Валерий Вахромеев - Дороги

• Название: Дороги
• Автор: Валерий Вахромеев
• Жанр: О войне

Не знаю, то ли с годами, то ли под впечатлением прочитанной статьи в “Неделе” о Франции военных лет, у меня в голове всплывают воспоминания о моей далекой военной юности. Все было будто вчера. Тогда по планете шагала вторая Мировая война. Эти воспоминания, возможно, хорошо бы прочесть самому, живя в совершенно другое время, в другом возрасте. Сейчас идет 1970-й год, двадцать девять лет прошло с тех пор, как началась военная эпопея. И далеко, и близко все это было. Да, все это было…

Рассказы всплывают в памяти отдельными штрихами, эпизодами, без хронологической последовательности моей жизни тех далеких лет…

3 июля 1970 года

---

Было, действительно, очень поздно, и хозяева встали из-за стола. Мы поблагодарили за угощение. Алексей с женой вышли в соседнюю комнату, их голоса затихли, и послышался скрип деревянных ступеней лестницы. Мы догадались, что хозяева поднялись на второй этаж.

Из любопытства и из предосторожности заглянули мы в соседнюю комнату и обомлели: перед нами в полный рост стоял Император Всероссийский Николай II! Как сейчас помню, в парадном мундире, при всех регалиях стоит царь. Правая рука согнута в локте, пальцы за отворотом военного мундира, левая — за спиной. Портрет обрамляла резная, золоченая, широкая рама. Во время моего детства все изображения царя были запрещены. И даже со старых открыток родители мои сдирали марки с его изображением. Тогда могли заподозрить в монархизме и… Поэтому я впервые увидел последнего Самодержца Всероссийского в полной красе.

Нашу самовольную экскурсию прервали скрип лестницы и приближающиеся голоса хозяев. Они договорились оставить нас на ночлег, а потом, накормив и дав все необходимое, проводит нас. Мы, молча переглянувшись, согласились. Хозяин взял керосиновую лампу, и мы втроем вышли на улицу. После яркого света мы ступили в черноту ночи. В свете лампы тень поручика великаном танцует на стене, на стволах и кронах деревьев. Зашли на скотный двор. Две коровы, не переставая жевать, с любопытством глядели на нас. Вот и сеновал под черепичной крышей. Сена очень много, и нам пришлось высоко забираться по лестнице, чтобы устроиться на ночлег. Хозяин вышел, пожелав нам спокойной ночи, закрыл тяжелую дверь сарая.

А мы с Василием стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Соблазнительно было после долгого и тяжелого пути спокойно заснуть в душистом сене! Но жизнь научила нас быть осторожными и не доверять первому встречному. Поэтому, на всякий случай, мы сделали себе «запасной выход» разобрал черепичную крышу в углу сеновала. Разбирали, соблюдая осторожность, стараясь не греметь черепицей. В разобранном проеме появилось глубокая бездна звездного неба. Крепкий сон сразу же одолел нас. И лишь яркие звезды свысока смотрели на странников…

Сон слетел с меня оттого, что кто-то слегка дергал меня за ногу. Открыв глаза, я увидел нашего хозяина. Он стоял на лестнице и смеялся, рукой показывая на дыру в крыше. Дескать, что ж вы мне не верите, неужели я вас мог предать! Смущенные, мы попытались сразу же исправить крышу, но Алексей сказал, что потом сделает это сам. И предложил нам спуститься.

Время был около шести часов. Утро стояло пасмурное, небо закрыли густые облака. Мы спустились вниз, умылись, побрились и пошли завтракать. Завтракали все вместе за одним столом. Стакан кофе, да хлеб с сыром вот что мы ели. После завтрака поручик поставил ближе к окну стул и спросил Василия, умеет ли он подстригать. Тот ответил отрицательно. Тогда поручик сам вызвался подстричь меня.

Оказывается, пока мы крепко спали, он на велосипеде успел доехать до городского приятеля, взять у него машинку для стрижки и вернуться обратно! Короче говоря, он в эту ночь совсем не спал. Пока он усаживал меня на стул и накрывал плечи широким полотенцем, рассказал, что переполошил своих друзей эмигрантов ночным приездом. Еще больше удивил он их целью приезда. И до сих пор звучат в моей памяти его слова: «Запомните на всю жизнь, что Вас подстригал царский офицер!» — и мы посмотрели друг другу в глаза. Уверенно и умело закончил он стрижку. Я вновь выглядел вполне прилично. Во время этой процедуры жена поручика стояла рядом и с участием наблюдала за работой мужа. Затем она поставила на табурет глубокий алюминиевый таз. Я снял полотенце, стряхнул остатки волос с шеи и наклонился над тазом. Женщина взяла желтый высокий кувшин с теплой водой и стала поливать мне на шею. Впервые за многие дни я умывался теплой водой с мылом! Насухо вытерся чистым полотенцем. Я с удовольствием посмотрел в зеркало, впервые за много месяцев увидев себя в зеркале.

