Игорь Приходько - Жесткй вариант

• Название: Жесткй вариант
• Автор: Игорь Приходько
• Издательство: ЗАО издательство "ЭКСМО"
• Жанр: Боевик
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-908-8

Оказывается, сотрудника подразделения «Альфа» можно «одолжить». Только ведет он себя не по правилам — лезет куда не просят. Игорь Вениаминов, которого Госбезопасность «одолжила» милиции города Градинска для ликвидации преступных группировок, спутал все карты не только местным авторитетам, но и коррумпированному начальству — половине из них грозит скамья подсудимых.

---

Удобнее всего было найти повод для знакомства, подставив ему борт на повороте, но я не был уверен, что водитель успеет отвернуть, а в случае столкновения — что хватит моих суточных для покрытия расходов по ремонту такой лайбы. Поэтому я посигналил ему фарами, прижался к осевой и, поравнявшись с «мерсом», жестом приказал водителю остановиться. Перед этим не забыл передернуть затвор «глока» и переложить его в карман брюк.

Водитель не столько подчинился, сколько, видимо, опешил от такой наглости. Остановившись, он в сердцах хлопнул дверцей и весьма агрессивно двинулся на меня.

— Ты что, очумел, коз-зел?! — Как я и предполагал, ночью за рулем он обходился без очков.

— Про козла вы мне уже рассказывали, зачем повторяться? — напомнил я ему и сунул под нос удостоверение. — Майор Вениаминов. Предъявите документы.

Не сводя с него взгляда, пока он искал по карманам удостоверение, я услышал хлопок дверцы и грубый голос: «В чем дело, Миша? Помощь нужна?»

— Если будет нужна, я вас позову, — заверил я невидимого Геркулеса и направил фонарик на водительское удостоверение.

Сверив фотографию человека, показавшегося мне знакомым, с оригиналом, я почувствовал, как под ногами качнулся земной шар: передо мной стоял собственной персоной капитан милиции Виталий Жигарин, он же Северов, он же Рапан, он же — по водительскому удостоверению — Бирюков Михаил Михайлович, только на нем сейчас были не джинсы и футболка, а строгий серый костюм, и стоял он не на фоне закусочной «Макдональд», а на фоне черного Верблюжьего Горба.

— Кто это здесь такой наглый, а? — навис надо мной второй горб верблюда. — А ну-ка, предъяви мне свою ксиву, сынок.

Это мне понравилось. Это уже давало повод прошерстить и пассажира. Удостоверение пришлось предъявить.

— Ве-ни-я-ми-нов?.. — прищурив один глаз, по слогам прочитал громила, точно старался хорошенько запомнить. Лучше бы он не прищуривался — может, прочитал бы правильно. — Ты что же, при исполнении?

— А вы решили, что я таким образом провожу свой досуг? Пожалуйста, предъявите ваши документы.

— Ладно, майор, — спрятал Лжебирюков удостоверение в карман, — не задерживай. Поздний час, пора спать — и тебе, и нам.

— Вот и не задерживайте ни себя, ни меня, — дал я ему бесплатный совет. — Ваш паспорт, гражданин!

— Не обостряй, Миша, — пошел вдруг на попятную громила. — Майор РУОП — борется с преступностью, причем, как видишь, в одиночку. Смелость города берет, ее поощрять нужно. — Он пошарил по карманам. Пауза затягивалась. — Неужели дома забыл?

— Он у вас в «бардачке» лежит, — подсказал телохранитель. — Принести?

— Будь добр, Миша, принеси.

Бирюков исчез за снопом яркого света «мерседесовых» фар. Я коснулся рукой торчавшей из кармана пластиковой рукоятки «глока», готовый отскочить за громилу в любую долю секунды.

— Что это тебе не спится, майор? — заполнял паузу громила. Взгляд его острых глаз пронзал меня насквозь. — Облава у вас сегодня, что ли?

— Вроде того.

— Кого ищем?

Отвечать на этот вопрос я не счел нужным. Подошел Бирюков с паспортом.

— Вот, покажи ему, Миша. А то майор у нас — человек новый, меня не знает…

Виктор Борисович Кудряшов, 1948 года рождения, проживал по адресу: Майкопская, 21. Я вернул паспорт.

— Счастливого пути. — Хотел честь отдать, да вовремя вспомнил о «пустой голове».

Фамилия его мне ни о чем не говорила, я бы так и остался в неведении, если бы он сам не пришел мне на помощь.

— Завтра на разводе можешь передать своему Демину привет от меня, — усмехнулся. — Скажешь, что проверил паспорт у дяди Вити, он тебе благодарность выпишет.

«Хозяин этого заведения — дядя Витя, компаньон моего мужа», — вспомнились мне слова Лиды.

Не прощаясь, мы сели по машинам. Бирюков показал обгон, но, поравнявшись со мною, притормозил.

— Возьми, сынок, — дядя Витя протянул мне в окошко пузатую бутылку, — это тебе от меня на память.

Сказать, что не пью? Не поверит. Да и обидится. А что он мне плохого-то сделал? И я взял. Мое «спасибо» повисло в воздухе: «мерс» устремился к повороту, я видел, как он подал сигнал и спустился к дачному поселку.

