Дитер Хэгерманн - Карл Великий

• Название: Карл Великий
• Автор: Дитер Хэгерманн
• Издательство: ООО «Издательство АСТ», ЗАО НПП «Ермак»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018682-7, 5-9577-0127-0

Карл Великий — это имя постоянно встречается в исторических хрониках и современных исследованиях.

Но где заканчивается легенда о величайшем из королей франков и начинается подлинная история умного, тонкого и дальновидного политика и полководца, превратившего силой меча и дипломатии свое слабое, обескровленное государство в могущественную империю?

Эта книга поможет вам узнать, каким в действительности был Карл Великий — император, которого историки сравнивают с Александром Македонским, Цезарем и Наполеоном.

---

Еще в 789 году Карл со ссылкой на Священное Писание потребовал по всему королевству ввести единую систему мер и весов. Данное требование было повторено в 808 году и еще раз — год спустя. Судя по всему, это предписание с определенным успехом было введено в действие. Так, у одной виллы королевского двора Аннап (на территории современной Бельгии) были в запасе шеффели и четверики (старые меры зерна), какие уже и существовали в пфальце. Правда, единые меры не удалось ввести во Франции, несмотря на усилия Карла и Людовика. Региональное многообразие взяло верх над централизованным вмешательством. Этим же обстоятельством объясняется запрет возврата к прежней системе мер и весов, в том числе на этапе позднего средневековья.

Конечно, установленные цены 794 года, к которым, как видно из приводимого текста, в качестве фактора конкуренции добавляется демпинговое предложение из королевских зерновых Запасов с целью поддержания уровня цен, явно наводят па мысль о катастрофическом положении со снабжением, о голоде в последние два года. По сути дела, это — попытка проведения социальной политики в интересах обнищавших масс, хотя она извращает экономические законы, согласно которым нехватка товаров влечет за собой их удорожание, что не обязательно идентично ростовщичеству, однако в нравственном плане облегчает отказ от дополнительной прибыли. Особенно приказ Карла, адресованный управляющим поместьями на королевских или государственных земельных владениях, свидетельствует об ответственности монарха за низшие слои, а также о закономерном внимании Карла к материально-персональному обеспечению привилегий королевских владений.

Кроме того, установление цен является надежным показателем не только многообразного зерноводства на основе расширения интенсивного аграрного хозяйства, но и избытков, реализуемых на рынке. Частично их продажа осуществлялась даже обрабатывающими предприятиями, профессиональными пекарнями, что говорит о первых ростках хозяйствования в городах и предместьях монастырей на основе разделения труда. В этой связи нельзя недооценивать воздействие донесенного преданием взгляда, который, базируясь на библейских свидетельствах, святоотеческих высказываниях и соборных решениях, клеймил связанную с торговлей прибыль как позорное ростовщичество и, стало быть, делал вообще невозможным или по меньшей мере осложнял критический анализ данного вопроса.

Когда, реализуя свои избытки, король пытался стабилизировать цены, в основе этого не обязательно была сознательная демпинговая политика; не исключено, что в этом «заявлении о намерениях» король испытывал влияние устава бенедиктинцев, который также не рекомендует своим экономам продавать с несколько большей выгодой, чем миряне, чтобы тем самым прославить Бога.

Этому фрагменту в интересах потребителя созвучно предписание о монетном деле: «Нам эдикт в отношении денария надлежит исполнять самым добросовестным образом, с тем чтобы в каждом месте, в каждом городе и в каждом порту новые денарии имели одинаковое хождение и чтобы принимали к оплате их без ограничения. Если же монеты с нашим именем и из чистого серебра — полновесные, их следует принимать. Если где-либо отказываются их принять, при совершении сделки купли-продажи, пусть знают: если он — вольный, пусть платит 15 шиллингов во имя короля; если же он принадлежит к батракам, имея собственное дело, то утрачивает товары, предназначенные к продаже, или подлежит публичному стеганию плетью; если же он творит это по приказу своего господина, то господин должен заплатить 15 шиллингов в качестве возмещения, но если только это будет доказано».

