Пьер Пежю - Каменное сердце

• Название: Каменное сердце
• Автор: Пьер Пежю
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39621-4

Пьер Пежю — популярный французский писатель, обладатель престижных литературных премий «Fnac» и «Интер», автор более 15 романов и эссе, переведенных на два десятка языков.

Кто определяет наши судьбы и можно ли изменить то, что предопределено заранее? Семнадцатилетней Лейле случайно открывается удивительная тайна, с помощью которой можно как книгу переписать свою судьбу и направить ход повествования своей жизни совершенно в другом направлении. Потому что, кроме нашего мира, существуют другие миры, и в одном из них живет писатель, который сочиняет ее историю. Надежно укрывшись в своем мире, он пишет роман, не подозревая о том, что его сюжет и персонажи в точности воплощаются в реальной жизни. Но никто не знает, как найти мост между двумя мирами и узнать творца твоей судьбы. Однако Лейла твердо решает пройти «сквозь прозрачные перегородки» и разыскать автора своих приключений.

Впервые на русском.

---

— Я никогда не видела моря!

— Сначала мы поедем в Марсель.

— Да ведь именно в этом городе я должна была… — начала она, но осеклась и посмотрела на меня так, будто хотела сказать: «Вы-то это знаете не хуже меня…»

Я промолчал, чтобы не ляпнуть очередную сверхъестественную глупость.

Затем она потребовала ответить, решусь ли я переписать сцену смерти Шульца, к которому, похоже, в самом деле привязалась.

— Посмотрим. Там будет видно, — проворчал я. — Как бы там ни было, я не хочу и не могу больше писать. Так что, если я и почеркаю в последний раз эту злосчастную рукопись, ты уж в это только не вмешивайся. У тебя будет достаточно времени, чтобы узнать, что случилось потом.

— Значит, вы согласны?

— Тебе не понять. Жди, оставь меня в покое, иди спать, на сегодня хватит, сейчас больше не будем об этом говорить!

Она немедленно улеглась и тотчас провалилась в свой беспробудный сон. А я всю ночь пытался разобраться, подвести черту. Ничего не вышло. Я был измучен, голова шла кругом. Я выпил. Побродил по дому. Тщательно вымылся и побрился. И продолжал в который раз спрашивать себя, что могла делать Жюльетта, когда она вот так припадочно решала уехать… А главное — что крылось за этой историей с провалами в памяти? Чего я такого не понял? Что я мог бы сделать? У меня в голове эхом отдавались вопросы, с которыми лезли ко мне все, кто был более или менее знаком с Жюльеттой и хотел теперь знать, куда она подевалась. Намеки. Подозрения посторонних недоброжелателей. Я был разъярен и удручен, обнаружив, что она обращалась за помощью к этому долговязому шарлатану с крепким черепом и туманными методами.

Туманным, дымным, паленым и обугленным казалось мне все то, что сам я сделал и написал до сегодняшнего дня. Ирония судьбы: хорошие книги из моей библиотеки теперь были заперты в подвалах и чуланах, а мои паршивые романы оставались доступными всем в привокзальных киосках и супермаркетах.

Бензобак грузовичка был полон. Мне оставалось лишь заехать за Лейлой и прихватить ее вместе с ее багажом, еще более тощим, чем мой собственный. При мысли о том, что больше ноги моей не будет в этой деревне, меня внезапно охватила такая радость, что я даже и не поглядел на эти расплывающиеся в сырости неопределенные очертания.

Подъезжая к дому, я увидел колонну строительных машин ослепительно желтого цвета. Возглавлял процессию грузовик с огромными колесами, который вез два гусеничных одноковшовых экскаватора. За ним следовали кран с выдвижной стрелой, два бульдозера и несколько самосвалов. Перед моими глазами подрагивали тяжелые ядра, под чьими ударами вот-вот содрогнутся стены дома и сарая. Стальные челюсти будут хватать, кусать, заглатывать тонны камня, кирпича, дерева, а выплевывать лишь мусор, обломки и пыль. Затем бульдозеры сровняют с землей наше убогое прошлое, все расчистят, выкорчуют деревья, разрушат ограду.

Внезапно я увидел в просвете между желтыми монстрами крохотную перепуганную Лейлу, она бежала ко мне. Рабочие сначала колотили в дверь, потом сорвали ее с петель, после чего полезли на крышу и с грохотом начали сбрасывать черепицу. Разбуженная всем этим шумом, Лейла схватила рюкзак и вылезла через окно первого этажа.

Как только она устроилась рядом со мной, я рванул с места. Я сразу почувствовал, что присутствие этой девушки для меня — большая удача. Благодаря Лейле отравляющий газ моего одиночества оказался заключенным в хрупкую стеклянную ампулу, и надо было всего-навсего постараться ее не разбить. Между нами было неявное сообщничество. Незаметная, но прочная связь.

