Люциан Воляновский - Бесшумный фронт

• Название: Бесшумный фронт
• Автор: Люциан Воляновский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1957

В книге Люциана Воляновского описана борьба, которую ведет польская контрразведка против шпионской организации в ФРГ, руководимой генералом Рейнгардом Геленом. Борьба, которая изо дня и день разыгрывается вокруг нас на «бесшумном фронте».

Работая над этой книгой, автор полтора года кропотливо исследовал историю разведывательных сеток Гелена в Польше. Деятельность этой организации направлена не только против Польши, но также и против СССР. Этот «бесшумный фронт» тянется не только через Варшаву или Щецин, но и через Москву, через Киев.

---

Издали доносится гудок паровоза, возвещающий отход поезда. Оба собеседника встают. Пора расставаться. Петрушка старается скрыть беспокойство и этим поддержать перепуганную женщину, хотя сам в душе трясется от страха. Он рассчитывал, что Стоклоса знает нечто более конкретное и развеет его страхи. Обманывал себя надеждой на то, что Кой предпочел спокойную норку в Доме на улице Мицкевича, 9 всяким рискованным поездкам по Польше. Но, увы! Это не так — Кой пропал без вести. Теперь надо побывать на «контрольном пункте» у сестер Будзинских в Новой Соли. Это последняя надежда…

Молодой человек в форме курсанта горной школы, видимо, уставший с дороги и «дремлющий» за соседним столиком, положив голову на руки, явственно слышит, как из груди Элижбеты при расставании с Петрушкой вырывается стон:

— Ах, Генек, Генек! Когда-то я теперь увижусь с ним…

Офицер отделения контрразведки в Ополе, который через час читает эту фразу в рапорте, слегка подчеркивает ее карандашом и показывает товарищу:

— Когда она увидит Генрика Коя? Вероятно, значительно раньше, чем допускает это в самых смелых мечтах.

Через два дня в том же самом кабинете разыгрывается один из последних актов драмы. За письменным столом сидит старший офицер контрразведки, а за маленьким столиком — сотрудник с бумагой для протокола. Мы с вами наблюдаем эту сцену, так сказать, из первого ряда партера. В 16 часов 07 минут в кабинет входит невысокий коренастый офицер лет двадцати пяти. Становится в положение «смирно» и негромко докладывает:

— Товарищ майор! Оба подследственных доставлены на очную ставку!

— Благодарю! Можно начинать.

Через минуту в сопровождении двух конвоиров в кабинет входит молодая женщина. Это — Элижбета Стоклоса. Она садится на указанный ей стул с левой стороны письменного стола. У нас нет времени внимательно присмотреться к ней — тут же в кабинет вводят молодого человека. На секунду задержавшись у порога, он окидывает взглядом офицера и женщину. Что-то вдруг дрогнуло в его лице или нам показалось. Нет, спокойным, уверенным шагом он подходит к письменному столу и садится на стул справа. Мы видим, что даже сотрудника, который должен вести протокол, волнует напряжение этой минуты. Он машинально вертит карандаш и слегка расстегивает давящий его воротник. Перед ним чистые еще листы бумаги. Затем сотрудник пишет дату и начинает протоколировать допрос.

— Элижбета Стоклоса! Кто этот гражданин?

— Это Генрик Кой, мой жених…

— Генрик Кой! Кто эта женщина?

— Элижбета Стоклоса…

— Какие у вас отношения с этой гражданкой?

— Мы знакомы очень поверхностно, и все, что эта пани могла обо мне сказать, является…

— Об этом я вас не спрашивал. Вы утверждаете, что мало знакомы с нею?

— Я именно так думаю, пане майор. Может быть, ей показалось, что дело выглядит иначе, но эта женщина не для меня… Одна или две ночи — ну еще так-сяк… Но навсегда?.. Скажу откровенно: мне стало очень скучно, не к кому было пойти, поэтому…

Стоклоса вскакивает. Слова этого человека, которому она пожертвовала всем и который — как она слишком поздно это поняла — сломал жизнь ей и Игнацеку, оскорбляют ее до глубины души. Одним движением руки офицер водворяет ее на место. Женщина теперь говорит быстро, отрывочными фразами, о проведенных вместе ночах, о наиболее интимных разговорах, об обещаниях жениться, о том рассвете, когда она в Пруднике дала себя увлечь чарами этого человека, поверила в магию таинственных таблеток. Стоклоса начинает рыдать, когда говорит о железнодорожнике, которого сама связала с агентом Гелена. Она упоминает обещание Коя о совместном выезде в Западный Берлин, о «мертвом почтовом ящике» во Вроцлаве. Время от времени она повторяет:

— И этот человек утверждает, что мы знакомы «поверхностно»!.. Как он смеет!..

— Что вы на это скажете, Кой?

