Олег Шовкуненко - Полет «Грача»

• Название: Полет «Грача»
• Автор: Олег Шовкуненко
• Жанр: Альтернативная история

Совсем недавно отгремел Грузино-Осетинский конфликт, но напряженность на Кавказе не спадает. На территорию Грузии вводится международный контингент ООН, в состав которого входит украинская эскадрилья фронтовых штурмовиков Су-25 «Грач». В том, что происходит в раздираемой политическими распрями и преступностью стране, трудно разобраться. Но главный герой и не пробует этого сделать, он пытается хотя бы выжить.

---

– Наверху, в центре управления. – Петрик задрал голову и взглядом указал на старую кирпичную башню, нависшую над нами как растрескавшийся горный утес.

– А что там, медом намазано?

– У соседей опять пальба. Наши сидят и слушают их переговоры. – Петрик встал на ноги и стал пригребать свою кучерявую шевелюру.

– А вам, значит, не интересно?

– А чего зря время терять? Вечером за ужином и так все узнаем. – Петрик закрылся ладонью от солнца и покосился в сторону столовой. Физиономия у него при этом была точь в точь как у лиса, наблюдающего за курятником. – Сходить что ли? Есть там одна красотка, Лейла зовут. А… отпустите, дядя Витя?

Что еще за фамильярность на службе! Услышав «дядя Витя», я уже собирался взорваться, но меня отвлек другой не менее кроткий голосок:

– И меня за компанию. – Доценко резво соскочил с лавочки. – Делать все равно нехрен.

– Стоп, орлы! – Я грозно посмотрел на двух приятелей. – А если тревога?

– Да мы в Грузии уже месяц. Вы за это время хоть одну тревогу видели? Нет? Вот то-то и оно! – Петрик невинно улыбнулся. – А, кроме того, если сирена завоет, мы же не в самоволке. До кухни всего метров двести. Уже через пару минут будем в самолетах.

– Ладно, проваливайте. Но только учтите, я вас не видел, и этого разговора у нас не было.

Подымаясь по крутой лестнице башни управления полетами, я ругал себя за проявленную слабость. Хотя с другой стороны, мы не на войне и за спинами у нас совсем не родные города и села. Так что единственный смысл нынешнего грузинского вояжа – это вечно зеленые американские баксы.

Подумав о деньгах, я горько усмехнулся. Теперь все в нашей жизни решают одни только бабки. Хочешь, чтобы в больнице тебя не залечили до смерти – плати. Хочешь, чтобы упавший на голову кирпич суд признал халатностью строительной компании, а не твоей собственной шалостью – плати. Хочешь, чтобы в контрольной работе дважды два равнялось десяти – заплати, и будь уверен, законы математики сделают для тебя исключение. Как это не парадоксально, но даже для того, чтобы попасть на войну, следует сперва кое-кому всучить солидную стопку из портретов все тех же американских президентов. Среди нашего нынешнего контингента, добрая половина проковыляла именно такой унизительной дорожкой. В шутку мы их называем туристы. Купили мол тур в жаркие страны. Петрику тут подфартило, пошел прицепом вслед за мной. А вот Доценко – стопроцентный турист. Однако, что у одного, что у второго, башки на плечах видать нет. Вот засекут их в отлучке… А впрочем если пацаны готовы рискнуть сказочными по украинским меркам зарплатами, то, пусть рискуют. Не маленькие, в самом-то деле.

Чем выше я поднимался по лестнице, тем яснее слышались скрежет, визг и грохот. Радиостанцию завели на громкую связь, и раскаты боя, обильно сдобренные завываниями эфира, теперь гремели на весь центр управления. Серьезная канитель творится там у них, за границей! Это я понял сразу после оглушительного взрыва. На гранату вроде не похоже, скорее минометная мина.

Не один я оказался таким грамотным. Все офицеры, которые набились в центр управления, походили на призраков из потустороннего мира – молчаливые, мрачные, угрюмые, придавленные тяжестью собственного бессилия. Оно и понятно. Это вам ни спектакль, ни какая-нибудь радиопостановка, это настоящий жестокий бой. В нем каждый выстрел, каждый взрыв обрывает чью-то реальную человеческую жизнь.

– Что там у них? – я подсел к дежурному по аэродрому майору Семену Дьякову.

– Полчаса как началось, – Дьяков сидел, вжав голову в плечи. Говорил он очень тихо, нервно заглатывая окончания. – Какая-то крупная банда взяла в оборот российскую пограничную заставу. Может чеченцы, может грузины, те, что из радикалов, может еще кто. На контакт не шли, ультиматумов не выдвигали. Набросились как голодные волки и рвут погранцов на куски.

– Ну и дела! – от удивления мои брови поползли вверх. – Бандиты эти… они чокнутые что ли? Их же мигом накроют.

– Не тот случай, – майор отрицательно покачал головой. – Просчитали все, гады. Застава новая, маленькая, место дислокации – глуше некуда. Так что, если погранцы сами на помощь не позовут, об атаке никто и не узнает.

В этот момент в динамиках так грохнуло, что в башне управления задребезжали стекла.

