Скотт Миллер - Психология развития: методы исследования

• Название: Психология развития: методы исследования
• Автор: Скотт Миллер
• Жанр: Психология
• Год: 2002
• ISBN: 5-318-00472-5

Трудность проведения исследования в области психологии развития — сквозная тема предлагаемой книги. Автор рассматривает ряд основных законов и принципов, которые необходимо учитывать при осуществлении собственных и оценке сторонних исследований. Это издание преследует три основные цели. Первая из них — помочь выработать навыки, необходимые для того, чтобы качественно изучать различные феномены в психологии развития, в связи с чем представлены разного рола принципы и инструкции, часть которых касается непосредственно вопросов развития, а другие относятся к психологии в целом. Вторая цель заключается в ознакомлении читателей с важнейшими направлениями научной работы в данной области. Третья цель — сформировать не только навыки критической оценки любого исследования, но и умение на его основе сделать адекватные выводы.

Эта книга адресована всем желающим углубить свои знания о проблемах и методах исследований в психологии развития: студентам, аспирантам, преподавателям факультетов психологии, психологам и психотерапевтам.

---

Как изучать мнемонические стратегии? Некоторые стратегии по своей сути имеют внешние проявления, и поэтому их можно легко исследовать. Ведение записей, к примеру, довольно распространенная и легко наблюдаемая мнемоническая стратегия. Сюда же можно отнести обращение к родителям с просьбой помочь что-то запомнить. Наверное, по причине того, что такие стратегии, имеющие внешние проявления, кажутся столь очевидными, у психологов они не вызывают большого интереса. Интерес представляют скорее внутренние, мысленные стратегии, как те, которые приведены в таблице, ~- стратегии, необходимость в использовании которых возникает тогда, когда такие «вспомогательные средства*, как записи или родители недоступны. Как выявить мнемоническую стратегию?

Один из способов — это логический вывод об использовании стратегии на основе успешности выполнения испытуемым теста памяти. Предположим, что у нас сложный в вербальном отношении тест памяти, что мы изучаем вербально зрелых старших детей и вербально незрелых младших детей и что результаты старшей группы оказались выше результатов младшей группы. Разумный (хотя, конечно, и не бесспорный) вывод из этого заключается в том, что старшие дети лучше справились с заданием, поскольку использовали свои вербальные навыки. Возможно, к примеру, что в период отсрочки они в отличие от младших детей проговаривали то, что нужно было запомнить. Этот вывод приобретет большую убедительность, если мы выявим изменения не только уровня, но и модели выполнения задания. Например, классический результат исследования памяти взрослых — так называемый «эффект первичности», означающий тенденцию лучше запоминать первые элементы ряда. Обычно этот эффект объясняют вербальным повторением первых элементов. В аналогичных сравнительных исследованиях было обнаружено, что у старших детей наблюдается эффект первичности, а у младших, как правило, нет (например, Cole, Frankel, & Sharp, 1971). Эта модель согласуется с гипотезой о том, что с возрастом повышается значимость вербального повторения.

Второй подход — вызвать использование стратегии. В этом случае мы не сроим предположений относительно наличия или отсутствия стратегии; мы просто даем детям инструкцию использовать определенную стратегию, а затем наблюдаем эффект. Можно, к примеру, попросить половину испытуемых повторять материал для запоминания в период отсрочки, а второй, контрольной группе таких инструкций не давать. Исследования вызванного использования стратегий позволяют сделать несколько выводов. Основной из них заключается в том, что подобные инструкции оказывают благотворное воздействие; дети, которым подсказывают использовать определенную стратегию, обычно лучше справляются с заданием.

Заметьте, что здесь мы имеем дело с конвергенцией данных, о которой говорилось в главе 6: исследования, в которых делается логический вывод об использовании стратегии, свидетельствуют о том, что используется некая мнемоническая стратегия, имеющая благотворный эффект; исследования использования стратегии по подсказке доказывают, что эта стратегия действительно производит благотворный эффект. В подобных исследованиях можно не ограничиваться простым сопоставлением «использование стратегии/не использование стратегии», а анализировать эффекты разного рода стратегий. Например, было продемонстрировано, что кумулятивное повторение (повторение названий всех предъявляемых объектов) эффективнее некумулятивного (повторения названия последнего из предъявленных объектов) (Ferguson & Bray, 1976). Аналогично, семантическая категоризация объектов обычно дает лучшие результаты, чем структурирование материала по перцептивным или фонологическим характеристикам (Сох, Ornstein, Naus, Maxfield, &Zimler, 1989).

Хотя описанные выше исследования весьма информативны, они имеют известные ограничения. Исследования, в которых делается логический вывод об использовании определенной мнемонической стратегии, имеют очевидный недостаток, заключающийся в том, что об использовании стратегии судят по косвенным признакам; мы не знаем наверняка, что именно делает ребенок. Исследования вызванного использования стратегий устраняют этот недостаток, однако добавляют новый: поскольку мы заставляем ребенка использовать некую стратегию, нам неизвестно, что бы он делал без подсказки.

