на…вид, и когда она начала разглядывать его, ей было очень трудно остановиться. Он был очень высокий и такой широкий в плечах, что, казалось, заполнял собой весь огромный дверной проем. Лицо у него было круглое, красноватое, чисто выбритое, и большой крючковатый нос чем-то напоминал нос мисс Гелиотроп, У него было три двойных подбородка, маленький улыбающийся рот и моргающие теплые красноватые карие глазки, наполовину скрытые нависающими кустистыми седыми бровями. Его одежда, о которой очень тщательно заботились, была старомодной и крайне странно подобранной.

На голове у него был огромный седой парик, напоминающий кочан цветной капусты, а его двойные подбородки утопали в старомодном шейном платке. Жилет был шелковый, бледно-голубой с желтыми розами и малиновыми гвоздиками, и такой красивый ято он странно контрастировал с потертой и заплатанной курткой для верховой езды, бриджами и забрызганными грязью высокими ботинками. Он был слегка кривоног, как человек, большую часть своей жизни проводящий в седле. Руки его были большие и красноватые, как лицо, с ладонями, твердыми, как дубленая кожа, от сжимания конской упряжи, но на запястья падали прекрасные кружева, а на одном из пальцев сверкало, как огонь, кольцо с огромным рубином.

Казалось, все в сэре Бенджамине Мерривезере распространяло вокруг себя тепло, его круглое красное лицо, его голос, красноватые глазки и кольцо с рубином. Взяв Марию за руку, он внимательно посмотрел на нее, как будто сам себе задавал вопрос о том, что она такое. Она вздрогнула под его пристальным взглядом, словно испугалась, что в ней не найдется того, чего он ищет, однако твердо поглядела ему в лицо и даже не смигнула.

– Настоящая Мерривезер, – сказал он наконец низким грохочущим голосом. – Из серебристых Мерривезеров, прямая, надменная, разборчивая, отважная и горделивая, рожденная в полнолуние. Мы друг другу понравимся, дорогая, потому что я рожден в полдень, а лунные и солнечные Мерривезеры всегда по душе друг другу…

Он внезапно прервал сам себя, вдруг осознав присутствие мисс Гелиотроп и Виггинса, которые за это время выбрались из экипажа, поднялись по ступенькам и стали позади Марии.

– Дорогая мадам! – обратился он к мисс Гелиотроп, окинув ее долгим внимательным взглядом. – Дорогая мадам, разрешите! – Он низко поклонился, взял ее под руку и церемонно перевел через порог. – Добро пожаловать, мадам! Добро пожаловать в мой бедный, убогий дом.