Билл Нэйпир - Икона и крест

• Название: Икона и крест
• Автор: Билл Нэйпир
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16464-2

К антиквару Гарри Блейку обращаются с просьбой перевести старинный дневник, написанный тайнописью. Едва приступив к работе, он получает от некой Кассандры предложение продать ей рукопись, но отказывается. После того как на Блейка совершают нападение, он решает вернуть рукопись владельцу, но узнает, что тот убит. Почему старинная рукопись вызывает такие страсти?

Пытаясь разгадать эту тайну, Блейк погружается в мир смертельных тайн, церковных и политических интриг. Он узнает о существовании христианской святыни, за которой охотятся террористы, чтобы использовать ее для развязывания новой священной войны. Сведения о местонахождении святыни зашифрованы в дневнике. Сумеет ли Блейк разгадать эту головоломку и предотвратить катастрофу?

---

Туман над великим городом я увидел за полдня до того, как передо мною предстал он сам».

ГЛАВА 6

«На подходах к городу мне стали попадаться дома, подобных которым я не встречал ни разу в жизни. Они походили на дворцы и своим великолепием почти не уступали замкам, виденным мною издалека, пока я шел на юг. К некоторым из них вели длинные широкие проходы. Сами дома были окружены правильно расположенными деревьями и кустами, и при взгляде на эти узоры становилось ясно, что это дело человеческих рук. Дорога стала шире. Время от времени мимо меня проезжали всадники — иногда по одному, иногда по двое или трое — прекрасно одетые, с длинными узкими мечами в ножнах. Дома уменьшились и лепились близко один к другому, а места для садов вокруг них я почти не видел.

Теперь я встречал обыкновенных прохожих, которые почти не обращали на меня внимания. На всем долгом пути из Шотландии я предпочитал оставаться в одиночестве — „держа язык за зубами“, как сказал бы Учитель. Я был столь враждебен и неразговорчив, что незваные попутчики быстро находили повод для расставания. Здесь я с такими трудностями не сталкивался. Мне даже не кивнули ни разу.

Я шел по городу уже час. Мимо тянулись ряды жавшихся друг к другу домов, сотни прохожих месили уличную грязь. Мне тут же вспомнился наш коровник. Впрочем, даже он вонял меньше. Я начал ловить на себе любопытные взгляды. Наверное, внимание привлекала моя одежда — бриджи с шапкой — и копье. Мимо меня, хихикая, пробежали две молодые женщины — каждая прикрывала рот ладошкой, а на их лицах я заметил какой-то белый порошок, что показалось мне весьма странным.

Все то время, что я приближался к центру города, суеты и шума вокруг меня становилось больше: какие-то люди тянули за собой тележки, полные овощей, магазины выставляли в витринах покрытое мухами мясо, женщины несли мешки с хлебом и мукой… Всадников стало тоже больше. Они были в чулках (как у моей матери), в одежде с оборками и в повязках из белой материи вокруг шеи, носили мечи и обычно держались с некоторым самодовольством, а их кони не уступали хозяевам в великолепии и высокомерии. Другие лондонцы — одетые в лохмотья, покрытые вшами — протягивали сложенные горстью ладони, прося милостыни. Один или двое играли на мандолинах, как принято у попрошаек в Ланарке.

Вскоре я шел вдоль узких улиц, среди которых попадалось множество трактиров; здесь сновали туда-сюда торговцы, мелькали повозки с бочками, древесиной, тюками шерсти и прочими товарами. На холме стояла огромная квадратная башня, на четырех углах которой имелись свои башенки, и на каждой из них развевалось по флагу. Однако не сама башня привлекла мое внимание. Рядом стояла виселица, на которой покачивались тела трех казненных. Дальше я увидел огромную арку, неподалеку от нее какие-то шесты, а на них — кормовая репа, что ли… Приблизившись, я с ужасом разглядел, что это человеческие головы. Они уже высохли и потеряли цвет, рты с отвисшими нижними челюстями были широко открыты, и в них, а также в ушах и глазных впадинах, жужжали мухи.

Вниз по шестам растекались темные пятна. Какое варварство! Я не верил собственным глазам! Что бы эти люди ни сделали, разве не были они христианами, разве не заслуживали погребения по христианскому обычаю? Борясь с тошнотой, я шагнул под арку. Похоже, никто в окружавшей меня толпе не замечал этих мерзких шестов.

Ближе к вечеру небо потемнело, вроде собиралась гроза. Я шел вдоль широкой реки, называвшейся Темзой. Вверх и вниз по полоске воды сновали маленькие корабли, многие из них с грузом. Прежде я видел такие только на картинках. Они очаровали меня, и я почти забыл страшные головы, под которыми проходил раньше. На набережной стояла деревянная лебедка, с помощью которой грузили бочонки — судя по всему, с французским вином. Наконец я дошел до моста. Уже почти стемнело, а у меня не было ни денег, ни места для ночлега. Кроме того, я ужасно устал, так как в тот день отшагал четыре лиги.

