И. Тихомирова - Школа творческого чтения

• Название: Школа творческого чтения
• Автор: И. Тихомирова
• Жанр: Культурология

---

В этой программе для подростков особое место должны занять обсуждения литературных произведений, а для младших школьников – специально разработанные беседы и игры. Викторины, так любимые библиотекарями, здесь вряд ли помогут. Ведь дело не в том, чтобы вспомнить того или иного героя, а в том, чтобы пробудить к нему отношение, встроить в определенную шкалу ценностей ребенка.

Вариантами вопросов для обсуждения могут быть: 

· Кому из героев известных тебе книг ты предложил бы поставить памятник? Чем он привлек тебя? Что отличает его от всех других.? Какая черта характера в нем преобладает?

· К кому из персонажей ты отнесся отрицательно? Чем он оттолкнул от себя? Что сделало его таким?

· Среди каких литературных героев тебе бы хотелось пожить? Чем они интересны?

· Кому из известных тебе персонажей ты доверил бы свою тайну? Почему?

· Кому из них позавидовал?

· Кому из героев хотелось помочь, чтобы тот избежал несчастья?

Разгадать тайну внутренней жизни

Писатель Юрий Бондарев назвал чтение художественной литературы «великим переселением из мира внешнего в мир внутренний». В этой метафоре заключена суть восприятия литературных произведений, тысячи страниц которой заполнены отображением души человека. О чем бы ни рассказывало талантливое произведение, оно открывает субъективную сторону сознания, лежащую за пределами как непосредственного взгляда, так и научных исследований. Крупнейший ученый Н.А.Рубакин писал: «Изучение человеческой души и ее переживаний должно быть сделано центральным пунктом в деле изучения содержания литературных произведений, и первый вопрос, который нельзя не предъявить к такому произведению, заключается в следующем: что даешь ты для понимания человека, человеческой души, всех ее переживаний и в ней самой, и в ее отношениях к психике других людей, с какими ей приходится в данной обстановке и при данных условиях соприкасаться». По мнению известного психолога В. Зинченко, художественная литература на сотню лет опередила науку в познании внутренней жизни людей – их мыслей, чувств, радостей и печалей.

Надо сказать, что в открытии читателем «психологической двери» (выражение Л.Толстого) в сокровенный мир человека, содержится огромная возможность духовно-нравственного облагораживания личности, и прежде всего детей. Открытие ее ведет к положительному ответу на вопросы, поставленные в свое время В.Сухомлинским: «Умеет ли воспитанник, встретившись с человеком, почувствовать, что у того неспокойно на сердце, что тот переживает глубокое затаенное горе? Умеет ли прочитать подросток в людских глазах горе, отчаяние?». Необходимость развития в детях этого умения в нынешней ситуации общего ожесточения нравов неизмеримо возросла.

Существует мнение, что познание внутреннего мира человека доступно взрослым, а не детям. А между тем интерес юного читателя к собственному и чужому внутреннему миру нисколько не меньше, а может быть даже больше, чем у взрослых. Не имея реального жизненного опыта, в том числе опыта самопознания, ребенок стремится возместить его косвенным, полученным из литературы. И этот опыт бесценен, ибо очерчен проникновенным взглядом художника и мыслителя. Особенно это важно для подростков при решении актуального для них вопроса «Я и Другие». Исследование, проведенное в Петербурге в рамках программы «Чтение юных петербуржцев и культура» выявило, что среди изучаемых предметов старшеклассникам очень не хватает предмета «Психология». Около 70% процентов учащихся заявили о своем желании включить его в школьное расписание. Не умаляя достоинств научной психологии, подчеркнем, что она изучает общие закономерности психики человека, а индивидуальную, субъективную сторону в ее образной конкретике раскрывает литература. Психологические знания, заложенные в художественной литературе – это, по словам И.Тургенева, «тайная психология», которую читателю надо суметь разгадать.

К сожалению, изучив в школе лучшие образцы классической литературы с ее признанным психологизмом, выпускники в большинстве своем прошли мимо Человека, не попытавшись разгадать его тайн. Да и учебный предмет «литература» не ставит такой цели. Восполнить существующий пробел как раз и можно во внешкольной работе. И начать надо с малышей. Они обладают определенным преимуществом перед старшими детьми. Прежде всего, им свойственна более повышенная эмоциональность восприятия. Второе – чуткость к слову, к художественной детали. Третье – дети способны жить в образе, им присущ «эффект присутствия».

Юрий Коваль, один из лучших детских писателей, чьи произведения отличаются тонким психологизмом, отметил у детей способность к восприятию определенной диалектики души: к сложности внутреннего мира людей, его подвижности, изменчивости. Они улавливают «переходы» одного чувства в другое, одной мысли в другую. Вот, к примеру, Дениска Виктора Драгунского. Рассказ «Друг детства» показывает нам героя в его разных состояниях. Вначале он очень хотел стать боксером и иметь боксерскую грушу, а в конце – признается, что не хочет быть боксером и иметь боксерскую грушу. Почему? Что изменило его намерения? В какие моменты мы чувствуем переход от одного настроения в другое, порой диаметрально противоположное? Какие внешние признаки скрываемых переживаний выдают их? Что служит толчком для перемен? Такие или подобные вопросы органичны, если мы хотим ориентировать детей на то, чтобы они следили за развитием образа в рамках одного или нескольких произведений. Можно, например, провести целое исследование того, как взрослеет Дениска, начиная с дошкольного возраста («Тайное становится явным») и до того момента, когда он становится второклассником («Девочка на шаре»). Как постепенно меняется его внутренний мир, как он, оставаясь самим собой, становится другим.