И вот ради этого юного создания я тупо попытаюсь переписать свой текст. Конечно, при условии, что старый повествовательный механизм еще немного пофурычит! На вдохновение я не рассчитывал, мне бы только плодотворно испустить последний вздох. Вот потому в ожидании этого выдоха я намеревался катить к морю не спеша. Торопиться некуда. Хорошо, я согласен двигаться на юг, но окольными путями. Для начала мне надо было проехать через город. Пока мы ползли по бульварам, увязая в потоке машин, я сообразил, что отсюда рукой подать до той улицы, где живет Эллен О'Коннелл. Это оказалось сильнее меня: и на этот раз мышцы рук, пальцы, все конечности принялись действовать сами по себе, нервы опередили мозг! Я резко крутанул руль, несколько раз повернул и остановился напротив виллы, нисколько не сомневаясь в том, что моя ирландка по-прежнему пребывает в одиночестве и праздности. Намертво впившись пальцем в кнопку звонка, я ждал, чтобы дверь открылась.

Эллен и правда была дома. Из капюшона зеленого халата выглянуло изумленное лицо.

— Жак? — Она сразу поняла, что это мое новое появление предвещает нечто тревожное.

— Добрый день, мадам. Мыши, крысы есть? Я зашел проверить кое-что после того, как побывал тут в прошлый раз.

Шутить было ни к чему. Эллен смотрела на меня расширенными глазами, прижимая руку к отчаянно колотящемуся сердцу. Я не дал ей времени опомниться.

— Послушай, Эллен, я уезжаю. Понятия не имею, что со мной будет дальше. Везу одну девчушку посмотреть на море… В общем, это сложно объяснить. Я знаю, ты одна в этом слишком вылизанном доме. Я пришел за тобой. Я тебя забираю.

— Ты совсем с ума сошел?

— Да, Эллен. Одевайся! Возьми с собой самое необходимое. Не спорь! Поедем! Если хочешь, уезжай в чем стоишь… Я куплю тебе все, что понадобится. Только поедем со мной! Хоть на несколько дней.

Я крепко взял ее за руку и отвел в спальню.

— Собирайся, едем вместе к морю. Мне надо, чтобы ты поехала со мной.

Эллен высвободилась, но глаза у нее затуманились, движения стали замедленными. Она не сопротивлялась. Только качала головой и хлопала глазами.

Она открыла шкаф, поставила на кровать чемоданчик, кинула туда кучку белья. Потом сбросила халат и стала при мне одеваться, двигаясь, как автомат, который продолжает работать, хотя его механизм может сломаться в любую минуту. Я зашел к ней за спину и застегнул молнию у нее на платье. Эллен стояла оглушенная, с виду покорная, но я заметил, что она испытывает тайное удовлетворение от моего энергичного вмешательства. В это до слез заурядное утро старый охотник на крыс подарил ей такую возможность отыграться, о какой она и мечтать не могла. И она решительно защелкнула замки своего чемодана и почти яростно захлопнула за нами двери семейного логова.

Вот так и вышло, что мы все трое оказались сидящими на просторном сиденье моего грузовичка, Эллен прижималась ко мне, Лейла уткнулась лбом в стекло. Я их познакомил, но, поскольку обе они, каждая на свой лад, блуждали в розовом тумане неуверенности и неясной надежды, сказать им друг дружке было нечего.

И первую сотню километров мы проделали в полном молчании. За суровыми долинами, угрюмыми вытянутыми деревнями и унылыми перевалами пейзаж стал просторнее, но главное — свет начал меняться. Первые осмелевшие цветочки на лугах. Серебристый блеск воды в разлившихся от таяния снегов ручьях и вся палитра робких и свежих оттенков зеленого, как будто мы, внезапно сменив не только место, но и время года, решительно въехали в весну.

За спиной у нас — туман, мелкий дождичек и кучи строительного мусора. Держим курс на юг! Курс на неизведанное с его завихрениями! А там — обещанные, но пока еще под очень большим сомнением переделки текста.

Эллен смотрела в одну точку, упрямо бежавшую впереди нас. Я время от времени вдыхал, вспоминал ее запах. Ощущал ее тепло. Потом она стала беспокойно ерзать на сиденье и рыться в сумке. Когда она вытащила мобильный телефон и попыталась нажимать на клавиши, я выхватил его у нее и, держась за руль одной рукой, кинул бесполезное приспособление в бардачок. Без комментариев. Надо было вообще в окно его выбросить!

— Жак, я только хотела сказать детям… Вдруг они будут звонить, а меня нет… Понимаешь?

Что я мог понять из глубин своего безумия, из глубин чистейшего безумия всей этой истории? Мы снова прочно замолчали.

Нежная, светящаяся зелень лугов понемногу отступала перед бледной голубизной все более просторного и чистого неба, все вокруг было покрыто золотой зыбью, а Эллен затянула для себя самой, сама себя баюкая, чуть покачиваясь и смежив веки, очень спокойную и медленную мелодию. Она пела по-английски, но порой в ее голосе звучали шероховатые нотки.

— Наша баллада, — прошептала она. — В детстве слышала…

Лейла была заворожена, она неотрывно следила за тем, как двигались губы Эллен. Смысла слов этой песни мы не понимали. Иногда она звучала жалобно, потом Эллен сильно и ярко чеканила припев. Под конец она забавы ради повторила некоторые куплеты, то и дело прерываясь для того, чтобы объяснить нам, о чем идет речь в ее песне.

«Это история девушки из деревни в ландах. Она помолвлена с парнем, который ее любит и много работает. Он добывает торф и ходит за скотом…»