Прорыв в исследованиях памяти детей произошел в 1960-х годах и связан с разработкой экспериментальных ситуаций, в которых дети спонтанно создавали мнемонические стратегии, имеющие по крайней мере некоторые внешние, а следовательно, измеримые проявления. Это открытие дало возможность соединить лучшее, что есть в двух других подходах: изучать стратегии, использование которых одновременно и спонтанно, и выражено внешне. Поскольку пионером в этой области был Джон Флэйвелл, приведу в качестве примера одно из его ранних исследований. Подчеркнем, однако, что этот пример — лишь один из множества; исследовательская группа Флэйвелла (например, Flavell, Friedrichs, & Hoyt, 1970) и другие исследователи (например, Bjorklund, Coyle, & Gaultney, 1992; Miller, 1990) проявили определенную изобретательность при разработке экспериментальных условий, позволяющих непосредственно наблюдать использование стратегий.

Дошкольникам, 2- и 5-классникам Флэйвелл, Бич и Чински (Flavell, Beach & Chinsky, 1966) предъявляли картинки семи знакомых предметов. Экспериментатор указывал на картинки в определенном порядке; задачей детей было воспроизвести названия картинок в правильном порядке. Показ картинок и проверку разделяла 15-секундная отсрочка. Во время проведения исследования на ребенке был игрушечный гермошлем, а на период отсрочки отверстие для глаз закрывалось, чтобы ребенок не смотрел на картинки. Щиток для глаз выполнял и еще одну функцию, позволяя экспериментаторам следить за губами ребенка во время отсрочки. В задачу экспериментатора входила запись любых вербализаций ребенка, как открытых, так и полуоткрытых (перед проведением исследования экспериментаторы обучались чтению по губам). Особый интерес, конечно же, представляли слу-

чаи повторения. Дети действительно повторяли, однако вероятность использования этой стратегии зависела от возраста: заметное повторение демонстрировали 17 из 20 5-классников, в сравнении лишь с 2 из 20 дошкольников. При последующем использовании этой процедуры (Keeney, Cannizzo, & Flavell, 1967) было обнаружено, что внутригрупповые индивидуальные различия (среди первоклассников) в использовании стратегии повторения коррелируют с успешностью воспроизведения — то есть дети, спонтанно повторявшие запоминаемый материал, лучше справились с заданием. Типичные выводы из исследований, посвященных памяти, — указание на тенденцию использовать определенные стратегии и на благотворный эффект их использования.

В исследованиях, подобных тем, которые были описаны выше, детям младше 5-6 лет часто не удается изобрести мнемоническую стратегию. Чтобы Не возникло впечатление, что это абсолютное правило, рассмотрим исследование Уэлман, Рит-тер и Флэйвелла (Wellman, Ritter, & Flavell, 1975). Их испытуемыми были 3-летние дети, а экспериментальная процедура кратко изложена в следующем отрывке:

Я расскажу тебе историю о собачке. Смотри, вот она на лужайке [поверхность стола]. Она любит играть, бегает, прыгает... Но она так много играла, что проголодалась. И вот она пошла поискать что-нибудь поесть. Когда она искала, что бы ей поесть, то проходила мимо этой конуры, этой конуры, этой конуры и этой конуры [собаку проносят мимо четырех чашек!. А потом, чтобы найти что-нибудь поесть, она забежала в эту конуру [собаку прячут]. Знаешь, у меня есть еще одна игрушка; она помогла бы рассказать эту историю. Я пойду, возьму ее, она нам понадобится (р. 781).

С этого момента инструкции для разных экспериментальных условий расходятся. Детей из группы «Ожидание» просто просили подождать, пока принесут игрушку. Детей из группы «Запоминание» просили запомнить, где оказалась собака. Вопрос, естественно, состоял в том, будет ли поведение детей, которых просили запомнить, где осталась собака, отличаться от поведения тех, кого просили просто подождать. Ответ состоит в том, что дети из группы «Запоминание» действительно вели себя иначе, и весьма разумно: в период отсрочки они значительно чаще неотрывно смотрели на нужную чашку или прикасались к ней. Да, это очень простые мнемонические стратегии, но это стратегии, и они доступны 3-летним детям. В других исследованиях с использованием подобной процедуры «игры в прятки» были обнаружены зачатки стратегического поведения уже в 18-месячном возрасте (DeLoache, Cassidy, & Brown, 1985). Здесь мы имеем еще один пример того, с чем периодически сталкиваются специалисты в области психологии развития: не следует делать поспешных выводов о том, что у маленького ребенка полностью отсутствует определенная способность (в нашем случае способность к использованию мнемонических стратегий).