Мария Оссовская - Рыцарь и буржуа

• Название: Рыцарь и буржуа
• Автор: Мария Оссовская
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Философия
• Год: 1987

Книга состоит из двух наиболее важных в теоретическом отношении работ крупнейшего польского исследователя в области морали. Работа «Рыцарский этос и его разновидности» посвящена рассмотрению разновидностей и эволюции рыцарского этоса, начиная с античности и кончая новейшей историей. В «Буржуазной морали» обстоятельно анализируется становление и развитие норм и ценностей буржуазной морали и присущих ей личностных образцов поведения. В ходе рассмотрения исторических типов нравственности автор широко привлекает материал художественной литературы, публицистики, мемуаров, этнографических и социологических исследований, что делает возможным рекомендовать книгу не только специалистам по истории этики, но и широким кругам читателей.

---

Итак, мы поочередно рассмотрим три эти направления и постараемся извлечь отсюда обобщенный образ буржуазной морали. Представив себе его основные черты, мы сможем задаться вопросом, насколько оправданно связывать их с буржуазией, и если да, то с какой именно.

Прежде чем в следующей главе заняться этим вопросом, следует устранить одно частое недоразумение. Когда я говорю о критике буржуазной морали, мне упорно навязывают Бальзака и удивляются, что его голоса в моем обзоре не слышно. Всем нам памятны изображения в романах Бальзака жажды наживы, скупости, не стесняющейся в средствах борьбы за продвижение в обществе различных групп буржуазии. Однако темой следующей главы будет не критика практики, но прежде всего критика программы, критика идеологии. Речь идет не о том, чтобы заклеймить эгоизм или жестокость буржуазной среды. Под критикой буржуазной морали мы понимаем не обвинение мещанина во всевозможных грехах (которые, кстати сказать, вовсе не обязательно присущи только ему).

Если мещанин измывается над собственными детьми, как это мы видим в «Мещанах» Горького, если другой мещанин отыгрывается в конторе на своих подчиненных, то возмущение, внушаемое читателю автором, не является выражением той критики, которую мы имеем в виду. Ибо нас интересует критика лозунгов, а также такого поведения, которое одобряется, освящается этими лозунгами. Критика в творчестве Запольской матримониального поведения сынков буржуа (которые женятся лишь тогда, когда обзаведутся «приличным состоянием», а до того времени соблазняют служанок матери) — это критика буржуазной морали в интересующем нас смысле, поскольку такое поведение санкционировалось, одобрялось буржуазией. И, напротив, брак, в котором жених мог предложить невесте лишь свои рабочие руки в качестве имущественного обеспечения, считался в буржуазной среде чем-то постыдным. Такое поведение носит уже программный характер, так же как лозунги предусмотрительности, бережливости и трудолюбия.

В связи с постановкой «Греха» С. Жеромского [Фрагмент драмы; написан в 1897 г., поставлен на сцене в 1951 г.] наши газеты писали о критике буржуазной морали, содержащейся в этой пьесе. И опять-таки по этому случаю мы должны повторить: то, что стареющая богатая женщина пытается любыми средствами удержать при себе человека, которого любит, а когда ей это не удается, не допускает по крайней мере его женитьбы на любимой девушке, не представляет собой чего-либо специфического ни для морали буржуазии определенного места и времени, ни для буржуазной морали как некоего типического целого. А если бы и представляло, то относилось бы к разряду житейской практики, а не рекомендуемого поведения. Поведение Зофьи Пармен не встретило бы поддержки в ее окружении. Но это же окружение считает вполне естественным, что молодой человек не станет жениться на бесприданнице.

Разумеется, между одобряемым и фактическим поведением, иначе говоря, между лозунгами и практикой, существует тесная связь, и постоянная реализация чего-либо на практике вопреки лозунгам не остается без последствий. Бывает, что лозунги служат лишь прикрытием изменившегося поведения. Но порою факты преобразуют лозунги и сводят их на почву действительности. Так, например, столь характерное для купечества XVIII в. осуждение купца, продающего свой товар дешевле обычной цены, исчезает из репертуара купеческой этики под влиянием прокладывающей себе путь свободной конкуренции. Отдавая себе отчет во всех этих взаимных влияниях, мы не хотели бы, однако, терять из виду различие между идеологией и практикой, лозунгами и их воплощением. Буржуазная мораль, о которой пойдет речь, — это, как уже говорилось, прежде всего совокупность норм и лишь тех поступков, которые ими санкционируются. Именно в критике норм столкновение жизненных позиций проявляется особенно ярко.

Упоминание о столкновении жизненных позиций побуждает нас затронуть еще один вопрос, который должен быть рассмотрен во вступлении. Реконструируя буржуазную мораль как определенный тип морали, мы иногда будем включать сюда не только черты, несомненно подлежащие этической оценке, но и черты, признаваемые обычно этически нейтральными, если они тесно связаны с первыми и влияют на «колорит целого». Необходимость в понятии более широком по сравнению с моралью ощущали многие теоретики. В таких случаях они говорили об этосе мелкой буржуазии либо об этосе, связанном с тем или иным вероисповеданием, то есть об определенном жизненном стиле, важнейшей, но не единственной частью которого является мораль. Понятие этоса будет полезно и для нас, ибо невозможно рассматривать мораль вне этого более широкого фона. Мы пользуемся им без дальнейших пояснений, надеясь, что читатель поймет нас правильно.