Новые денарии с именем или монограммой короля ромбической формы монетные дворы стали чеканить начиная с 793–794 годов. В противоположность первой монетной реформе Карла в начале семидесятых годов эти серебряные пластинки диаметром 2 см весят приблизительно 1,7 г чистого серебра, в то время как их предшественники имели следующие характеристики: 1,7 см диаметром и всего 1,3 г весом. Из этого получается монетный фунт — 409 г серебра по 20 шиллингов или 240 отчеканенных денариев или пфеннигов. Любопытная гипотеза объясняет эту реформу обменом соответствующего зернового эквивалента для взвешивания. Так, 20 зерен крупы соответствовали по весу одному облегченному денарию, а вот 32 зерна пшеницы — одному новому пфеннигу 793 года. Эта гипотеза представляется достаточно вероятной и в том плане, что, согласно полиптехонам и инвентарным спискам Иль-де-Франса, Пикардии и Нижнего Рейна, в те годы и десятилетия именно производство пшеницы считалось процветающей отраслью зерноводства.

Много неясного и с проблемой отказа от приема монет как платежного средства. Не исключено, например, что после вхождения Баварии в состав государственной структуры, где главенствовали франки, из соображений главным образом практической политики вводилась в оборот единая и поэтому новая стандартизированная монета с именем и монограммой короля, как было предписано еще в 781 году в Мантуе для территории Италии. И здесь неприятие новых денег каралось штрафом.

Весьма вероятно, что Карл учитывал прежде всего рынки к востоку от Рейна, где из-за отсутствия монетных дворов в ходу было серебро в слитках.

Кроме того, следует принимать во внимание, что после монетной реформы короля Оффа примерно в 792 году, ориентиром ия которой служил теперь уже устаревший, франкский стандарт на вес и содержание металла в монете, Карл в целях повышения конкурентоспособности своих товаров собирался ввести в оборот более полноценное платежное средство. До сих пор не удалось разобраться в распространенных прежде теориях, объяснявших весовое утяжеление новых денег или возрастанием добычи серебра в Европе, или притоком арабских драгоценных металлов. Однако нам неизвестно о появлении новых месторождений на территории государства франков. Равным образом нет свидетельств импорта серебра сарацинами, что с учетом предполагаемого количества обязательно сказалось бы на ценности месторождений.

Может быть, комплекс этих мер за исключением шагов по унификации в пределах королевства франков в политическом и сугубо практическом плане следует считать опережающими свое время. Если всерьез относиться к активному стремлению Карла начиная с 789 года внести коррективы в культ, церковные песнопения, текстовое предание, шрифты и орфографию, приспособим их к единому, чаще всего римскому образцу, тогда становится понятным намеченная им стандартизация денежных единиц, системы мер и веса в условиях многонационального государства. Король как носитель богоугодного правления, заботящийся о праведном устройстве, охватывающем все сферы жизни, подчиняет и торговлю и житье-бытье единым, незыблемым и неколебимым стандартам. По-видимому, в этих изначальных намерениях следует искать корни той финансовой реформы, которая вплоть до XIII века, когда объемы деловых связей предопределили необходимость нового оживления золотовалютного обеспечения, привязала Запад к единой монетной системе, обеспечив тем самым единое торговое пространство на континенте.

В качестве монет в эпоху средневековья считались только денарий и обулюс, пфенниг и полупфенниг. Фунт и шиллинг остались лишь для арифметических подсчетов. Золотые монеты приказали долго жить еще во времена Мёровингов. В этом заключалось весьма существенное отличие от византийских и арабских золотых монет, определявших торговые отношения в бассейне Средиземного моря.

Некоторые другие параграфы Франкфуртского капитулярия бросают свет на события и происшествия тех лет в тесной связи с девятой главой, посвященной еще оставшемуся в памяти заговору Пипина Горбуна, когда епископ Верденский Петр был вынужден оправдываться перед собранием, подобным суду Божиему. В результате епископ обретает былые королевские милости и почести.

В конце относительно обширного капитулярия встречаются определения, следующие за актуальными выступлениями участников собора. Таковым является указание на то, что поклоняться Богу можно не только на трех священных языках — древнееврейском, греческом и латыни, но и на любом другом. Это соответствовало требованию миссионерской деятельности как основы для восприятия Евангелия. В завершение текста говорится о снятии обязанностей главного капеллана Карла — с Ангильрама, епископа Меца, который имел послушание при дворе далеко от своей епархии. Это был прецедент для всех прелатов, запрещавший им без нужды неоправданно долго оставлять паству или даже посто янно находиться в своих хозяйствах. Таких примеров накопилось предостаточно. В самом конце Карл просит принять в состав свя

336щенного собора и в их связанную общей молитвой братскую общину королевского советника Алкуина, «ученого во всех церковных доктринах». Не только Алкуина, но и его более других волновало прямо-таки зримое обеспечение ожиданий наступления иного мира. Король обеспечил англосаксу эти ожидания в кругу именитых прелатов, вероятно, чтобы выразить ему признательность за усилия по составлению и корректуре «книг Карла».