Хизер Грэм - Жажда искушения

• Название: Жажда искушения
• Автор: Хизер Грэм
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00464-4

Художница Энн Марсел, пытаясь спасти бывшего мужа, обвиненного в жестоком убийстве, проникает в порочный, полный темных и влекущих тайн мир новоорлеанских эротических клубов, познает загадки потаенных ритуалов вуду. Привлекательный следователь-креол Марк Лакросс, сначала противостоявший Энн, неожиданно становится ее возлюбленным и защитником. Однако, похоже, Марк и сам напрямую связан с убийством…

---

Улыбнувшись, он поднял бокал и чокнулся с ней:

— Значит, вам нравится «Дивинити»?

— Рыба здесь великолепная! — ответила она по-французски.

Ее французский был весьма недурен. Гораздо лучше распространенного здесь убийственно-убогого, заикающегося типичного англо-американского сленга. Глаза у дамы были голубыми, а волосы — восхитительно платиновыми. Жак Морэ любил блондинок. Еще в молодости он усвоил, что во все времена креолы и потомки англичан с некоторым презрением относились к каджунам. Креолы происходили от французов или испанцев, а каджуны вели свое начало от акадского племени из Новой Шотландии. Иногда их называли «черной сворой», или просто «черными», а в просторечье даже «чернозадыми». Многие люди и по сию пору сохранили былые предрассудки. В известной мере он и сам их разделял.

Большинство каджунов были черноволосыми. Сам не зная почему, он любил соблазнять блондинок. Вообще-то ему нравилось соблазнять любых женщин. Но блондинки…

Быстрая и легкая победа над целомудренной блондинкой всегда давала ему ощущение двойной победы.

Достав бутылку из ведерка со льдом, стоявшего на его половине стола, он подлил ей в бокал.

— Рад, что вам нравится наш знаменитый «Дивинити».

— Вы хотите сказать, что среди местных жителей он популярностью не пользуется?

Он тряхнул головой и пристально посмотрел в ее голубые глаза.

— Новый Орлеан на весь мир славится своими ресторанами и своей кухней. И небезосновательно. Местные здесь бывают часто. Но в городе есть немало других интересных мест, где можно послушать музыку, потанцевать. Джаз. Кофе с молоком. Пирожные.

— А где играют самый лучший джаз? — спросила она.

Он поднял бровь, едва уловимая полуулыбка скользнула по его лицу.

— В довольно странном месте.

— Что вы имеете в виду?

— На любой улице в Старом квартале можно услышать отличный джаз. Но самый лучший…

— Да? — перегнувшись через стол, она приблизила к нему лицо. Он нарочно говорил очень тихо, заставляя ее склоняться все ближе и ближе.

— Хотите послушать лучший в мире джаз?

Она нахмурилась:

— Это что, где-нибудь в опасном районе?

Он отрицательно покачал головой:

— Со мной вы везде будете в безопасности.

— Ну тогда…

— Там играют джаз… и танцуют.

— И что же там танцуют?

Она сама прекрасно знала что. Голубые глаза расширились, рот слегка приоткрылся. Она сделала большой глоток вина. Отлично. Еще несколько глотков. И… в клуб. Уж там-то ей не уберечься от него. Она прилетит, как мотылек на пламя свечи.

— Экзотические танцы, — ответил он невозмутимо.

Губы ее сложились в кружочек: «О!»

— Может быть, чуть-чуть слишком экзотические для вас…

— А… приличные… я хочу сказать… ну, какие там бывают женщины?

Он улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой:

— Даже луизианские дамы самых строгих правил время от времени захаживают. Хотя, признаю, для такой женщины, как вы, это может оказаться несколько вызывающим зрелищем.

— Я выгляжу такой чопорной? — поинтересовалась она.

Еще одна обольстительная улыбка.

— Вы выглядите красивой женщиной.

— Но чопорной?

Он снова подлил ей вина.

— Вы красавица.

— Я хочу посмотреть это место. Как оно называется?

— «Аннабелла».

Он уже накрыл было мягко рукой ее ладонь, как вдруг увидел, что в зал вошел его секретарь и поспешно заскользил между столиками, направляясь к нему. Райан Мартин — рыжий, веснушчатый, серьезный молодой человек, искал его с озабоченным видом.

Жак выругался про себя, сохраняя на лице улыбку для мисс Икзек.

— Мистер Морэ, простите за вторжение, — сказал, подходя к столу, запыхавшийся Райан.

Элли Икзек отдернула руку.

— Райан… я же просил не беспокоить меня. — Он постарался не выдать голосом, насколько важно для него было, чтобы его в этот момент не беспокоили.

— Но это чрезвычайно важно.

— Элли… вы простите, если я отлучусь на секунду?

Он встал. Его спутница тоже встала:

— Что ж, я прекрасно провела этот день. Благодарю вас, мистер Морэ. Ужин был великолепным.

— Постойте, еще так рано…

— Merci, merci. Поговорим завтра.

Она направилась к выходу. Жак разозлился: не будь они в публичном месте, он дал бы Райану пинка. Он швырнул салфетку и рухнул на стул, растирая виски.

— Ну что там? — ледяным тоном буркнул он.

