Олег Шовкуненко - Полет «Грача»

• Название: Полет «Грача»
• Автор: Олег Шовкуненко
• Жанр: Альтернативная история

Совсем недавно отгремел Грузино-Осетинский конфликт, но напряженность на Кавказе не спадает. На территорию Грузии вводится международный контингент ООН, в состав которого входит украинская эскадрилья фронтовых штурмовиков Су-25 «Грач». В том, что происходит в раздираемой политическими распрями и преступностью стране, трудно разобраться. Но главный герой и не пробует этого сделать, он пытается хотя бы выжить.

---

– Черныш лапу поранил. Хотел перевязать, а он не дается…

Тихий шепот прозвучал на фоне хрипа и визга радиопомех. Услышав его, у меня потемнело в глазах. Это тот самый голос! Я не мог забыть его! Это он уже много лет твердит в моих снах одно и тоже: «Потрепи, браток. Мы тебя вытащим». Но не может быть! Десантник Рома погиб. Принял пулю, предназначенную мне, и навечно остался лежать среди бездушных угрюмых камней южного Афганистана. Но этот голос…

– Мама, не уходи, не бросай меня… ты не узнала меня… это я, твой Артем.

Ну, это уже слишком! Это выше моих сил! Я встал и пошел. В ушах колокольный звон, сердце выпрыгивает из груди, глаза застилает холодная испарина. Я плохо соображал и плохо контролировал себя. Единственное, что доходило до взбудораженного мозга, так это нарастающий ритм шагов – все быстрее и быстрее. Сперва я шкандыбал на заплетающихся ногах, затем трусил мелкой рысцой, а вскоре уже мчался как контуженый спринтер. Падал, поднимался и снова бежал. Ноги сами несли меня неведомо куда.

Хотя нет, вру… Я знал куда бегу и понимал для чего. Что касается всех прочих мыслишек, перепугано мечущихся в клокочущем сером веществе, то их я заткнул подальше, куда-то аж под самый мозжичек. Они не должны всплыть, не должны путаться и шаркаться среди инстинктов воина, вышедшего на тропу войны, не должны расшатывать и разжижать волю. Иначе можно дрогнуть, скурвиться, струсить и сдаться. Своя шкура ведь всегда дороже…

Вот она гниль! Когда это было, чтобы свое личное меленькое подлое благополучие мы ставили выше жизней наших братьев? Никогда! Сам погибай, а товарища выручай – старый лозунг из далекого пионерского детства. Наивно, банально… Но только не для гвардии подполковника Виктора Куцего!

Как пантера я прыгнул на лестницу, приставленную к борту моего «Су-25». Колебаний больше нет! Я очистился от них, словно от ереси и скверни. В душе остался лишь страх. Нет, не за себя. За них – за пацанов с российской заставы. А вдруг не успею? Погранцы полягут все до одного. Мстить за погибших – дело бесспорно благородное, вот только этим самым погибшим твое благородство уже глубоко до задницы!

Оказавшись в кабине, я оттолкнул лестницу. Грохот ее падения стал гонгом. Первый раунд. Адреналин тут же звезданул в голову и придушил страх и неуверенность. На их месте начали вырисовываться две другие мрачные и угрюмые тени – гнев и неутолимое, неистребимое желание мстить. За незнакомого умирающего радиста. За десантника Рому. За смерть тысяч молодых парней, которых в кровавую кашу перемололи глупые несуразные войны и войнушки. За судьбы моих братьев по оружию, униженных, раздавленных, выброшенных на обочину жизни. За весь тот бардак и хаос, терзающий одну шестую часть суши, которую когда-то мы гордо именовали Родиной.

Высоту я набрал резко, заставляя своего «конька-горбунка» мчаться прямо на солнце. Девяносто километров – это пустяк для боевого самолета. До границы я доберусь меньше чем за десять минут.

Радио лишь попробовало пискнуть: «Семерка, срочно на связь…», и я его тут же вырубил. Так спокойней. И для меня, никто не каркает под руку, и для тех, кто остался на аэродроме. Нет связи, ну что ж тут поделаешь?

Совершив крутой разворот, лег на курс. Хотя бороздить грузинское небо нам доводилось нечасто, однако, даже этих редких полетов мне хватило, чтобы запомнить местность. На карту взглянул лишь один раз, да и то только для того, чтобы точно определить место положение российской заставы, а вся остальная ориентация – только на глаз. Может для кого-то горы все одинаковые, а для меня каждая из них имеет свое собственное лицо. Вон та, слева по курсу, похожа на сгорбившегося старика, за ней купол циркового шатра, а путь мой лежит к самому краю горизонта, туда, где вздымается крутая шея горячего арабского скакуна.

Все-таки люблю я горы! Родился и вырос среди ровных как стол таврийских степей, а в душе оказался истинным горцем. Меня-то и в Грузию взяли легко, даже не смотря на возраст. В штабе округа так и сказали: «Летите, Виктор Петрович, мало у кого есть ваш опыт боевых действий в горных районах». Да уж, эти горы… чарующие и завораживающие в мирное время, предательские и смертоносные когда на их склонах бушует война.

