ФЕЛИКС КАНДЕЛЬ - ОЧЕРКИ ВРЕМЕН И СОБЫТИЙ ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКИХ ЕВРЕЕВ

• Название: ОЧЕРКИ ВРЕМЕН И СОБЫТИЙ ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКИХ ЕВРЕЕВ
• Автор: ФЕЛИКС КАНДЕЛЬ
• Жанр: Религия: иудаизм

---

В этих глухих степных местах часто спасались от властей беглые крепостные и солдаты. Их принимали радушно в еврейских колониях, а они помогали пахать, сеять и жать. Подолгу скрываясь в колониях, некоторые из бродяг забывали про свою религию и порой даже перенимали еврейские обычаи. К концу 1822 года туда докатилась и новая волна поселенцев - более двух тысяч человек. Эта первая группа успела добраться в Новороссию до холодов, а по дороге зазимовали в пути еще очень и очень многие. В еврейских колониях не было лишнего жилья, и - как отмечал ревизор - "от чрезмерной тесноты, нечистоты в жилищах и крайней неопрятности тел вновь прибывших, от изнурения в пути, от недостатка пищи, одежды и перемены климата" умерло около двухсот человек. Все кончилось тем, что правительство опять приостановило еврейское переселение в Новороссию, и путь на юг оказался закрытым.

В последний период своего правления Александр I подпал под влияние религиозно-мистических идей и решил приобщить евреев России к христианству. В 1817 году было создано "Общество израильских христиан" под покровительством самого царя, чтобы "доставить принявшим христианство евреям спокойное пристанище в недрах Российской империи". "Израильские христиане" получали такие права, которых не имели даже российские православные. Им выделили в Екатеринославской губернии специальные "земли безденежно, в вечнопотомственное владение", и на этих землях они могли "заводить всякого рода селения, местечки и города…, варить пиво, курить хлебное вино, делать разные водки и другие напитки". Они получали выборное самоуправление и могли иметь собственную полицию; первые двадцать лет не платили подати и навсегда освобождались со своим потомством от любой гражданской или военной службы.

Такие соблазнительные льготы - по замыслу властей - должны были способствовать крещению многих евреев, но этот грандиозный план не осуществился. В 1833 году общество упразднили, потому что за все время своего существования оно не сумело поселить на отведенных землях ни одного "израильского христианина". Выкрестов в то время было немного, да и крестившиеся использовали доставшиеся им гражданские права иным способом. Известно, правда, что несколько десятков еврейских семей из Одессы пожелали поселиться на отведенных землях и воспользоваться обширными льготами. Но, как выяснилось при проверке, у многих из них "не оказалось не только видов на жительство, но даже свидетельств о крещении… В конце концов, просьба их была отклонена в виду недоказанности непосредственного перехода их из еврейства в христианство".

Оценивая правление Александра I, один из его почитателей признал этот период нелегким для евреев России. "Нельзя отрицать, - писал он, - что за это время евреям суждено было выносить страдания, и что текли еврейские слезы". Но Александр I, тем не менее, остался в памяти евреев добрым и милосердным правителем, и многие легендарные рассказы описывали его приветливость и заботу об угнетенном народе. Возможно, это случилось еще и потому, что покойного императора сравнивали с его преемником Николаем I, который оставил по себе у евреев недобрую память, - а все, как известно, познается в сравнении.

2

После поражения Наполеона страны-победительницы образовали в 1815 году, на Венском конгрессе, Царство Польское и включили его в состав Российской империи. Оно занимало большую часть территории бывшего Варшавского герцогства со столицей в Варшаве, получило автономное конституционное правление и имело свое правительство, которое могло проводить собственную внутреннюю политику, в том числе и в еврейском вопросе.

В Царстве Польском жило тогда более двухсот тысяч евреев, у которых были напряженные отношения с местным населением. Только что закончилась война, во время которой многие поляки надеялись на победу Наполеона и поражались обилию евреев, "неблагодарных по отношению к стране, их питающей (то есть к Польше), и занимающихся шпионством в пользу неприятеля (то есть России)". После поражения Наполеона рухнули надежды на восстановление независимой Польши и возросла неприязнь к чужакам, которые во время войны помогали русской армии. Ходили даже слухи, что, будто бы, поляки запасались оружием и готовились расправиться с евреями, и военные губернаторы предпринимали решительные меры к предупреждению погромов.

