Василий Филиппов - Юлиус Фучик

• Название: Юлиус Фучик
• Автор: Василий Филиппов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

В книге рассказано о жизни и деятельности национального героя Чехословакии, видного писателя и журналиста Юлиуса Фучика.

Это научно-художественная биография автора «Репортажа с петлей на шее» - известного во всех уголках планеты.

---

Женщины возмущены. И они правы».

Пришел следующий понедельник, потом еще очередной, но обещанного читателям журнала не было. Юлека, как всегда, уже обуревали другие страсти и планы. Правда, литературные опыты его не прекратились. Он заполнил две тетради рассказами и переработанными сказками. В одной из них он поместил рецензию на пьесу Горького «Варвары», поставленную Пльзенским театром. В ней он задумывается над тем, почему публика холодно приняла пьесу. Бессердечность ли это? Тупость ли ума, чувств и нервов? Непонимание ли чужой народной жизни? Прозрения мысли выливались у него с детской непосредственностью и откровенностью. «…Эта прекрасная драма не была принята так, как она этого заслуживает. Пльзенская публика не любит спектаклей, заставляющих зрителей думать».

Через год, во время каникул, Юлек сообщает своим читателям (отцу, маме и Либуше) такую новость: «Подписывайтесь, подписывайтесь! Юмористический журнал „Веселая мысль“. Кто подпишется на этот журнал, тот забудет о трудностях нынешнего времени. Издает и редактирует Ю. Фучик. Журнал богато иллюстрирован. Цена одного номера всего 12 геллеров. Выходит в „Славянской библиотеке“». Юлек подготовил десять номеров журнала. В каждом из них придуманные автором по-детски бесхитростные анекдоты из жизни школы, остроумные стихи, всевозможные шарады, ребусы, арифиографы, криптограммы. В первом номере «Веселой мысли» помещена такая сатирическая заметка: «Утка, еще утка… в пражских газетах летает ежедневно столько уток, что ими могли бы прокормиться вся Прага и Пльзень в придачу». Во втором номере Юлиус поместил стихотворение о жизни в Пльзене во время войны.

Ах, Пльзень, ах, Пльзень,
Нет прекрасней места.
В пятницу приедешь —
Всюду ставят тесто,

Воздадим хвалу им:
Тесто — это дело!
Сразу видно: мучки
В изобилье белой.

Да и пива тоже!
Даже утром рано
Можно слышать в Пльзене,
Как горланит пьяный.

Все в порядке с кофе,
Много шоколада,
И стоять за хлебом
Три часа не надо.

Не житье, а сказка,
Только ей не верь:
До войны все было,
Ничего — теперь.

Концовка другого стихотворения «Пльзенская площадь во время войны» столь же неожиданна, как и первого. Столпотворение на площади происходит, оказывается, не из-за гастролей цирка.

Увы, друзья, совсем не цирк,
Ошиблись вы немножко.
С утра толпится здесь народ,
Чтобы купить картошку.

Через полгода Юлек вновь обращается к своим читателям: «Многоуважаемые чешские читатели! Мы предпринимаем издание нового журнала — „Чех“. Он будет посвящен вопросам искусства и науки… Журнал будет выходить под редакцией Ю. Смиховского, по цене 20 геллеров…» Содержание нескольких номеров журнала говорит о любви мальчика к родине и родной литературе.

На титульных листах Юлек нарисовал портреты чешских писателей Йозефа Добровского и Болеслава Яблонского. Наряду с собственными заметками о чешской литературе он помещал в журнале отрывки из таких произведений, как «Поцелуй» К. Светлой, «Будь сильным» И. Сладека, трактаты Монтеня, «Три мушкетера» Дюма и др. О патриотических чувствах говорит название журнала. В него вложено все, чем сейчас полна его душа: я — чех, и все мы — чехи. У нас свои песни и свои сказки, своя история и своя земля, свои герои и будители. И у нас должна быть своя страна!

Из-под пера четырнадцатилетнего мальчика выходят в основном биографические справки о писателях, пересказы прочитанного. В них немало полудетского, наивного, незрелого, но, переписывая чужие произведения, он переиначивает их все чаще и смелее.

Что можно будет сделать в одиночку?

Давным-давно мать рассказывала ему предание о прутьях Сватоплука. Разве эта мудрая аллегория не актуальна сейчас? Княжичи, играючи, ломали отдельные прутья, а вот сколько они ни силились, не смогли сломать связку прутьев.