ГЛАВА II Буржуазная мораль в отступлении

Я называю «мещанским» все то, что мне кажется низким.

Г. Флобер

1. Критика буржуазной морали «слева»

Критика буржуазной морали, к которой мы теперь переходим и которая, по нашему мнению, способствовала формированию представления о буржуазной морали как определенном типическом целом, не была критикой морали крупной буржуазии. В трех своих разновидностях, рассмотренных в предыдущей главе, это критика прежде всего мелкой буржуазии. Вспомним высказывание Энгельса о том, что в разных странах мещанство выступает в разном обличье. И все же большая часть характеристик, которые будут приведены ниже, не ограничивается какой-то одной страной в какой-то определенный отрезок времени. Их расширительное толкование возможно потому, что существенные черты мелкой буржуазии выводятся из ее места в классовой структуре общества, места, общего для всякой мелкой буржуазии, — ведь именно им определяется сущность мелкой буржуазии как таковой.

Иногда понятие мелкой буржуазии включает в себя и тех, кто солидаризируется с мелкой буржуазией. «... Не следует думать, — пишет Маркс о представителях мелкой буржуазии, — что все представители демократии — лавочники или поклонники лавочников. По своему образованию и индивидуальному положению они могут быть далеки от них, как небо от земли. Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их мысль не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелкого буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и решениям, к которым мелкого буржуа приводят практически его материальный интерес и его общественное положение. Таково и вообще отношение между политическими и литературными представителями класса и тем классом, который они представляют» Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 8, с. 148..

Класс этот во многих странах многочислен и влиятелен. Маркс и Энгельс подчеркивают численность Kleinbuuml;rgerei [Мелкая буржуазия (нем.)]в Германии. Ленин не пренебрегает ее ролью в России и неоднократно, набрасывая свою программу действий, рекомендует товарищам обращать на мелкую буржуазию серьезное внимание и пробуждать ее политическое сознание, поскольку это союзник, с которым надо считаться. А пробуждение политического сознания состоит прежде всего в уяснении мелкой буржуазией, что только под руководством пролетариата она может бороться с буржуазией.

Как хорошо известно, психология мелкой буржуазии определяется прежде всего промежуточностью ее классового положения. «Подвешенная» между буржуазией и пролетариатом, она находится в состоянии неустойчивого равновесия. Ленин в «Уроках революции» писал (явно имея в виду не только российские условия): «... Мелкие хозяйчики выбиваются из сил, тянутся «выйти в люди», попасть в настоящие хозяева, подняться до положения «крепкого» хозяина, до положения буржуазии». Мелкие буржуа поставлены перед выбором: «либо перейти самим на положение капиталистов (а это возможно в лучшем случае для одного мелкого хозяйчика из сотни), либо перейти в положение разоренного хозяйчика, полупролетария, а затем — пролетария» Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 34, с. 68.. Деклассация остается постоянной угрозой: навыки ремесленника обесценивает появление новых способов производства, мелкий капитал не выдерживает конкуренции с крупным, войны и кризисы ударяют прежде всего по мелкой буржуазии. Зато ее поддерживает существование чиновничьего и военного аппарата, «дающего верхним слоям крестьянства, мелких ремесленников, торговцев и проч. сравнительно удобные, спокойные и почетные местечки, ставящие обладателей их над народом» Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 30..

С промежуточным, неустойчивым классовым положением мелкой буржуазии связан ряд черт, которые мы рассмотрим поочередно.

а) Противоречивость психологии мелкого буржуа. Ее неустойчивость. Сидя «между двумя стульями» и пересаживаясь с одного на другой, мелкая буржуазия взращивает в своей психике всевозможные противоречия. «Мелкий буржуа в развитом обществе, в силу самого своего положения, с одной стороны, делается социалистом, а с другой — экономистом, то есть он ослеплен великолепием крупной буржуазии и сочувствует страданиям народа» Маркс К., Энгельс Ф Соч., т. 27, с. 411-412.. Объясняя склонность Прудона к «диалектике» его мелкобуржуазностью, Маркс пишет: «Мелкий буржуа... составлен из «с одной стороны» и «с другой стороны». Таков он в своих экономических интересах, а потому и в своей политике, в своих религиозных, научных и художественных воззрениях. Таков он в своей морали, таков он in everything [Во всем (англ.)]. Он — воплощенное противоречие» Там же, т. 16, с. 31.. «Такой мелкий буржуа, — пишет Маркс, — обожествляет противоречие, потому что противоречие есть основа его существа. Он сам — не что иное как воплощенное общественное противоречие» Там же, т. 27, с. 412..