Но пора собираться в путь. Радушная хозяйка щедро отрезала половину круглого хлеба и большой кусок сыра. Все это она завернула в газету. Сложив гостинцы в нашу котомку, мы горячо поблагодарили соотечественников, заброшенных судьбой далеко от Родины. Эта неожиданная встреча глубоко врезалась мне в память и каждый раз пробуждает в душе теплые чувства к этим русским людям. Сколько же судеб было изломано и жизней загублено после того Октября! Вышли мы на дорогу втроем. Алексей посоветовал нам, из соображения безопасности, идти не по дороге, а по тропинке за железнодорожным полотном. По-русски обнявшись на прощание, мы пошли по тропинке. И уже далеко отойдя от дома, мы видели высокую и статную фигуру поручика.

Моросил мелкий летний дождь. Пахло свежестью…

ГРАНИЦА

Франко-швейцарская граница, 8–9 августа 1942 года

Прошло несколько дней с того времени, как мы расстались с поручиком. Все эти дни небо хмурилось, низко плыли тяжелые серые тучи, задевая макушки высоких деревьев. По нашим предположениям мы были уже в приграничной зоне. Здесь еще французская земля, а где-то там в дождливой дымке швейцарская. Пробираемся сквозь густые заросли мокрого кустарника, среди высоких стволов сосен и елей.

От повышенной влажности тяжело дышится, да и нервы напряжены до предела. Шутка ли, идти по вражеской земле уже около трех месяцев, а сейчас малейшая неосторожность… и все! Остановились. Решили зарыть в укромном месте, в лесу все, что есть у нас в карманах лишнего. Достали, чудом уцелевшие фотокарточки родных, медальоны, выданные еще в начале войны, на случай нашей гибели, карту Западной Европы. На ней был отмечен наш путь от Дармштадта через Германию и Францию до швейцарской границы. И все это мы зарыли возле огромной, самой приметной сосны. Договорились с другом, в случае поимки сказать, что бежали из эшелона по пути в Италию.

Жалко было расставаться с картой, с нашим верным спутником и советчиком в пути! Да ни чего не поделаешь жизнь дороже. Затяжной, нудный дождь временами то перестанет, то опять примется кропить нас, и без того промокших насквозь. Но мы уже не замечали его, так были напряжены наши нервы. Не замечаем ни голода, ни усталости. Одна цель — ГРАНИЦА!

Трудно пробираться густым, мокрым лесом. Мы решаем выйти на опушку, в сторону, как мы считаем, границы.

На опушке значительно светлее, и на душе становится спокойнее. Кругом отлогие горы, покрытые вековым лесом. Наше внимание привлек огромный деревянный крест, стоявший на вершине одной из гор. Его черный силуэт резко выделялся на фоне склона другой горы. Когда мы подошли ближе, то увидели недалеко от креста одноэтажный дом, похожий на барак. Издалека поблескивают стекла в оконных проемах на фоне темных деревянных стен. Размышляем: идти ли мимо дома, или же зайти в него?

Если бы возле дома был лес, возможно, мы решились бы зайти в него. Но дом стоит на открытом месте, и мы обходим его. Мы идем дальше, постоянно оборачиваясь на дом с крестом и, сразу не заметив, проходим мимо сторожки. Сторожка эта была искусно замаскирована среди густых зарослей кустов. Она была сплетена из лозы и веток, поэтому не выделялась на общем фоне зарослей.

Заинтересовавшись, я вошел в сторожку, которая была рассчитана на двух трех человек. Вдоль задней, глухой стены была устроена скамейка. Все кажется тихим, мирным. Но взгляд мой вдруг останавливается на окурке сигареты, брошенном у входа. Этот окурок… еще тлел! Мелкие капли дождя вот-вот могли его затушить. Я схватил дымящийся окурок. Догнав Василия, я молча показал ему окурок. Значит, буквально перед нами здесь был кто-то из пограничников! Нам нужно быстрее уйти в чащу леса и там уже продолжить свой путь.

Окурка нам хватило на две небольшие затяжки. Лесом мы вышли к асфальтированной дороге. Вдоль дороги посажены отдельные деревья. Местность вокруг холмистая, покрытая отдельными кучками кустов и деревьями. Идем вдоль дороги молча, прислушиваясь к напряженной тишине гор. За поворотом дороги показался столб с указателем. Подойдя ближе, сверяемся с нашими записями, которые мы сделали перед захоронением карты. Выяснилось, что мы развернулись, и идем вглубь Франции, удаляясь от границы. Повернули обратно. Теперь уже идем не по шоссе, а прямиком по пашне, по кустам в сторону леса.

Пройдя некоторое расстояние, замечаем вдали на горизонте смутные очертания какого то города. Справа от нас темнел лес, а перед нами неожиданно показался маленький хутор. Хуторок состоял из небольшого двухэтажного дома и нескольких хозяйственных построек. Дом завершала высокая черепичная крыша, начинавшаяся почти сразу над окнами первого этажа. Поэтому второй этаж являлся как бы мансардой. Дом стоял совсем рядом с лесом. К нему вела узкая, размытая дождем, дорога.

День уже клонился к вечеру, наступали сумерки. Мы сильно вымокли, устали и проголодались. Решаемся зайти в дом, немного обогреться и спросить дорогу. Ну, а если повезет, то и перекусить.