Валерий Вахромеев - Дороги

• Название: Дороги
• Автор: Валерий Вахромеев
• Жанр: О войне

Не знаю, то ли с годами, то ли под впечатлением прочитанной статьи в “Неделе” о Франции военных лет, у меня в голове всплывают воспоминания о моей далекой военной юности. Все было будто вчера. Тогда по планете шагала вторая Мировая война. Эти воспоминания, возможно, хорошо бы прочесть самому, живя в совершенно другое время, в другом возрасте. Сейчас идет 1970-й год, двадцать девять лет прошло с тех пор, как началась военная эпопея. И далеко, и близко все это было. Да, все это было…

Рассказы всплывают в памяти отдельными штрихами, эпизодами, без хронологической последовательности моей жизни тех далеких лет…

3 июля 1970 года

---

Долго ждать поезда не пришлось. Сначала вдали появилось облачко белого пара, прозвучал тонкий, пронзительный свисток. Через минуту показался из-за поворота небольшой поезд: паровоз и пять вагонов. Пропустив вперед девушку, поднимаемся в вагон. Свисток паровоза, состав тронулся.

В вагоне мы сели отдельно от девушки. Мы решили не компрометировать ее, если в пути будет проверка документов. В вагоне пассажиров немного. За окном медленно развертывается перед нами панорама Швейцарии: горы, долины, ущелья, шапки лесов сменяют друг друга. Всю дорогу едем молча, чтобы не выдать незнание языка.

Прошло часа два с половиной три и люди в вагоне стали собираться к выходу. Вот и Берн. С толпой мы вышли на привокзальную площадь. Город меня поразил своей чистотой, ухоженностью и неторопливым ритмом жизни. Неспешно шли хозяйки с корзинками. Из подвальчиков пивных доносилась негромкая музыка. Молодые люди, наши ровесники, весело переговариваясь, гуляли, обнимая своих девушек. Простая мирная жизнь, как давно мы не видели ее! Центр города оказался в десяти минутах ходьбы от вокзала.

По узкой улочке наша проводница вывела нас на широкую, покрытую брусчаткой, площадь. Напротив стояло красивое здание с колоннами. Фасад старинного особняка богато украшала изящная лепнина. Девушка сказала, что в этом здании находится правительство Швейцарии. Перейдя площадь, вошли в центральные двери Дома Правительства. В вестибюле было прохладно и тихо. Широкая, беломраморная лестница вела внутрь здания. Ее охраняли два офицера жандармерии. Гулко раздавались их шаги под высокими сводами дворца. Мы остановились при входе. Девушка подошла к одному из офицеров стала объяснять причину нашего визита. После короткого разговора, она направилась к нам. Уже по ее лицу было понятно, что переговоры окончились неудачей.

Она сообщила с сожалением, что советского консульства в Швейцарии нет. Оказывается, после убийства Вацлава Воровского, Советское правительство отозвало из Швейцарии свое консульство. Офицер посоветовал ей отвести нас в полицейский участок. Что делать? Последовать совету или попытаться уйти, пока не вызвали охрану? В раздумье вышли на площадь. Обсуждая ситуацию, прошли по боковой улице метров триста. Вдруг увидели на стене одного здания табличку «Полицейский участок». Это был районный участок охраны порядка. В нерешительности остановились перед дверью. Была, не была!

Первой вошла сопровождающая нас девушка, за ней мы. За решетчатым ограждением стоял конторский стол, за которым сидел молодой дежурный офицер. Он заполнял какие то бумаги. При нашем появлении он поднял голову и посмотрел на нас. После небольшой паузы первой заговорила девушка. Из соседнего помещения вышел пожилой полицейский. Он, внимательно оглядев нас, стал слушать объяснения швейцарки. Недоумение и настороженность на их лицах сменились дружескими улыбками, после рассказа девушки. Они оба подошли, крепко обняли каждого и ободряюще похлопали нас. Они что-то радостно говорили нам, но мы не понимали, что они хотят сказать. Девушка стояла в стороне и платочком вытирала слезы. Это были и слезы радости, и слезы грусти от предстоящего расставания. Мы попрощались.

Прощай добрая девушка! Спасибо тебе за искреннюю помощь и участие в нашей судьбе!

ИНТЕРНИРОВАННЫЕ

Идем мы с Василием старинными улицами швейцарской столицы в сопровождении полицейского. Кругом мирная и беззаботная жизнь. Полицейский не конвоирует, а просто сопровождает нас. Он угостил нас сигаретами и сам закурил. Идем недолго, минут пятнадцать. Подошли к одноэтажному зданию казарменного типа. Ворота охраняет вооруженный винтовкой часовой. Наш полицейский рассказал часовому о том, кто мы такие. Тот открыл ворота, и мы вошли во двор. Пройдя двор, подошли к входным дверям и нерешительно остановились. Полицейский жестом пригласил войти внутрь.