Здесь, к югу от реки, резала глаза нищета. Но и веселья тут было больше — так мне показалось. По улицам толпами бродили пьяницы. Совсем не молодая женщина (лет, возможно, сорока) с ярко накрашенными губами и усыпанным белым порошком лицом как-то странно улыбнулась. Мне стало неприятно. Я не обратил на нее внимания и прошел мимо. От женщины пахло цветами и потом. Шагов через пятьдесят, а то и меньше, путь мне преградили четверо юношей, выглядевших старше меня на несколько лет. На них были плоские шапки с перьями, а на поясе у каждого висело по длинному узкому мечу. Их поведение совсем мне не понравилось.

Самый старший из них, с тупым лицом, в тускло-красном плаще и тонких бриджах, остановил меня, подняв ладонь.

— Откуда ты приполз, деревенщина? Из Шотландии?

Его друзья, стоявшие вокруг меня, хрипло расхохотались.

— А где ты украл свою одежду? Вынул из задницы у овцы?

Опять смех. Я попытался оттолкнуть его и пройти, но он пихнул меня в грудь и сказал:

— Разговор еще не окончен, парень!

Его лицо находилось в футе от моего, изо рта у него отвратительно пахло портвейном.

— Ты мне тоже не нравишься! — ответил я.

Он уставился на меня в сердитом изумлении и ударил наотмашь по лицу. Удар был сильным и неожиданным — я отшатнулся и чуть не упал. Юноша наступил на выроненное мною копье. Устояв на ногах, я внезапно, „со всей яростью и отвагой“, выхватил из рукава кинжал и метнулся к горлу моего противника. Он замер с широко раскрытыми от ужаса глазами. Я только проколол кожу у него на горле, и из ранки потекла кровь, а я громко, не сдерживая гнева, спросил:

— Я действительно из Шотландии, сэр. Вы хотите что-то сказать по этому поводу?

Все еще бледный, он тряс головой и отступал, но тут я краем глаза заметил, что один из его товарищей потянулся за мечом. Меч мне показался не длиннее руки.

Он был короче моего копья раза в два.

Защититься от удара копьем в живот, когда его вскинули от уровня колена, невозможно. Бросив кинжал, я схватил копье и ударил всем своим весом: я чувствовал смертельную опасность, а кроме того, очень разозлился. Железный наконечник погрузился в живот моего врага на целый палец. Он рухнул и начал кататься по земле, закрыв рану ладонями и вопя от боли. Между пальцев струилась кровь. Его товарищи с криками разбежались — ох и отважные же парни! — оставив раненого выть в одиночестве. Женщина, улыбнувшаяся мне мгновением раньше, куда-то исчезла.

Я подобрал кинжал и пошел своей дорогой, слушая крики и стараясь ожесточить свое сердце.

Не прошагал я и сотни шагов, как был опять остановлен — на этот раз ровесником, одетым чуть ли не в лохмотья.

— Я видел! — сказал он с акцентом, который я разбирал с большим трудом. — Ты чужак в здешних местах?

— Чужак! И что?

Недавнее волнение заставило мой охрипший голос дрожать.

— Это Саутворк, и с наступлением темноты здесь становится опасно. Тут бродит немало жуликов и охотников за кошельками.

— Да! И ты, возможно, один из них!

Мой кинжал опять был в рукаве и мог в единый миг оказаться у его глотки. Незнакомец рассмеялся.

— Меня зовут Майкл, — представился он. — Клянусь всем, что есть самого святого: чужаки подвергают себя большой опасности, приходя сюда!

— Ты видел, как я расправляюсь с ее величеством Опасностью.

— Еще бы!

Раненый человек все метался по земле и выл. Прохожие обходили его стороной, почти не обращая внимания. В голосе Майкла слышалось восхищение, хотя чем тут было восхищаться — я не понимал.

— Где ты собираешься ночевать? — спросил он.

Я замешкался с ответом, не зная, стоит ли доверяться незнакомцу, но потом решил, что немедленной опасности тот не представляет.

— Мне негде ночевать, а если ты решил сыграть со мною шутку и избавить меня от кошелька, то не трудись понапрасну. Денег у меня нет.

— А как насчет еды?

— Я ел вчера.

— Иди за мной.

Я решил, что остаться одному в этих недружелюбных краях опасней, чем отправиться вслед за своим ровесником. Не ослабляя внимания ни на минуту, я пошел за ним. Запах нечистот мешался с ароматом еды, доносившимся из многочисленных кабаков. Вскоре мы вошли в один из них. Там было шумно и светло, а над выходом я заметил нарисованный галеон — похожие мне попадались в книгах Динвуди. Такого шума я не припомню даже в гостиницах, в которых доводилось останавливаться по пути на юг. От множества тел и полыхающего у входа огня было жарко.

— Найди свободное место, — сказал Майкл и ринулся в дальний угол комнаты.

В это мгновение трое мужчин, все как один пьяные, встали, собираясь уходить. Я пробился сквозь толпу, привлекая к себе внимание. Виновато в этом было, наверное, мое копье, хотя кровь с наконечника к тому времени и была вытерта. Я сел. Вскоре появился мой товарищ с двумя кувшинами пива в руках.