Райан сел напротив него:

— Сегодня вечером тело Джины Лаво найдено на темной улице.

Жак медленно опустил руки, уставился на Райана и чуть было не схватил его за лацканы пиджака, но вовремя удержался.

— Что-что?!

Черт! Когда же он от нее ушел?

— Когда? — спросил он Райана.

— Сразу после восьми. Я… я не хотел вас прерывать. Но ведь она ваша родственница, хоть и дальняя. Я не мог не поставить вас в известность.

Жак кивнул.

— Да-да, конечно. — Потом резко встал, не обращая больше на Райана никакого внимания.

— Жак, они бы тут же арестовали того художника, если бы он и сам не был весь изрезан.

— Что? — лающим голосом выкрикнул Жак после недолгой паузы.

— Художник, Марсел, он после этого потащился к своей бывшей жене, а поскольку из него кровь хлестала, как из недорезанной свиньи, копы его быстро нашли.

— О!

— Он может не пережить эту ночь.

— А-а. — Жак уставился на Райана. — Ты правильно поступил. Молодец, что пришел ко мне. Продолжай следить за событиями. И расплатись за ужин. Дай хорошие чаевые.

Он вышел из ресторана: мисс Элли Икзек, конечно, давно уже уехала на такси, подумал он.

Но она не уехала. Она неторопливо шла вдоль улицы. С минуту он наблюдал за ней.

Жак Морэ был человеком азартным. Необузданно, безрассудно азартным. Он поспешил вслед, догнал ее, схватил за руку, резко развернул к себе лицом и, прежде чем она успела возразить, поцеловал с бешеной страстью. Он стискивал ее все крепче, его руки скользнули ей под подол и начали тискать ягодицы, он прижимал ее к своей воспаленной плоти. В течение нескольких мгновений она пребывала в оцепенении, затем начала таять, словно масло. Он рассчитал правильно. Она так долго создавала представление о себе как о неприступной твердыне, что ей давно уже отчаянно хотелось мужчину.

Наконец ей удалось оторвать свои губы от его рта.

— Жак, мы на улице! Ради Бога!

— Это нетрудно исправить.

Он жестом подозвал такси и подтолкнул ее в машину. Пока шофер вез их до места назначения, он бесстыдно просунул руку ей между ногами. На ней был пояс с резинками. Вероятно, красный. Впрочем, какая разница. Джина мертва. Теперь не имеет значения, кто эта женщина. Она получит то, чего хочет.

Джина мертва.

И похоже, художник сгорит на этом деле. Если выживет.

Он снова повернулся к Элли Икзек и страстно ее поцеловал.

Он будет груб и грязен, ей это понравится.

Именно так и будет.

Доктор был человеком добрым, но твердым. С пониманием относясь к трудностям полиции, он тем не менее стоял на своем:

— Ничего страшного, что Энн Марсел сегодня повидается с мужем. Она только взглянет на него и подержит за руку. Уверяю вас, друзья, сегодня он не поможет вам найти тех, кто на него напал. Ничего внятного он сказать не может.

— Нам бы хоть невнятное что, — сказал Джимми.

Марк откашлялся:

— Вы были в операционной, доктор, поэтому не могли слышать, что мы подозреваем этого Марсела в том, что он был ранен в момент совершения им убийства шлюхи.

— Я что-то слышал от медсестры, будто в это же время где-то по соседству была убита проститутка. И прекрасно понимаю, почему больница кишит полицейскими.

— Нам бы действительно помогло, если бы мы смогли хоть одним глазком увидеть его, — сказал Марк.

Врач вздохнул:

— Послушайте, ребята, я знаю, какая нелегкая у вас работа, но и вы меня поймите. Я давал клятву спасать жизни. За вашим подозреваемым следит целая куча полицейских, которые толпятся в вестибюле. Поверьте, в течение сегодняшней ночи он не вскочит с постели и не исчезнет, не ответив на ваши вопросы.

— Каково его состояние? — спросил Марк.

— Он получил несколько ножевых ударов, но жизненно важным органам непоправимого ущерба не нанесено. Однако он потерял слишком много крови.

— Должно быть, она бешено боролась с ним, — пробормотал Джимми.

— Не знаю, она ли, но кто-то с ним действительно бешено боролся, — подтвердил доктор.

Джимми нетерпеливо фыркнул:

— Доктор, Джон Марсел кровавыми следами прочертил путь от места преступления, от той самой улицы, до дверей дома своей жены. Сэр…

— Доктор прав, — сухо оборвал его Марк. — Это Америка. Здесь человек невиновен, пока его вина не доказана.

— Правильно. Даже если он пойман с еще дымящейся винтовкой в руках и с трупом, лежащим у его ног.

Доктор криво усмехнулся:

— Должно быть, вам порой приходится гнусно чувствовать себя, ребята, но поставьте себя на место других. В прошлом бывали истории, когда и мужчин, и женщин приговаривали за преступления, которых они не совершали. Выкопать их трупы и сказать: «Ох, простите, ошибочка вышла» — невозможно. Иногда юридический механизм засасывает, как трясина, но, согласитесь, сейчас он работает лучше, чем можно было бы ожидать, имея такое общество, как наше, не правда ли?