Генрик Кой слушает речь женщины с опущенной головой. Теперь он поднимает голову, пытается изобразить заискивающую улыбку и… чужим, искусственно спокойным голосом отвечает:

— Не слушайте ее, пане майор! Это истеричка!.. Мы — мужчины — хорошо знаем, что зависть может заморочить голову даже более или менее уравновешенной женщине… Ей вот кажется, что мне свет не мил без нее… Прошу вас обратить ее внимание на…

— Не забывайтесь и не давайте мне ваших добрых советов! Я сам знаю, что нужно делать… Элижбета Стоклоса! Не отказываетесь ли вы теперь от ваших показаний?

Женщина несколько раз отрицательно качает головой:

— Нет, так все и было…

— Генрик Кой! Имеете ли вы какие-либо конкретные вопросы к Элижбете Стоклоса?

— Никаких.

Элижбета Стоклоса поднимается со стула. Медленно отступает от стола. Проходя мимо Коя, она на минуту задерживается и смотрит на него страшными, немигающими глазами… Так и кажется, что сейчас она бросится на виновника всех своих несчастий… Но нет, женщина овладевает собой. В — эту минуту, которая является последним, абсолютно последним их свиданием в жизни, она бросает шпиону прямо в лицо:

— Я была глупой, очень глупой… Надо было выбросить тебя со всеми твоими таблетками и свечками! Ты насмерть обидел меня, хотя я и не сделала тебе ничего плохого. Но за что ты сломал жизнь моему жениху?

Это продолжается всего несколько секунд. За женщиной закрылись двери. В кабинете остается Кой.

Нет, это не первый допрос шпиона. Сколько уж раз он менял свои россказни, сколько раз тешил себя надеждой, что сухим выйдет из воды! Один за другим рушились мифы о «контрабанде», о «торговле часами» и, наконец, о «работе» — но… для американской разведки. На все у Коя был готов ответ. Вот ему показывают найденный у него план размещения казарм:

— Ваша работа?

— Да…

— Что это такое?

— Мой приятель живет в лагере организации «Служба Польше»… Вот я и набросал схему, как к нему удобнее идти. Он хотел купить у меня часы.

— А где он, этот ваш лагерь «Служба Польше»? Как имя вашего приятеля?

Вот этого Кой так скоро придумать не может! В другой раз, уже под конец допроса, следователь многозначительно подмигивает и ногтем щелкает себя справа по воротнику. Вероятно, во всем мире этот жест понятен любому — предлагается выпить.

Кой решительно отказывается. Он невольно вспоминает добрые советы Кайзера: «Смотри, чтобы тебе не дали какого-нибудь одурманивающего средства…»

— Нет, нет, пить я не буду. Абсолютный трезвенник.

— Тогда для чего же в вашем чемодане находится самый настоящий спирт?

— А-а! Почки у меня болят, так я компресс делаю на ночь… Очень помогает!

— Как же так? Вчера, когда я спрашивал вас о здоровье, вы ответили, что вас ничто не беспокоит!

Постепенно, очень медленно, шпиону приходится признаваться во всем. Слишком много знает о нем контрразведка. Слишком много рассказали уже люди из его сетки, которых он встречает на очередных очных ставках. Ведь теперь Кой не может утверждать, что и другие тоже завидуют ему…

В результате Кой разоблачен. Так как за ним не стоит никакая идея, он боится только за себя. Он справедливо считает, что ставка в игре — его жизнь, и он не видит ничего, за что стоило бы ее отдать. Читая ежедневно его показания, начальник отделения контрразведки — старый коммунист, который многое испытал еще до войны, — говорит следователю, ведущему допрос Коя:

— Простой рабочий, арестованный тогдашней панской полицией за хранение коммунистических листовок, выплюнул бы с кровью все зубы, которые ему выбили на допросе, но не выдал бы никого! О, он хорошо знал, за что борется!.. А Кой? Покупка человека за деньги идеи ему не прибавит. Гелен в этом убедится теперь и будет убеждаться каждый день, все чаще и чаще. Мы о его людях знаем многое, как знаем и то, что они работают только ради денег…

Кой еще живет надеждой на то, что Петрушка пока на свободе и, не встретив своего сообщника на «контрольном пункте» в Новой Соли, немедленно вернется в Берлин и сообщит Кайзеру. Ведь герр Кайзер торжественно обещал, что хотя еще ни один из геленовских агентов не был арестован в Польше, все же — если у Коя «подвернется нога» — Гелен найдет способ вытащить своего сотрудника из тюрьмы. Дни проходят, и Петрушка, пожалуй, знает о несчастьи. Видимо, он уже действует, чтобы спасти друга!..

Действительно, Петрушка понял, что Кой «засыпался». 26 августа он был у Ольшевской, когда приехала сестра Коя с ужасной вестью: в их семье был обыск.

1 сентября в 20 часов Петрушка в последний раз появился у Ольшевской. В 23 часа 30 минут он простился с нею и еще раз заверил, что вернется и женится на ней. Затем Петрушка отправляется на условленное свидание в Новой Соли: ведь во время обыска в доме Коя дружка там не застали. «Хитрый черт, — думает Петрушка, — наверно, приедет прямо к Будзинским! А если нет?.. Э, да что гадать! Заберу у сестер Будзинских нашу надувную лодку и — в Берлин».