Чингиз Гусейнов - Семейные тайны

• Название: Семейные тайны
• Автор: Чингиз Гусейнов
• Жанр: Прочая документальная литература

---

Там, куда показала Сальми, перелистали тома, незапятнанный клерк нашелся, недолгое везение зятю, и видят: что ни улика, то вопрос, еще доказать надо его причастность к преступной шайке,- нужна абсолютная уверенность, что виноват, чтобы сметь оборвать жизнь, и вздумали было, как Сальми и говорила, не отменяя приговора (уступка краснозвездному краю), ЗАМЕНИТЬ вышку на срок.

Джанибек долго не решался выйти прямо туда, где подписать должны, а тут явился: и в такую пошел атаку, что тот, кто подписать должен, растерялся, слова вставить не может, и не сразу вспомнил о ком речь: цеховщик? валюта? шайка высокопоставленных? да, да, туземный люд!..

Джанибек наступал: что пожалуется Самому,- это после парадов в его честь,что ржа разъедает край, и мы…- и сыплет и сыплет цифрами рапортов, фанфары и взлеты дескать, не дают ему развернуться и где?! Здесь! палки в колеса вставляют и так далее, и, вместо того чтобы мне помочь навести у себя порядок, ваши помощники, которым, очевидно, перепадает от расхитителей, и не мне Вам рассказывать, как это делается, я знаю Вас как наичестнейшего и неподкупного борца против…- и дежурные блоки,- тот и не устоял, а, Бог с ними!., обещал подписать, так тому и быть, другим - урок.

Вскоре Шептавший Джанибеку сообщил, что ПОДПИСАНО, на контроле держал, и тут же, узнав - обрадовал.

- Бедная сестра!- вздохнула Сальми: сердце у нее доброе, и Джанибек удовлетворен мягкостью жены.

- А мне зятя жаль. Но я его не трону. Сын, как известно, за отца не в ответе, тем более шурин - за зятя.

Да, ГГ молчит.

Заступиться? Погоришь сам.

Уповает на… правосудие? судьбу? случай? везение?

И Джанибек ему ни слова: и когда ВЗЯЛИ, и когда длилось следствие, и когда суд был (еще крепче привяжется к Джанибеку).

Предрешено, ибо Джанибек и то, и другое, и третье (а всякое везенье не по его части, он деятель, а не колдун какой, и еще КАПРИЗ: что бы ни было настоять на своем, крепко любить будут).

Что неделя - новости одна хлеще другой: читай газеты!..

И мысли об Ане-Анаханум. Увлечение? Сальми по себе знает: увлечется дочь ни за что не уговоришь потом. А ее, Сальми, как пытались когда-то отговорить: за кого выходишь замуж? ни покоя с ним, ни жизни! сам себе не хозяин; и рост! и нос! и ранняя лысина!.. Теперь и не вспомнят те, кто отговаривал: "Ах какой у тебя муж!., повезло тебе (?!)".

Как получится с дочерью? Тут не ждать сложа руки, а искать. Анаханум слышала как-то, долго родители шептались. О том, кто у кого есть. В том-то и дело, что ни у кого из достойных. Готов даже не из своего круга. Более того: времена такие, что, если придут сватать из соседних краев, и близких, и дальних,- никаких условий. А не спросят: что за узкоземляческий подход, мол, только свои?! но земляки ни за что не променяют свои горы, пахнущие снегом, на низину ("Ниже уровня моря!"), в горах пасутся отары его родичей.

Где он, этот батыр-богатырь?! этот бахадур?..

Старший брат Джанибека как вспылит!.. А не считаться с ним нельзя,- вроде б доверенное лицо, к кому стекаются или, точнее, Через кого ведутся переговоры, ибо он - узловой пункт: схема отработана, прямые контакты рискованны. Да-с, но даже он, кого Джанибек шутя прозвал, и то не вслух, а в уме, поставщиком кадров, но кто-то уловил (??), и приклеилось к имени, чешет голову, густую-густую шевелюру, ума не приложит, кого рекомендовать в женихи единственной племяннице?..

И впрямь поставщик: тех, кто известен; что? и бритоголовый, почти племянник, чутко улавливающий, _чтоб выскочить, как лезвие у ножа-прыгунка, с пружинкой внутри; и доброволец, приставленный к Анаханум,- сам напросился (и тот, кто по его сигналу пошел следом)

Не всех, о ком просит старший брат, соглашался, разумеется, принять Джанибек: и молочного брата предлагал, это слишком уж явно! и племянника тети, старшей сестры отца, почти внучатый племянник,- да ведь узнают!

И пишут, и пишут, но оседают письма, ибо в нужном пункте свой человек, а именно - внучатый этот племянник; откуда Джанибек его потом выдвинет сначала завом, потом замом,- знаток по артикулу, блеску, величине, гибкости, деталям, единообразное,- абвгде.. короче, ведь алфавит до "я", нечто вроде рекламбюро, контактирующего с сетью сбыта; и чтоб заочно на специальные высшие курсы, по эстетике производства, наказано, пускай все имеют специальный диплом… Увы, не успеет: ответвления срежут, чтобы укрупнить, и застрянет внучатый племянник по части, как бы это выразить? несгибаемых шестов, но пользуются успехом на мировом рынке иностранные (болгарские), с чьей фирмой, Камышит, кажется? они соревнуются.