Классический материал для наблюдения за сложной внутренней жизнью персонажа дает повесть «Детство Темы» Гарина- Михайловского. Открыв первую же страницу, читатель сразу оказывается «внутри» Темы, в переходах от одной его мысли в другую, одного чувства – в противоположное: от радости – к отчаянию, от воодушевления – к апатии, от нежных чувств – к ненависти. Только что перед нами был один мальчик, но вот он нечаянно сломал любимый цветок отца… и уже совсем другой. Первый счастливый, довольный, умный; второй – трусливый, несчастный, настороженный. Всего лишь миг – и бездна отделила одного от другого. Этот миг как бы взорвал внутренний мир ребенка и вызвал шквал разнообразных по характеру мыслей и чувств. Если представить себе, что читающий ребенок этого не заметил, значит, чтение повести прошло впустую. И дело не только в том, чтобы заметить, но и в том, чтобы пережить страдания и радости героя, как свои собственные, поставить себя на его место. Только тогда Тема войдет в плоть и в кровь личности ребенка и запечатлится в нем навсегда. И если «великое переселение» – на этот раз из книги во внутренний мир читателя – произойдет, то можно надеяться, что доброе чувство не только к Теме, но и к другим детям поселится в сердце ребенка.

Нацеливая подростка на восприятие сложности внутреннего мира человека, важно дать ему понять, чем она обусловлена, где ее импульсы. Чаще всего надо искать в тех условиях, в какие поставлен человек. Как-то мне пришлось разговаривать с пятиклассником, прочитавшим «Хамелеона» Чехова. Я спросила, как он думает, почему Очумелов так по разному называет собаку: то она «черт знает что», «ни шерсти, ни вида», «подлость одна только», то она «ничего себе», «шустрая такая», «цуцик этакий». И получила ответ «просто так». Этот ответ характерен для тех, кто не задумывается о поведении человека, не улавливает мотивов поведения, не подставляет себя в их ситуации.

Человек в литературе, как и в жизни, не только сложен, изменчив, но и противоречив. Порой, он может думать одно, а говорить другое. С таким явлением, например, ребенок сталкивается в сказках Андерсена («Новое платье короля»), а еще раньше в русских сказках про хитрую лису. И опять встает вопрос «Почему? Чем объяснить это расхождение мысли и реальности? Каков мотив лжи, лести, хитрости у данного персонажа в данной ситуации?» Не попытавшись ответить на эти вопросы, многое в поведении человека останется для ребенка случайным и странным.

Говоря с детьми о внутреннем мире человека, в частности о несоответствии его внешним проявлениям, мы выходим на понятие «подтекст», хотя и не называем этого слова. Человек, не всегда – «душа на распашку». Он часто прячет свои настоящие чувства, маскирует желания. Подтекст – это раскрытие того, что таится за словами и действиями персонажа, что составляет подлинные мотивы поведения, которые по тем или иным соображениям пытается скрыть. Писатель Евгений Богат в своем эссе «Узнавание», признался, что для него было откровением, когда в свои 12 лет, читая Лермонтова, он впервые осознал, что человек неоднозначен, что он может смеяться, когда у него печаль на душе, шутить, и в то же время решать в уме какую-то сердечную задачу, от которой зависит его судьба. Чем сложнее образ, чем противоречивее характер человека, тем острее необходимость нахождения самого потаенного в нем, что открывается только при перечитывании. В этом отношении пристального прочтения требуют от читателя описания рук, лица, поз, жестов, интонаций голоса, походки, то есть языка тела. Особого внимания заслуживает молчание героев. Для конкретизации роли языка тела показателен наказ Дон Кихота Санчо Пансе, которого он посылает к Дульсинее. Вот, на что он просит слугу обратить внимание: изменится ли в лице, встревожится ли, услышав его имя, откинется ли на подушки, не повторит ли ответ дважды или трижды, не превратится ли из ласковой в суровую, или наоборот, поднимет ли руку, чтобы оправить волосы. Одним словом, наблюдать за всеми действиями и движениями, ибо они гонцы, которые доставляют вести из тайников души. На эти «гонцы» и нам, руководителям чтения, надо обращать внимание детей, беседуя о прочитанном. Чем тоньше воспримет читатель внутренний мир персонажа, тем больше гарантий, что все это он распознает в себе и в окружающих людях. В этом и состоит значение литературных произведений, называемых классикой. Возьмем для примера отрывок из повести В.Короленко «Дети подземелья». «При упоминании о яблоках Валек быстро повернулся ко мне, как будто хотел что-то сказать, но ничего не сказал, а только посмотрел на меня странным взглядом». Что кроется за этим взглядом? Почему Валек ничего не сказал? Что утаил он? Разумеется, такое чтение не может быть быстрым. Оно требует полного погружения в текст, сосредоточенного внимания.