Мы вошли в просторное, длинное помещение. Полицейский простился с нами, дружески пожав нам руки на прощание. Мы огляделись. В просторном помещении были расставлены в три ряда, аккуратно застеленные кровати. В соседних комнатах были слышны голоса. Я уловил характерные звуки польской речи. Вскоре из соседнего помещения, как в последствии оказалось столовой, стали выходить люди, одетые в польскую военную форму. Они обступили меня и Василия. Посыпались вопросы. Многие из поляков знали русский язык и поэтому проблемы в общении не было. Они дружески и с уважением выслушали наш рассказ и предложили пройти в столовую.

Пока мы ели, не прекращались расспросы. Их судьбы в чем-то перекликались с нашими. Были бои, плен и побег. Хорошо поляки приняли нас. Были, правда, негативные высказывания о Сталине, коллективизации и нашей предвоенной политике. Днем польские ребята гуляли во дворе казармы, а вечерами они пели свои песни, играли в карты. Много за время нашего общения было рассказано, но врезался в память один из рассказов…

Случилось это недели за две до нашего появления. В тот вечер, после ужина в казарме уже готовились ко сну. Вдруг дверь открылась, и в помещение вошел молодой человек в сопровождении полицейского. Он был одет в полевую немецкую форму. На левой стороне кителя висел «Железный крест». Вошедший был без головного убора. Сопровождавший его полицейский что-то сказал ему и вышел, закрыв за собой дверь. В первый момент в казарме воцарилась гробовая тишина. Прошло первое удивление: как же так, к антифашистам, бежавшим из плена, вдруг подселили фашистского офицера! По казарме пронесся ропот. Затем к вошедшему со всех сторон стали приближаться поляки. Тот спокойно, даже с усмешкой, смотрел в глаза подошедшим. Затем, так же спокойно он заговорил с ними… по-русски!

Он рассказал, что контуженым попал в плен и, чтобы не быть расстрелянным, согласился служить у немцев. В конце концов, он понял, что поступил слабодушно, и при первой возможности постарался бежать. Вскоре такая возможность представилась. Он был водителем на легковой машине, возил генерала. Воспользовавшись близостью швейцарской границы, он проскочил на полной скорости по мосту через Рейн. Он сказал, что на мосту ему пришлось сбить два шлагбаума, что по нему стреляли немцы. Но, к счастью, не попали. (Пока похоже на сюжет Шолохова «Судьба человека») Но дальше, он не мог толком ответить на вопрос, за что он получил от немцев награду. Солдат стал что-то путано объяснять, но ему уже ни кто не верил… Поняв, что тучи сгущаются, он попытался вырваться из кольца окружавших его поляков и выбежать в дверь. Его поймали. Сильна была ненависть к фашистам у людей, прошедших муки ада! Но еще больше они презирали предателей, в тяжелый час вставших на сторону врагов. Изменника схватили, высоко подбросили под потолок казармы и он плашмя упал на пол. Так его подбрасывали и роняли несколько раз… На крики прибежали швейцарские часовые и унесли обмякшее тело в караульное помещение. Но, после такой обработки, как утверждали поляки, он уже не жилец на белом свете.

Иногда, когда я рассказываю этот случай, меня спрашивают: Возможно, это был наш разведчик? Мне это рассказали в сентябре 1942 года сами участники этого события и я ни чего не могу добавить. Ведь многие из моих товарищей по швейцарским лагерям и тренированных брали вымышленные имена и фамилии. Например, я до конца шестидесятых годов называл своего друга Михаилом Коршуновым. Настоящая его фамилия Александрович. До сих пор мне хочется узнать, как по-настоящему звали Петра Чайку, где он живет.

В этом лагере мы с Василием пробыли дней десять. Потом два жандарма отвели нас на бернский вокзал. Там мы сели в поезд, следовавший до Бельжаса. Его сами швейцарцы называют «Швейцарская Сибирь». Так началась долгая дорога по швейцарским лагеря интернированных, долгий путь домой.

БЕЛЬЖАС

До станции города Бельжас, центра одноименной провинции, мы ехали недолго. Швейцария страна небольшая и из одного города до другого путь не занимает много времени. В городе нас направили в тюрьму. Такой прием нас удивил. Мы добровольно явились к властям, а нас направили в тюрьму! Но к нам подошел мужчина лет 30-ти, наголо остриженный. Он представился нам как Николай Макляк, офицер, летчик. Он здесь уже второй день. Объяснил, что всех офицеров сначала содержат в тюрьме. Удостоверив личность, переводят в лагерь. Я и Василий отказались стричься и идти в камеру. Мы объяснили швейцарцам, что я рядовой, а Василий младший сержант, но ни как не офицеры. Тогда нас сопроводили в лагерь открытого типа, находившийся примерно в километре от тюрьмы.

Он находился в низине, рядом протекала небольшая речка, берега которой заросли ольховником. Низинная местность была заболоченной. Для интернированных был выстроен одноэтажный барак. Там были выстроены так же: административное здание, кухня, скотный двор со свиньями, овощной сарай.