Лев Сокольников - Саркофаг

• Название: Саркофаг
• Автор: Лев Сокольников
• Жанр: Современная проза

---

Правда, потом за участие и доброту я с ним рассчитался. Всё в этом мире связано.

Вот оно, только моё прозрение: русские мужики в мирное время с топорами не расставались, а уж ежели приходила "лихая година" к ним — тем более топор был незаменим при отражении супостатов! Бригадир владел топором виртуозно! Топор и бригадир были неразделимы!

Сколько проработал сучкорубом? Неделю? Дольше?

В процессе удаления сучков почти готов был стать "профессионалом", но тут вызывал ротный

— Садись. Ты — человек грамотный, видел, как управлялся с движком… — ротный, спасибо: ты обратился ко мне со словом "человек"… Мог сказать просто "парень", была и другая форма обращения: "рядовой", но ты выбрал "человек". В твоей власти было никак не выделять меня:

— Ознакомься внимательно — и капитан протянул потрёпанную тонкую книжку-инструкцию с названием "Определение объёма леса-кругляка" — хватит с тебя сучков, будешь мерить заготовленные кубометры.

— Товарищ капитан, я таким делом никогда не занимался!

— С завтрашнего дня будешь. Свободен! — ах, это вечное командирское "свободен"! Оставалось сказать командиру армейское "есть" и приступить к выполнению нового задания: учитывать заготовленные кубометры.

Мерить кубометры предстояло на "разделочной" эстакаде, куда трелёвочные трактора привозили с делянок "хлысты". То есть, очищенные от лап стволы ёлок.

Как подсчитывать объём ракрыжованного леса? Что такое бревно длиною шесть метров? По идее — цилиндр… не совсем цилиндр…конус…срезанный конус. "Усечённый конус". "Объём конуса равен: диаметр малый сложить с бОльшим, разделить на два, полученный радиус умножить на пи-эр в квадр…". За какой класс геометрия? Восьмой! А у меня семилетка! — но "отступать некуда, за нами — …." Что у меня было за спиной? Длительный "прогул по родине", "губа" сроком в неделю, профессия сучкоруба и немного чекеровщика… Эти вспомогательные "специальности" я освоил и начал входить во вкус физической работы на свежем воздухе… И вот тебе уверенность капитана, что я справлюсь с учётом заготовленной древесины. Если бы на меня тогда свалилась иная, более сложная работа, то, пожалуй, я бы и её "потянул":

— "Преступления перед родиной смывается только кровью"! — ерунда! Преступления смываются доверием!

"…здесь и поприще широко:

Знай, работай, да не трусь!

Вот за что тебя глубоко

Я люблю родная…"

Прав поэт! А кого было любить? Ротного? Что позволил "взлететь" ещё раз? Учётчик "готовой продукции" — величина? Пожалуй! Работа "не пыльная", не трудная, по пояс в снегу перемещаться не нужно… Всего-то маленький минус: когда вальщики заканчивали работу — начиналась моя: подсчитать, сколько и какая бригада наваляла кубов.

И потекла жизнь! Целый день был свободен, "как птица" и мог перемещаться по тайге в любую сторону! На какое угодно расстояние, но с условием возврата на делянку к концу рабочего дня лесорубов.

Какое время пробыл в приёмщиках? Не помню. Немного. Армейские командиры почему-то на одном месте меня долго не держали. Вроде бы руки у меня не "под х…

заточены и голова не чугунная".

В роли учётчика заготовленных сослуживцами кубометров мог "прослужить" весь срок. Сиди спокойно, занимайся порученным делом "честно и добросовестно…". Что служить-то остаётся? Половина срока пролетела легкомысленно, а вторая половина, как говорили знающие слу3жбу не по наслышке, пролетала ещё быстрее…кроме последних месяцев перед "дембелем". Лесорубы говорили:

— СентяП тяп-тяп — и май! — нет ошибки в "сентябрь", так и говорили: "сентяП". Кому было поправлять?

Когда и как произошло моё очередное "падение" — не помню. Суть изложу, а время, когда "пал" — предал забвению.

По производительности бригады вальщиков разнились. Свалить лесину — одно, очистить от сучков сваленные кубометры и вывезти на эстакаду для распиловки по длине — другое. Одна бригада работала профессионально: "на гражданке" они и были лесорубами, валить лес было не в новинку.

Другие "верно и преданно" служившие за сомнительный солдатский рацион, были "военнослужащие" порченные невысказанными мыслями:

— "Вот сучня! За такой кошт с меня ещё и кубы требуют! — "сучня" адресовалась в сторону непосредственных командиров, так же подневольных, но стоявших "выше".

У командиров хватало ума не устраивать "соцсоревнований между бригадами", но о причинах малого количества заготовленных кубов с бригадиров всё же спрашивали. Не строго.

