Нгуен Тяу - След солдата

• Название: След солдата
• Автор: Нгуен Тяу
• Жанр: О войне

Роман «След солдата» посвящен одному из героических эпизодов освободительной войны вьетнамского народа против американского империализма и его ставленников. На примере боев в Кхесани писатель Нгуен Минь Тяу ярко показывает, с каким героизмом и стойкостью вьетнамские трудящиеся и их вооруженные силы отстаивали честь и свободу своей родины. Автор с большой любовью рисует мужественные образы бойцов и командиров, подчеркивает неразрывную связь поколений и преемственность революционных традиций, раскрывает всенародный характер освободительной борьбы.

Мы будем продолжать борьбу до тех пор, пока не выметем с нашей земли всех врагов, до последнего.

---

Кхюэ еще не спал и разговаривал с каким-то парнем, лежавшим с ним на нарах. По другую сторону просторного помещения с обшитыми досками стенами два ряда кроватей пустовали, в изголовьях лежали вещмешки и аккуратно свернутые одеяла и накомарники.

- Кхюэ, решил у тебя поспать последнюю ночь!

Лыонг зажег фонарик и заметил устремленный на него из-за спины Кхюэ любопытный взгляд.

- Лучшего места не нашли?

- А, это ты, Кой?

- Я. - Кой попытался встать и потянулся было за сандалиями, но Кхюэ толкнул его в плечо, заставив снова лечь. Они потеснились вплотную к стене, уступив Лыонгу половину постеленной на нарах циновки. Однако Лыонг продолжал стоять и, направив вниз резкий луч света фонарика, спросил:

- Курить найдется?

Парни вскочили. Кхюэ сказал:

- Никого нет. Ребята на ночных занятиях!

- Разве они на сегодня назначены?

- Это я послал их. Ребятам нравятся ночные тренировки. Я поручил провести их своему помощнику.

Снаружи донесся гул пролетающего американского самолета. На дороге у моста стали рваться бомбы.

- Мы обсудили все и решили, что завтра утром ты можешь собираться в отпуск, - сказал Лыонг, обращаясь к Кхюэ.

- Вот это ротный! Ну и молодец! - закричал Кой.

Кхюэ, хлопнув его по плечу, объяснил:

- Мы с ним из одной волости и вдобавок почти что родственники. - Он протянул Лыонгу заранее приготовленное письмо. - Когда пойдете туда, загляните на тридцать четвертую базу. Моя сестра там. Я написал ей о вас.

Взгляд Коя буравчиком впился в Лыонга, заставив его покраснеть, и Кой, эта продувная бестия, улыбаясь, обеими руками стиснул дрожащую руку ротного с зажатым в ней письмецом и крепко потряс ее:

- Удачи, командир! Удачи!

* * *

С первых же дней в штабе полка за Кхюэ закрепилось прозвище Сын Замполита.

Долгие годы политработы научили Киня в первую очередь изучать характеры тех, кто находится рядом с ним. Один из опытных замполитов как-то раз в беседе с политработниками, среди которых находился и Кинь, заметил:

- Солдата, чья повседневная жизнь протекает рядом с его командиром, можно сравнить с ребенком. Если окружающие его взрослые - хорошие люди, таким же вырастет и ребенок, и наоборот.

«Но, с другой стороны, - думал Кинь, - солдата, с оружием в руках сражающегося с врагом, никак нельзя уподоблять ребенку, во всем подражающему взрослому. У молодых свои взгляды на жизнь, свои сильные и слабые стороны…»

На марше Киню приходилось заниматься широким кругом вопросов: от подготовки личного состава к предстоящим сражениям до организации питания подразделений. Кстати, нельзя было недооценивать значения горячей пищи после долгого, трудного марша по сырым джунглям. От этого зависело и настроение солдат, и их здоровье; это берегло от болезней. И организовать это было не так-то просто при такой массе двигавшихся войск.

Остановившись на привал и сняв с себя вещмешки, солдаты видели, как замполит с неизменным посохом в руке уже вел беседу с начальником пункта снабжения. Казалось, только что замполит шел рядом с солдатами, на ходу проводил совещание с командирами, и все-таки каждый раз он каким-то непостижимым образом оказывался впереди и задолго до остальных появлялся на месте очередного привала.

- Поймите, товарищ замполит, - говорили ему на каждом пункте, - ведь солдаты все идут и идут. Будь у нас даже десять рук, и то не успели бы всем приготовить!

- Знаю, знаю, товарищи, нелегко вам, - мягко улыбался Кинь. - Да ведь это должно вас только вдохновлять! Пусть эта дорога каждый день будет заполнена, как в праздник! Три или четыре года назад я тут проходил, так мы все вот в этом здании умещались. Вы, разумеется, не помните, сколько народу здесь прошло, а я очень хорошо помню. А теперь нас так много, что на привал приходится останавливаться на специально расчищенных полянах, да и тех не хватает. Так ведь радоваться этому надо, не так ли, друзья?!