Полная луна отразилась в серебристой этикетке «Представительской». Приеду в гостиницу — обязательно попробую. Если меня туда, конечно, пустят без «визитки», которую я на свой страх и риск вложил в водительское удостоверение, состряпанное на вымышленную фамилию Бирюков.

Глава 10

16 августа 1996 г., пятница.

1

Ночью я проявил 9,5-мм пленку. Адреса, записанные на страницах коноплевского блокнота, можно было узнать из телефонного справочника по городу. Интерес представлял отбор тех, чьи координаты директор ЧОП держал при себе. В списке были Зайчевский, Шорохов, дядя Витя Кудряшов, Демьянов, Ардатов, двадцать два объекта, которые охранял «Зодиак», три десятка охранников, в их числе — Забаров, Кубацкий, Бубенец и прочие, что меня не удивляло. А вот адрес Онуфриевых был записан весьма любопытно: «Онуфриева Л Л.: ул. Центральная, 3–1, тел. 264–221», Не Онуфриев, а Онуфриева. Будто ей, а не ему принадлежали склады, и заводы, и магазины — все, что подлежало охране его конторы. Если телефоны милиции — ВОХР, УЭП, ДПС, ГАИ, РУОП — могли быть в блокноте любого обывателя, то частные телефоны работников правоохранительных органов, отобранные Коноплевым, настораживали: Завьялов, Яковенко, Васин… и Кифарский. Просматривая страничку на букву В, я испытал смешанное чувство удивления и испуга: «Вениаминов Игорь, майор из Москвы, гост. «Якорь», 431». «Успокаивало» то, что Сумароков и Никитич там тоже были.

«А ты кто такой?» — спросил Коноплев у меня во время допроса. Зная и кто я такой, и откуда. Что и от кого он знал про меня еще?

Были здесь Терещенко А.Т. (Киев, ул. Сагайдачного, 26–43), Гайдуков С.В. (какое, спрашивается, отношение мог иметь Коноплев к бывшему взрывнику закрытой шахты?), и Губарский, и Гавриленко — оперативный дежурный ГУВД-Центральной.

По сути, я держал в руках «оперативные данные». Положим, их добыл неизвестным мне способом завербованный мною агент, называть которого я не имею права. И точка!

Возможно, для прокурора имела значение недоказанность принадлежности блокнота, но я не собиралсй идти с этим к прокурору: завтра Слава Максимов попросит фотолаборанток из НТО отпечатать снимки, и можно будет отмечать все эти адреса на карте.

Больше всего меня смутило наличие фамилии Кифарского в сочетании с другим немаловажным обстоятельством: почему он расписал мне «авторитетов», Онуфриева (не забыл даже упомянуть о том, что он «подкармливает мэра»), а о Дяде Вите умолчал? Ведь он видел «мерседес» тогда на заправке и слышал, как Северов назвал меня козлом, а незадолго до этого я ему показал фото Северова и закинул, что приехал по его душу?.. Не он ли дал мои координаты Коноплеву?

Недоверие к однокласснику возникло у меня с первого его появления. Можно было вызвать его на откровенный разговор, но если при этом не называть Северова, он едва ли будет иметь смысл.

В одиннадцать утра я явился в прокуратуру, нашел Максимова, отдал ему пленку и от него же узнал хорошую новость: экспертиза «москвича» дала положительный результат. И «техники», и «химики» пришли к однозначному заключению: на улице Металлистов и у шурфа «Южной» зафиксированы следы одной и той же машины, а именно — «москвича-2141» темно-желтого цвета под номером «гр 419 06 КРА». Это давало основание допросить всех охранников, которые дежурили шестого, седьмого и девятого августа, и Сумароков с утра умчался в изолятор.

Там, в следственной камере, я его и нашел.

— Когда вы в последний раз садились за руль «москвича», принадлежащего охранной фирме «Зодиак»?

Худой, длинный, с крючковатым носом и грубыми чертами лица, Бердашкевич сидел на привинченном к полу табурете, низко опустив голову.

— Вы не расслышали вопрос? Или не хотите отвечать? — Володя был суров, как никогда: результаты экспертизы давали ему уверенность. — Что вы молчите, Бердашкевич?

Допрашиваемый старательно изображал глухонемого.

— Хорошо, тогда я вам расскажу… Шестого июля приблизительно в двадцать три часа тридцать минут вы сели в «москвич», находившийся в автомастерских, и вместе с Франчевским и директором охранного предприятия, вашим соседом по дому Коноплевым отправились на Флотскую набережную, где проживал гражданин Зайчевский Геннадий Андреевич. Так?..

Вообще-то молчание Бердашкевича можно было расценить как знак согласия.

— Вы что-нибудь насчет чистосердечного раскаяния слышали, Геннадий Станиславович? — спросил Сумароков. — Нет? Ладно, воля ваша. Я продолжаю… Высадив Коноплева у дома Зайчевского, вы проехали по Флотской, спустились на улицу Металлистов и остановились. Франчевский, он же Франк, взял из багажника снайперскую винтовку и поднялся по тропинке к газовой котельной, с крыши которой произвел одиночный прицельный выстрел в Зайчевского. Далее он вернулся в машину, вы доехали до Флотской, где вас ожидал Коноплев, который стер отпечатки в доме Зайчевского, запер окно и погасил свет. Вам известно, чьи это были отпечатки, Бердашкевич?..