Символ власти бригадиров — электропилы. Кто получал в руки электропилу — тот становился бригадиром. Если совсем недавно я имел "власть" над всеми электропилами, то кто кем был? И зачем нужно было лезть в "художники"? Почему бы не сказать замполиту:

— Я — простой киномеханик, далёкий от художеств! Да и вообще, товарищ майор, "хороший мастер по электропилам — лучше плохого художника"! — но об этом тогда и не подозревал. Верно сказано: "незнание законов не освобождает от наказания за их нарушения".

Не ручаюсь за "точность перевода", но суть изложу: как-то однажды бригадир хилой бригады, мой учитель в борьбе с сучками, говорит:

— Слышь, как думаешь, могу дневную норму выполнить, если в бригаде пяток полудохлых южан? Два азербайджанца, один армянин, белорус и чуваш? Белорус с чувашом работают, а остальные от костра не отходят!

— Понятное дело: они — южане, что с них взять!

— Да не южане, лодыри они!

— Заметь: хилые лодыри. Посмотри на Степо-джана из Еревана? может он преодолеть "полосу препятствия" из сваленных елок? Да ещё по пояс в снегу? И граждане "солнечного Азербайджана" не лучше соседей-армян. Не их это "профиль": у ёлок сучки рубить и чекеровкой лесин заниматься.

— Ты…Ты припиши нам кубиков… — как-то тихо, пряча глаза и застенчиво попросил бригадир.

Вот оно! Свершилось! Бригадир не сказал "припиши МНЕ кубиков", а помянул всю бригаду. Ну, как отказать человеку в такой малости!?

Какое это было изумительное время! Ни взяток тебе не предлагают, вообще ничего ощутимого! Одна душевная благодарность за избавление от командирских замечаний о невыполненной дневной норме по кубам древесины.

— Ты говорил ротному, что с этой публикой ни о каком выполнении дневной нормы речи быть не может?

— Говорил! Да что толку? Знаешь, что он сказал?

— Догадываюсь: "работать не умеешь".

— Во-во!

Как я должен был поступить после просьбы бригадира? Согласно "моральному облику советского человека", а "военнослужащего сапёрного батальона" — особенно, следовало немедленно "доложить по инстанции" о готовящемся преступлении. Начинать доклад следовало со взводного сержанта: "прыганье через голову" непосредственного командира у нас не любят.

Но я пал и немедленно приступил к припискам! Отнимал кубы у профессионалов-вальщиков и приписывал их немощным ребятам, коих "руководящая и направляющая" забросила в архангельскую тайгу на три года.

Нет мне прощения! Хотя, почему бы и не простить? Разве я один приписывал? Что-то от своих "противоправных действий" имел? Какую мзду? Ничего и ни от кого! Совесть моя чиста, как "слеза младенца"!

Мог и не заниматься обманом командира, лишними были мои "учётные комбинации": общая сводка о "заготовленных кубометрах древесины за сутки" уходила в "штаб воинского соединения" благостной. Все работали "ритмично", "но наилучших работников поощрение не должно обойти стороной":

— Присвоить звание "ефрейтора"!

"Отзвенело лето песней недопетой…" — это не я, это любимый Сергей Лемешев.

Пришла осень. Если начать отсчёт с неё, то оставалось… год с "лишком"! "Лишек" мог обернуться парой месяцев задержки. Армейским командирам разрешалось задерживать военнослужащих с разъяснением к задерживаемому:

— Военная необходимость! — "производственная" была в другом месте, не в стройбате.

Дни укорачивались, с эстакады приходил затемно… Питался на кухне холодным ужином и шёл спать. Главное — прожить зиму…А там — опять май…какой по счёту? последний армейский май…Возвращение домой… и что дома? Чем заниматься? Какой работай? Опять кино "крутить"? Несерьёзное занятие для взрослого мужика, детская забава! Да и дешёвая. На родную, привычную и любимую "железку" податься? В каких ролях? Если бы не зрение, то стал бы движенцем… До машиниста я бы "дорос", глядишь, и меня бы, как машиниста Херова диспетчер по громкоговорящей связи умолял бы не задерживаться с отправкой состав с углём… Прочь мысли о будущем! Наступит оно — буду им заниматься! А сейчас веди свою тайную "бухгалтерию" и держи язык за зубами! Ну, по этому пункту можно не беспокоиться, такое у меня всегда получалось неплохо… Если и "разоблачат", то разве первый раз "падать"? Не привыкать к падениям: дальше, чем сучкорубом в отстающую бригаду, не сошлют… Спи!

И тут в казарме началось какое-то волнение… Послышались голоса, что "такого-то вызывает ротный к себе"… Потом ещё одного…Сон "как рукой сняло" и появились мысли: "всё, конец, моя "двойная бухгалтерия" вскрылась! Но почему капитан вызывает вот уже третьего, но не меня!? Главный преступник-махинатор — я, но почему обо мне речи нет!? Понятно, на "закуску" бережёт!" — как только "успокоительная" мысль прочно осела в мозгу, так тут же кто-то назвал меня. В казарме был мрак: местный дизель отстучал положенное время и отдыхал до следующего вечера.