Лицо начальника пункта светлело, и каждый думал о важности и значимости порученного ему дела. Кинь не курил, но в его пестрой холщовой сумке всегда были припасены сигареты. Начав пачку и широким жестом обнося всех, кто был на пункте, он обычно говорил:

- Из дому еще сигареты. Курите, угощайтесь, друзья. За наш общий марш!

В густом табачном дыму, заполнявшем все помещение пункта, Кинь начинал рассказывать про своих солдат, читал стихи о их героизме и подвигах тех, кто обслуживал армию во время нелегкого марша через древние джунгли. А потом, как по уговору, набегали с котелками и судками кашевары 5-го полка; после беседы Киня весь пункт снабжения, как бы очнувшись, с поспешностью принимался за работу, и скоро в котлах уже все кипело.

- Товарищ командир, - попросил как-то Кхюэ, когда они подходили к очередному пункту, - разрешите мне на этот раз поговорить с ними.

- Ну давай, - засмеялся Кинь. - Послушаю, что у тебя получится, как ты умеешь вести пропаганду.

Начальником этого перевалочного пункта оказался с виду суровый, пожилой, израненный мужчина со впалыми, будто ссохшимися щеками. После первых же фраз выяснилось, что и здесь испытывают такие же трудности, как и на предыдущих пунктах. Кхюэ понимал, что этому человеку излишне напоминать о его обязанностях, но все же сказал:

- О необходимости горячей пищи для солдат на марше постоянно твердят сами же товарищи из интендантского управления.

- Мы уже сообщали управлению, что не справляемся. Число людей превысило все наши ожидания…

- А мы ведь идем в соответствии с приказом. Вы что же, хотите, чтоб нас меньше стало? Как же тогда с американцами драться? Нет, вы обязаны найти выход!

- Молод еще так разговаривать! - Лицо начальника пункта покрылось пятнами, но от Кхюэ не так-то легко было отделаться.

- Значит, я слишком молод? Значит, вы считаете для себя недостойным со мной разговаривать, так, что ли? - поднялся он.

- Сядь, - стараясь смягчиться, сказал начальник. - Пусть ваши солдаты передохнут и поедят рисовых лепешек.

- Нет, так дело не пойдет. Они вчера уже ужинали этими лепешками. Если не справляетесь, дайте нашим кашеварам продукты. Мы сами на поляне приготовим, но, если дым от походных кухонь заметят с самолетов, вся ответственность за последствия ложится на вас. Согласны?

- Хорошо, хорошо! - схватившись за голову, проговорил начальник пункта. - Я сам пойду на кухню. Пусть ваши солдаты пока отдохнут!

Пожав руку начальнику пункта, Кинь и Кхюэ вышли.

- А ведь этот товарищ - очень хороший человек, Зря ты так, - заметил Кинь.

- Да, я знаю. У них у всех глаза красные, воспаленные, и у него тоже. Видно, много ночей не спали, того гляди, тут же свалятся. Именно поэтому я так и разговаривал.

- Ну что ж, - сказал Кинь, - видимо, так тоже можно.

- Вы не согласны?

- Ты парень молодой и привык все напрямик говорить, - тихо и медленно начал Кинь. - Но мы должны помнить, что на пунктах снабжения служат тоже солдаты революции и что им тоже трудно. Нужно уметь подбодрить их. Я бы сравнил их с очагом, в котором никогда не гаснет пламя. Мы, тысячи солдат, приходим сюда, чтобы погреться и получить горячую пищу. Но если хочешь греться возле очага, то должен и добавлять в него хворост, верно?

2

Полк Киня находился уже на последнем, завершающем участке пути.

На дороге, стиснутой с обеих сторон лесной чащобой, скапливалась, бурлила, передвигаясь, людская масса, шумевшая, как паводок в горловине водоворота. Здесь, у подножия самого высокого участка горной цепи, у голых вершин, изредка украшенных одиноко темневшими деревьями, располагались склады «Б». Все части - независимо от того, какой дорогой они шли, прямой или в обход, - сосредоточивались здесь, пополняя запасы риса, продовольствия и медикаментов перед последним броском непосредственно в район боевых действий. Было так многолюдно, что при желании не удалось бы определить, сколько и каких собралось здесь подразделений. Все смешалось воедино - лес, деревья, люди, оружие, боеприпасы; все превратилось в огромную кишащую массу. Толкотня, разгоряченное дыхание, запах пота, немолчный гомон - это бурлила сама жизнь, волею обстоятельств оторвавшая стольких трудолюбивых мужчин от родных гнезд, это рокотал гнев страны, еще раз взявшейся за оружие. Казалось, сама история, само будущее шагает здесь в измазанных глиной солдатских башмаках. Потные, разгоряченные, измученные лица утрачивали твердые очертания, растворяясь в общем потоке людской массы, непрерывно льющейся с горных склонов, стекающейся сюда со многих лесных тропинок. При взгляде на эти молодые лица в воображении возникали лица оставшихся дома матерей, отцов, сестер и братьев. Все - движение. Все - устремленный в будущее взгляд. Скольких историков и литераторов, перу которых будет дано вновь вызвать к жизни эти картины, таила в себе мощь этого огромного людского потока?…