В польских газетах и журналах печатали в изобилии антисемитские статьи и взваливали на евреев всю вину за гибель Речи Посполитой, из-за которых она, якобы, стала "посмешищем Европы". "Должны ли мы жертвовать благосостоянием трех миллионов поляков, - спрашивал один из авторов, - ради блага трехсот тысяч евреев, или наоборот?" И предлагал свой план: триста тысяч евреев разделить на триста групп и выселить из Польши за один год - за счет самих же изгнанников. Оставалось только упросить Александра I, "благодетеля Польши", чтобы тот выделил для них земли в одной из малонаселенных губерний Южной России или "на границе великой Татарии". А глава правительства генерал Зайончек писал российскому императору: "Размножение евреев в Вашем Царстве Польском становится устрашающим… Их своеобразные учреждения обособляют их в государстве, как иноземную народность, и поэтому не могут они в нынешнем своем состоянии давать государству ни добрых граждан, ни порядочных солдат…" К этому стоит добавить, что генерал Зайончек участвовал в польском восстании 1794 года и видел, как мужественно боролся за свободу Польши еврейский полк Берека Иоселевича. В то время генерал Зайончек, очевидно, не считал (а может, просто не произносил вслух ради пользы общего дела), что евреи "не могут давать государству ни добрых граждан, ни порядочных солдат". Они и воевали не хуже поляков, и умирали не хуже - за свободу той страны, которая постоянно отказывала им в равных правах.

Временами евреи пытались защищаться от нападок, и некий раввин Моисей бен Авраам опубликовал брошюру под названием "Голос народа израильского". Он предлагал полякам не вмешиваться в еврейские внутренние дела и не навязывать им свою культуру: скорее евреи уйдут из Польши, чем откажутся от своей веры и своих обычаев. "Вы не хотите признать нас братьями, - писал он, - так уважайте же нас, как отцов! Всмотритесь в ваше родословное дерево с ветвями Нового Завета, и вы найдете в нас свои корни". В защиту евреев написал брошюру и польский офицер Валериан Лукасинский, который за патриотическую агитацию умер в заключении в Шлиссельбургской крепости. "Евреи, - писал он, - могут приносить пользу стране, хотя многие это совершенно отрицают". Не евреи-арендаторы виноваты в разорении крестьян, а шляхта. "Вы, - обращался Лукасинский к шляхте, - были надменны, самовольны, алчны. Вы рады были угнетать земледельца, пользуясь для этой цели евреями…, и вас мало интересует общая польза и благосостояние крестьян". Нельзя упрекать евреев и в недостаточном патриотизме, когда они живут под гнетом бесправия и унижения. Во времена королей, которые покровительствовали евреям, они были полезны стране и жертвовали жизнями ради отечества. "Кто меньшим пользуется в гражданском отношении, а платит больше налогов, - писал Лукасинский, - тот, надо полагать, принесет меньше жертв, требуемых гражданским чувством".

В 1818 году заканчивался срок действия закона, который был принят еще в Варшавском герцогстве и на десять лет приостанавливал введение еврейского равноправия. Государственный Совет автоматически продлил этот срок и подтвердил прежние привилегии городов, позволяя им не впускать евреев в свои пределы и даже выселять тех из них, которые сумели там обосноваться. Около половины польских городов не принимали евреев на жительство или же отводили для них особые кварталы. В Варшаве увеличили количество запретных улиц и даже не разрешили евреям селиться возле городского сада, потому что "своим видом они портили удовольствие гуляющим". "Город Люблин, - писал очевидец, - разделен на две части. Христиане отделены от евреев, которые живут как бы в гетто, за пределы которого им нельзя выходить по ночам. Напрасно пытался бы кто-нибудь из них, хотя бы наиболее богатый, устроиться в главной части города, - ему не разрешат выйти за пределы ограды, предназначенной для его единоверцев".

Для развития экономики страны варшавское правительство усиленно приглашало иностранцев поселяться в Царстве Польском, но это приглашение не распространялось на евреев. Любой иностранный еврей, и даже тот, кто приезжал туда из России, мог рассчитывать лишь на временное пребывание и должен был заплатить при въезде особый таможенный налог - по девятнадцать злотых с человека. Даже евреи Царства Польского, приезжая в Варшаву, платили по двадцать грошей в сутки, и каждый день они должны были заново покупать право на пребывание. С евреев Царства Польского взимали и особый налог - кашерный сбор, который сохранился еще со времен Варшавского герцогства и давал государству хорошие доходы. С каждого купленного фунта мяса евреи платили в казну три копейки, с гуся - девять, с курицы - пять, с утки - четыре, с цыпленка - две с половиной копейки. Практически за все надо было платить, и многие вымогатели этим пользовались. В Люблине чиновники пригрозили перенести еврейское кладбище на новое место, и община - чтобы не осквернили останки предков - откупилась огромными деньгами, лишь бы кладбище осталось на старом месте. В условиях вражды и многих ограничений нужны были ловкость и изворотливость, чтобы заработать на хлеб и прокормить семью, и эти качества волей-неволей развивались среди еврейского населения. А это вызывало новую неприязнь и новые ограничения, потому что в польском обществе существовало твердое убеждение: любая копейка, заработанная евреем, считалась как бы украденной у христианина.