Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж

• Название: Уж замуж невтерпеж
• Автор: Надежда Тутова
• Жанр: Фэнтези

Сколько раз крали Эредет — главную героиню истории, — чтобы жениться на ней, наверное, она и сама не помнит. А все почему? Да потому, что она — пиктоли, то есть оборотень, обладающий способностью находить и призывать золото. Тот факт, что девятнадцатилетнюю девушку «крали замуж» несколько раз, ее семья тщательно скрывает, тем более все похищения срывались. Но на этот раз удача отвернулась от героини. Нет, от очередного «женишка» ее спас проезжающий/проходящий мимо… ммм… рыцарь? Но, как всегда в сказках — приключения на этом только начинаются.

---

Вот только на этом ночные приключения не закончились. Я ведь говорила уже: город изгибается подковой, и чтобы попасть из одного конца в другой, надо обогнуть базар. Путь долгий, не спорю. Немудрено найти неприятности по пути. И естественно, что мы их нашли: около какого-то склада шебуршали люди. Что же тут неприятного? Можно было бы предположить, мол, купцы до ночи торговали, только-только товар убрали. Или убрали давно, но что-то забыли, а теперь ищут. Можно, только вряд ли бы купцы искали в темноте, не засветив хоть один фонарь. Но и на обычных воров они не были похожи: стражников не испугались, прятаться не стали, лишь замерли, застыли, будто их здесь и нет. Это уже потом мне поведали, кем являются эти странные личности — подрыватели. Странное слово и не менее странные действия: они заявили, что Паткол погряз во грехе, который только огнем очистить можно, вот они в меру своих сил и разумений (дури больше, чем разумности!) и пытаются поджечь, подорвать склады да лавки. Есть на таких людей у папа одно выражение, только слишком уж неприличное, даже вспоминать стыдно. Особенное выражение было и подрывателей, да толку в нем — все одно забывали. Поэтому, так сказать для наглядности, они оставляли рядом со сгоревшим зданием послание, прибитое кинжалом с золотой рукоятью — ну и кто они после этого? — с обязательной молнией в узоре. Собственно золото их и сгубило, поскольку не могла я остаться в стороне и не поговорить, не приказать желтому металлу выполнить мою волю. Только поэтому, когда разбойники (кто ж они еще?) кинулись на стражников, плохого не случилось: невероятным образом вывернувшись из рук, кинжалы рукоятью точно впечатались в носы нападавших, вызвав бурю эмоций и гм… эмоциональных выражений.

Раздавшиеся выражения не оставили равнодушными стражников, которые добавили от всего сердца, подняв жуткий шум. Тут бы всем и успокоиться, однако… На свою беду в доме по соседству со складом жил Саикт, тот самый жулик по характеру, а по должности хозяин трактира на Гвоздевой: окна хозяйских комнат выходили не на Гвоздевую, а на соседнюю улицу. Хотя, что такого в соседстве? Беда в другом — в глупости: недавно отправившийся почивать после неправедных трудов (обсчитать постояльца — святое дело для Саикта, оказывается, мне стражники рассказывали) трактирщик не просто выглянул в окошко, чтобы высказаться по теме и в стиле, а не поленился и выскочил на улицу, решив присоединиться к царящему «веселью». И не зачем винить стражников, что от избытка чувств, нервного напряжения и усталости, поколотили подвернувшегося под горячую руку трактирщика. Да и заслужил он наказание за грехи свои немалые. Хотя о последнем судить не берусь: судьба с Саиктом лично не сталкивала, и раньше о нем не слышала. Но вид у него весьма отталкивающий, будто подтверждающий отсутствие честности.

Если бы со стражниками был маг, возможно, меня б распознали почти сразу. Но в десятке Войла имелись только бравые воины, которые за годы службы разные странности видели, поэтому даже не заподозрили меня в причастности к действиям кинжалов. Вот и ладушки, в смысле отпустили бы они меня. Увы, мы продолжили путь в манштарфию, правда, расширенным составом. Непонятно почему, но стражники решили: без меня они бы никогда не схватили подрывателей. Нет, речь идет не о моей помощи, поскольку ее даже не поняли, хоть и заметили (летающие кинжалы видели, а причину полета не знают): не стань я свидетельницей нахальства того разбойника, десяток не наткнулся бы по пути на нарушителей спокойствия и благоденствия Паткола. В итоге манштарфу меня представили уже не как случайную свидетельницу, а благодетельницей города. Странно, но манштарф безоговорочно поверил словам воинов, а потому с радостью принял в своем доме. Как бы ни в его спальне я ночевала. Ну не может же быть в манштарфии гостевых комнат? Или я ошибаюсь?

Вот такие были ночью дела. Мда, ничего удивительного, что город полнится слухами.