Ведь и просачиваются письма-жалобы - накатывает и накатывает, а оттуда откат, и порой прямо в руки Джанибека.

Анонимные.

Писал бы и Зурначиев, начав с личного врага Хан султанова и - выше и выше, захватив и Джанибека, но его вовремя Джанибек заприметил и приласкал, бросив на подмогу к родичу, который по связи,- для видео и слышно, с заветной думой, чтоб подключиться к каждому дому, в каждую ячейку (общества).

Может, Асия? Она только грозится. К тому же подписала б. Ну и представляет она, что будет: вызовы, замучают расспросами, что да как? И столько времени угробят, а она еле-еле справляется. Наскоками у нее,- тот, с купюрами в железной банке-коробке, подвернулся под горячую руку, А ТЫ НАЧНИ С СЕСТЕР,шепчет ей шайтан. Нет, до этого она не опустится, чтобы против своих. Начать с себя - да, но с родичей - нет, никогда. И только грозится, что доберется до Джанибека.

В ящик их, анонимные.

А один внушительного объема "аргументированное" послание составил, ищут, кто же? не найдут,- ох уж эти чернители-сочинители!.. "О неискренности Дж. Г.". без "тов.", думая, что всем ясно, о ком речь (Джанибеке Гусейновиче). Из своих же, очень близкий, ибо знает все, чуть ли не с детских лет всю его жизнедеятельность, в которой и сокрытие нелицеприятных зигзагов, и о тех, кто стал жертвой мести и честолюбия, ну и о Шептавшем тоже, как помог, кто сколько ему собрал, и -на блюдечке, мол, "ныне это не секрет". Чудак-человек: ведь Шептавший там, куда он пишет!.. Дескать, провожая с почестями, прицепили к составу спецвагон со всякой коллекционной утварью, хобби Шептавшего, бережно собранной за годы "беспорочной", старый стиль ввернул, службы в краю Джанибека, чтоб сохранить для потомков, а для свиты его - разноцветные короба, в которых всякая всячина бережно упакована, из даров родного солнечного края.

И даже - вот уж до каких тайн добрался!- достоверно о незаконном сыне, не понимая, что это - в радость Джанибеку, имея Анаханум, заполучить по мановению волшебного письма-кляузы еще и сына, продолжателя рода, которым, увы, его не одарила верная Сальми-хатун; и что, будто это убедительный довод, имея сына тоже на А, как и дочери: то ли Автандил, то ли Афрасияб.

Нет-нет, родился не от той, которая жаловалась, разбирательство было, чуть ли не к стерилизации приговорить хотели, это тогда в моду вошло как наказание, представляете, что бы тогда было - ни дочери, ни сватовства, и голова б не болела из-за Бахадура,- дескать, "всем известно,- настрочил,- что содержал любовницу, от которой имеет сына…".

Что еще? О политике "аранизации", буме землячества и кумовства, а завершил на манер классики: "джанибе-ковщина". И диаграмму приложил: о близких и дальних родичах,- определенно использован опыт Бахадура, угадывалась его рука по вычерчиванию синхронно-диахронных связей,- друзьях-приятелях, кто-где-что-как, с краткими, две-три фразы, характеристиками. Один из братьев, это известно,- поставщик кадров, тут анонимщик не оригинал, другой - советник и… апостол (?), третий - личный портретист, пытался было соревноваться с известным художником (Arslan'oм), затем переключился на изготовление плакатов: "Стой!" (в защиту леса), "Превратим край!.." - чтоб скрыть, как о том уже было, пустыри, долгострои, свалки и всякие иные неприглядности, ну а в последнее время, как вознесся Джанибек, его портреты, а рядом - Самый, чуть ли не обнимает Дж. Г.,- категорически запретил братцу, наказав: рисовать только Самого, и никого более, с цитатами, особенно эта, на каждом шагу, о чем тоже было, так что анонимный автор ничего нового не сообщает, да, на каждом шагу "Широко, так сказать, шагает…" (край Джанибека).

Сноска к письму: в УКАЗЕ они рядом, Художник и Брат, оба Народные…

Еще о братьях: четвертый - воротила, девиз его: ни дня без утренней молитвы, как он называет процесс самоуглубления, когда, и это он не скрывает, просчитывает в уме солидные математические формулы с многозначными цифрами купюр, округляет и округляет их, и - без песен, очищающих душу, любимая "Мильон, мильон, мильон (алых роз?)".

Кто еще? Муж племянницы, тетя жены, а у Сальми еще и двоюродный брат, и тесть племянника, и шурин другой племянницы, и чей-то зять, кум и свояк, выглядывают они из каждой проф, сов, гос, парт, пром, сельск, спорт, науч-неуч (ячейки) без истинных (?!) заслуг, неприкосновенность авторитета, ансамбль песни и пляски, индивидуальный лифт,- большая такая телега, из лексикона загранходоков, и ты уже числишься по разряду невыездных, дорога туда закрыта навсегда.