Поддавшись искушению взглянуть вниз, я наклонил самолет. Под крылом горные луга, покрытые лесом склоны, серебристый блеск речушек и родников. Красота! Первозданная природа, как будто в мире и не существует всесокрушающей и все низвергающей силы, именуемой человечеством. А впрочем, нет! Вон это самое человечество бредет по узкой горной тропе. Караван – десяток груженых лошадей, а сзади два джипа. Стоп, неужели?! Какая знакомая картина! Видывал я такие караваны. Чтобы ближе разглядеть, бросаю машину в крутое пике. Всего на полусотне метров выравниваюсь и прохожу по самым головам мирных торговцев. Мирных? Заметив пулемет на крыше одного из «Нисанов» и автоматы в руках у погонщиков, я понял, что сильно ошибся. Так и есть, здесь торгуют смертью. В мешках наверняка дурь, и прут они ее… А куда же они ее прут? Куда ведет эта тропа? Неожиданная догадка сбила дыхание, словно хорошенький удар под дых. Граница! Караван идет к российской границе! Курс параллелен моему. Выходит, и пункт назначения у нас один и тот же – объятая пламенем пограничная застава.

Вот оно! Все понятно! Все сходится! Во всей этой заварухе нет ни грамма политики. Просто кому-то смерть как захотелось ощастливить российских потребителей тонной высококачественной восточной наркоты. Сделка в миллионы долларов! Что по сравнению с ней жизни полусотни мальчишек, грудью вставших на заветной золотоносной тропе?

Успевший было утихнуть гнев, вновь взорвался с силой ядерного заряда. Криминал! И здесь грязный, наглый и развязанный криминал, оборзевший от чувства собственного превосходства над законом, как земным, так и небесным. Ненавижу! Карать! Жечь каленым железом! Не колеблясь ни секунды, я переложил ручку управления. Потерпите чуток, пацаны, задержусь всего на пару минут…

Заложив крутой вираж, «Грач» помчался на второй круг. У меня двести пятьдесят осколочных снарядов в пушке, на подвеске блоки с неуправляемыми ракетами и четыре пятисоткилограммовые бомбы. Кто-то решил, что вооружение дежурного звена должна быть именно таким. В общем-то, угадал. Набор для битвы в горах подходящий, и, значит, найдется чем «порадовать» моих неизвестных «друзей».

От пушки и НУРсов пришлось отказаться. Они понадобятся на заставе. А вот бомбы… бомбы – это как раз то, что нужно! Богатый опыт Афганской войны мигом подсказал план действий. Хищно осклабившись, я подкорректировал курс, так, чтобы выйти на караван сбоку, перпендикулярно к пастушьему автобану.

Очевидно, бандиты смекнули, что кружащий в небе штурмовик не испытывает к ним нежных чувств. Как тараканы они кинулись в рассыпную. Кто катился вниз по крутому каменистому склону, кто скинул мешки и припустил вскачь по тропе. Один джип попытался развернуться, да так и застрял, надежно закупорив пути отступления.

Пустая суета. С хладнокровием удава, сжимающего горло кролика, я взял на прицел скалу, расположенную метров на двадцать выше тропы. Сброс! Самолет слегка качнулся, освобождаясь от двух полутонных толстух, которые голодными акулами помчались по волнам небесного океана.

Промахнуться невозможно. Я никогда не промахиваюсь! Бомбы впечатались точно в намеченное для них место. Тонна взрывчатки это не шутка! Тонна взрывчатки может снести целый квартал, ну или скалу размером с квартал. И я не просчитался. Не знаю, сколько уж там тысяч тон пароды ухнуло вниз, но добрых полкилометра тропы вмиг перестало существовать. А впрочем нет, где то там, глубоко под землей, она по-прежнему извивалась и по ней по-прежнему шел караван с наркотиками. Только вот и бандиты, и лошадки, и дорогие японские внедорожники теперь стали плоскими и скользкими. Они мигом переселились в другой мир. Лучший или худший не знаю, но уж точно не наш. Ну, что ж пускай теперь там они попробуют найти себе таких же плоских клиентов.

Расправившись с наркоторговцами, я не испытал радости или удовлетворения. Даже наоборот, в душу заползло свербящее гаденькое чувство вины и сожаления. Все-таки убить человека – не высморкаться. Это на войне привыкаешь к смерти. Как поется в песне: «То ли мы, а то ли нас». И это «то ли» повторяется каждый божий день. Но сейчас не война. Уже много лет как не война. И стрелял я, последние лет так пятнадцать, по большей части по мишеням. Рвал в куски бочки и старые грузовики. А тут все-таки живые люди… Может, я ошибся, может, должен был поступить как-то иначе?

Раскис, тряпка! Я в сердцах двинул себя по шлему. Кого пожалел?! Мразей, подонков без чести и совести. За медную монету они перегрызут глотку каждому, в том числе и тебе. Так что молодец, Виктор Петрович! Подкрепление к бандитам у заставы теперь уж точно не придет.

Мысль о погибающих пограничниках подействовала как хлыст на скаковую лошадь. Разогнав самолет до девяти сотен, я помчался в сторону одинокого дымка, подымающегося у подножья извилистого горного хребта. Это не лесной пожар и не костры пастухов. Это… Я точно знал, что это такое!