А я, наконец, поняла причину своего состояния, точнее вспомнила: в самом начале, когда меня только остановили, Эфиан прошлепал по лестнице, не только не бросившись мне на помощь, даже не обратив внимания. С одной стороны, я и не ждала защиты — сама привыкла управляться. Но с другой — боль, обида, будто от предательства. Что ему стоило подойти и просто встать рядом? Вмиг бы нашлись разумные люди, отговорившие разбойника от приставаний. Но эльф прошел мимо. Есть, конечно, шанс, что он меня просто не заметил, только это лишь добавляет обиды: я столь неважна, что можно и не увидеть.

И только из-за обиды не дослушиваю Эфиана, в абсолютном спокойствии направляясь к сапогам. Вот бы еще ножичи новые прикупить: потеплее, на зиму. Но это ж надо знать, где их искать, а спрашивать у торговцев — показывать неосведомленность и возможность надуть при покупке. Или присмотреться к ожерелью из серого жемчуга на соседнем прилавке? Да не речного, а морского, что раза в три ценней. Страшно подумать какая дороговизна у такого жемчуга, значит, и ожерелье немало стоит. Хватит ли денег у меня? К тому же сапоги нужней, зима скоро. Но ожерелье красивое, так и манит к себе. Ну и пусть манит, не с руки сейчас покупать. Может потом, чуть позже…

— Ты куда? — гневный вопль эльфа не останавливает меня, но ответить отвечу:

— Сапоги покупать.

— Зачем? — Эфиан не нашел ничего лучше, как спросить, видимо совсем запутавшись.

В чем запутался? В отношении ко мне: хочется отругать, защитить, наказать, оградить, а от меня только равнодушных взглядов и можно добиться, да изредка ехидства.

— Расплачиваться как будешь? — голос эльфа настолько благожелателен, что сразу можно предположить подвох.

— Серебряниками, они хоть и не аломские монеты, а все дороже ценятся, — небрежно пожимаю плечами, сделав вид, что не поняла намека.

Эх, Эфиан, знал бы ты, что я таки успела прихватить ридикюль, в котором все мои вещи умещаются. Но просвещать на сей счет не буду — обида еще слишком велика, к тому же и раньше не все рассказывала.

— А что ж не золотариями? — эльф вновь находит силы для ехидства.

Отвечать не буду: разговор глупый получается, сплошь из подколов и ехидных фраз, так еще и рассориться недолго.

В полном молчании со стороны Эфиана примерила сапоги, отсчитала нужную сумму, даже не торгуясь, и обзавелась в довесок чудным мешочком, в который моя покупка замечательно поместилась. Чудный мешочек не от слова «чудо», а «чудное»: роспись по холсту была кривобокой, двуцветной, оттого человечки с узора казались пьяными и косыми. Примерно как тот пьянчужка у соседнего лотка. Эх, зря он тут околачивается, еще погонят палками.

Все так же молча, мы шли в трактир. Предположительно именно туда — надеюсь, Зорьку они покормили и не обижали. А еще очень надеюсь, лошадка не обиделась на свою непутевую хозяйку. Вдруг обидится, разговаривать не будет, как некоторые. И если эльф сам в чем-то виноват, то Зорька не причастна к моим неприятностям. Надо будет морковки или яблок прикупить, чтобы эту лакомку порадовать. Не то откажется везти. А ехать точно придется. Жаль, не знаю куда.

Как бы темно ночью не было, но этим путем точно не шла.

— Мы переехали, — словно прочитав мои мысли, решил нарушить молчание Эфиан.

— Далеко?

— Через семь улиц от прежнего. А то в том трактире что-то шумновато было, да хозяин все обсчитать норовил. Даже меня не побоялся, — сменил гнев на милость эльф, поведав о переезде. — Да и конюшня здесь побольше, лошадям больше ютиться не придется в двух стойлах.

— А их хозяевам? — на всякий случай уточнила: да, я пытаюсь оттянуть момент общения с Сирин, когда меня начнут отчитывать словно дитя малое.

— Хозяевам? А надо? — эльф похоже совсем вернул благостное настроение, потому что теперешняя его улыбка была поддразнивающей, но лишь чуть-чуть.

— Желательно, — смущенно признаюсь.

— Тогда и хозяевам, — усмехнулся Эфиан и ни с того, ни с сего взъерошил мои волосы на затылке.

Ой, странно все-таки: такие перепады настроения непривычны, даже страх навевают. Но поскольку больше никаких действий со стороны эльфа не последовало, можно было страхи и сомнения задвинуть куда подальше.

Надобно сказать, что второй достопримечательностью Паткола был храм. Нет, не так — Храм. Было ли у него название или посвящение какому-то святому, никто не помнил. Но вот замаливать грехи и жертвовать во спасение спешили многие. Оттого купол храма сиял золотом, стены сверкали белизной, да и внутри, поговаривали, убранство было такое, что столичные храмы могли бы позавидовать. Страждущие замолить прегрешения покупали свечи в маленькой хатенке у храма, зажигали их у резных дверей и шли вглубь, к алтарю: кто шел, кто полз, отбивая поклоны — каждый по тяжести греха. По тому же принципу подбирались и свечи: у кого огарок, а у кого и пудовая.