– Из миномета поливают, как глухонемые. Вот шакалы! – голос начальника взлета майора Гиви Инашеридзе прозвучал как эхо от взрыва.

– Сеня, как думаешь, скоро подмога к пацанам подойдет? – я толкнул Дьякова в плечо.

– Вообще не подойдет, – майор быстро зыркнул на меня и тут же опустил глаза, словно был в чем-то виноват.

– Как не подойдет?!

Я вскрикнул так громко, что все взгляды мигом обратились в мою сторону. Ох, ну и взгляды! Мои коллеги явно знали что-то, что не знал я. Что-то чудовищное, жестокое, неизбежное и непоправимое.

– Ну, вы чего молчите? Языки что ли попроглатывали? – я начал выходить из себя.

– Пограничников никто не слышит, – связист капитан Косенко наконец прервал молчание. – Их основную радиостанцию накрыли первым же залпом.

– А это что? – Я ткнул пальцем в динамик, из которого, не переставая, неслись автоматные очереди.

– Да это, товарищ подполковник, древняя как мир «стопятка»! На равнине добивает до шести километров, а в горах… – Косенко кисло скривился, – а в горах она вообще ни к черту.

– Но мы же почти в сотне и ловим?

– Ловим на аэродромную антенну, в зоне прямой видимости, с до предела выкрученными усилителями.

Связист решительно не желал углубляться в технические тонкости. Больше того он как можно скорее постарался закрыть данную тему, для чего неопределенно заметил:

– Да много есть всякой всячины, с которой нам тут подфартило.

Знаю я этот фарт! Натолкнувшись на мой испытывающий взгляд, Косенко поспешил отвернуться. Капитан всегда прячет глаза и уходит от расспросов. Точно так же, как и оба прапорщика, прибывшие вместе с ним. Таинственные личности. Ни с кем не общаются, а только изо всех сил делают вид, что двадцать четыре часа в сутки усердно качают связь. Но народ не проведешь. Народ здесь бывалый, грамотный и глазастый. Радиоэлектронный шпионаж от обычной связи отличить смогут, тем более, когда намеки на этот деликатный промысел то и дело проскальзывают то тут, то там. Вот, к примеру, антенна наша, после того как эта троица в ней покопалась, творит настоящие чудеса. Мне кажется она теперь не только «стопятку»… она теперь мысли самого радиста вмиг срисует. Да и не только радиста, а и всех вокруг. Вот только от моих мыслей электронику наверняка заклинит. Не веселые у меня сейчас мысли, тяжелые и горькие.

Собственное бессилие казалось невыносимым. Я чувствовал себя подлой скотиной, сволочью и предателем, убийцей детей. Погранцы – это ведь срочники, мальчишки, которых только-только отрвали от мамкиной сиськи. А против них кто? Наемники, матерые волки со всего света. Им резать славянские глотки в настоящий кайф.

– Мы не можем просто так сидеть и ничего не делать! – как ужаленный я вскочил на ноги.

– А что ты предлагаешь? Это другая страна, чужая война. – Голос командира авиагруппы подполковника Черного резал слух как отточенная сталь.

– Мы должны… мы должны… – я бешено соображал, – мы должны хотя бы сообщить командованию. Пускай свяжутся с русскими.

– Думаешь, ты один такой умный, а все остальные так… только прикидываются? – Черный раздраженно хмыкнул. – Как только словили передачу, так сразу же и доложили.

– Кому? – Мы с Черным были в одинаковых званиях и в годах почти ровесники, поэтому он не воспринял мой вопрос как наглость и нарушение субординации.

– Генералу Патерсену. Он здесь начальник, командир, царь и бог.

– Американцы! – я скривился от досады.

– Да, американцы, – Черный раздраженно поглядел мне в глаза. – А что ты хотел, чтобы я из-за очередной пальбы на границе звонил в Киев?

– Но американцы и пальцем не пошевелят…

– Тихо! – Косенко, колдовавший у радиостанции, поднял вверх руку. – Кажется, опять пришел в себя.

Кроме скрежета эфира и многоголосой какофонии выстрелов вроде ничего не было слышно.

– Кто пришел в себя? – я нашел глазами Дьякова, моего верного гида в запутанном лабиринте событий.

– Связист с заставы, – Семен почти шептал. Навострив уши, он сам впитывал каждый звук. – Ты думаешь, откуда нам известно про бой? Радист сперва передавал как очумелый, а затем его подстрелили. Серьезно видать зацепило. Но парень оказался смекалистый. Поджал чем-то тангенту. Вот рация и молотит без устали на передачу. Сам-то он едва живой, сознание постоянно теряет. Когда придет в себя, лепечет бог весть что в эфир, когда вырубается, только одну пальбу и слыхать.

Я на секунду представил себе кромешный ад боя и фигурку солдата, скорчившегося на полу насквозь простреливаемого дома. Вот он лежит среди битых кирпичей в липкой красной луже и как самую огромную ценность прижимает к себе старенькую потертую «стопятку». От потери крови у парня темно в глазах, на душе смертный ужас и мрак. Что должен говорить этот мальчик, находясь на самом краю жизни? Звать маму… любимую девушку?