Вместе со своим товарищем Вашеком, его братом Йозефом и сестрой Либушей Юлек устроил в одной из комнат бабушкиной квартиры «Литературный клуб». В комнате бюст Яна Неруды, книги, альбомы, ноты с творениями Сметаны и Дворжака, комплекты журналов «Славянин», «Веселая мысль», «Чех». Юлек проникновенно читает друзьям стихи Неруды, его знаменитый фельетон «Первое мая 1890 года» о первой в Чехии первомайской демонстрации рабочих, которую поэт назвал «самым памятным Первым маем в человеческой истории».

В «клубе» много фантазируют и спорят. Сколько дерзких, романтических порывов у Юлека и его друзей!

Близился конец войны. Уже третий год грохотали орудия на полях сражений, третий год бороздились окопами и воронками плодородные нивы Галиции, гористая Сербия, солнечные берега итальянской Пиявы и французской Марны, зеленые холмы под Верденом и унылые мазонские степи, третий год умирали солдаты в пыли и грязи окопов. Давно миновали те времена, когда война означала грохот битвы, звон скрещиваемых клинков, риск единоборства, пусть бессмысленного, но дающего надежду, что победит сила или хитрость, полководческое искусство или храбрость солдат, что вообще кто-то победит, а кто-то потерпит поражение. Эта война не знала ни победителей, ни побежденных.

Война привела а, движение миллионы трудящихся. Если в первые годы войны глухой протест против нее выражался в Чехии в стихийных голодных демонстрациях женщин, разрозненных экономических стачках, саботаже организуемых властями патриотических манифестаций, оскорблениях императора и правительства, высказывании пораженческих и прославянских настроений, дезертирстве и укрывательстве дезертиров, массовой сдаче в плен солдат на фронтах, то теперь антивоенные настроения приобрели характер массового антиавстрийского движения. Настроения широких слоев народа, чувство вражды и ненависти к монархии правдиво отразил Ярослав Гашек в своем романе о бравом солдате Швейке.

Пятнадцатого марта в австрийских газетах были опубликованы первые сообщения о революционных событиях в Петрограде: «Россия охвачена вихрем революции, — писала газета „Право лиду“. — Раскаты ее грома, возможно, заглушат и грохот пушек на фронтах».

Февральская революция вызвала замешательство в правящих кругах. Она показала, что существовавшие веками реакционные институты не вечны и что народные массы — это серьезный фактор в «большой политике». «Русская революция, — вспоминал один из современников, — воздействовала на чешскую общественность чудесным образом… В первый момент казалось поразительным, что люди громко, свободно говорят, рассуждают, и не о куске хлеба, а о революции, о свободе…»

На мотив австрийского гимна распевалась революционная песенка, которая заканчивалась словами:

Если месяц-другой
                      будет так же и впредь,
то король, император, отечество
                      нас до нитки могут раздеть.
Нищета к нам и голод придут,
                      вместе с ними придет революция.
Пролетарии, стройтесь в ряды!
                      Пусть в поток они мощный сольются.

В мае 1917 года широкий отклик вызвал манифест 222 чешских писателей, обращенный к депутатам райсрата с призывом решительно отстаивать права чешской нации. Идея создания самостоятельного государства начинает широко распространяться среди чешского населения.

Год 1917-й ни у кого не оставлял сомнений в том, что дни Австро-Венгрии, которая вслед за Россией была наиболее слабым звеном в мировой империалистической системе, сочтены. «Мир!», «Хлеб!», «Свобода!», «Национальная независимость!» — эти лозунги широкого народного движения потрясали основы империи. Министр иностранных дел Австрии Чернин с тревогой отмечал «революционную опасность, застилающую горизонт всей Европы», «глухой ропот, доносящийся из широких масс». «Тетива так натянута, что может лопнуть в любой день… — писал он. — Если монархи центральных держав не в состоянии заключить мир в ближайшие месяцы, то народы сделают это сами через их головы, и революционные волны затопят тогда все…»

Юлек стал свидетелем и участником бурных событий в городе.

Первое из них произошло 22 мая 1917 года. В то время Фучики жили в атмосфере праздничной приподнятости. Их семья увеличилась еще на одного человека: родилась маленькая Верочка.

Стоял май, чудесный месяц в Чехии, время, воспетое поэтом Махой, время, когда весна и лето словно соединяются в поцелуе и губы их окрашены первым земляничным соком. В окно комнаты, где лежала мать Юлека, струился свежий воздух, запах укропа, жасмина и роз, благоухание цветов. Вдруг раздался оглушительный взрыв. Рев гудка рвал воздух. Звук заводского гудка в неурочное время страшен.