Стефани Кляйн - Честно и непристойно

• Название: Честно и непристойно
• Автор: Стефани Кляйн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-I7-047214-7

Одинокая женщина Стефани Кляйн желает познакомиться...

Ее главное требование к «прекрасному принцу»: он не должен быть похож на бывшего мужа – красивого и преуспевающего, но лживого, трусливого маменькиного сынка, совершенно не способного хранить жене верность.

Охотничьи угодья Стефани – сайты знакомств и вечеринки, свадьбы подружек и улицы Нью-Йорка, по которым она бродит с фотокамерой на плече в поисках интересных сюжетов.

Ее поклонники – один другого хуже. На их фоне бывший смотрится идеалом!

Неужели настоящие мужчины вымерли окончательно?!

Стефани не верит в это, не унывает и продолжает поиски.

Когда-нибудь ей повезет?!

---

– Кажется, я не смогу этого сделать, Стефани.

Я не могла его понять. Мой отец – мой лучший друг. Общение с родителями никогда не вызывало у меня затруднений. И я была не в силах понять, почему Гэйб так страшится людей, который дали ему жизнь. Поэтому мне было до ужаса легко принять его проблемы на свой счет и испугаться, что он не может с ними поговорить потому, что не так уж меня любит. «Если бы ты действительно меня любил, ты бы так не отпирался!» Стоило мне хорошенько задуматься, и становилось понятно, что проблема не в наших отношениях. Это была проблема самого Гэйба, и меня это мучило, потому что я никак не могла ему помочь. Я не могла изменить ситуацию, не могла его излечить, не могла совсем ничего! Но и оставить все как есть было мне не под силу. Мне следовало попытаться понять, что чувствовала Ром. Она тоже никогда не оставляла все как есть. Не случайно Гэйб в меня влюбился. Я очень походила на его мать.

– Может быть, ты хочешь, чтобы за тайным браком последовал тайный развод, Гэйб?

– Нет, конечно, нет. Я люблю тебя.

– Но, если ты меня любишь, почему тебе так трудно сказать родителям правду? – Мы пока еще ничего никому не сказали.

Обещав Гэйбу молчать, я ничего не сообщила ни сестре, ни отцу, ни матери.

– Стеф, я не сомневаюсь в моих чувствах к тебе. Я люблю тебя. Я в этом уверен. – Он взял мою руку. – Не так, как обычно говорят: «Она классная, я ее обожаю», нет, мои чувства к тебе глубже. Мне нравится любоваться тобой, когда ты, лежа в постели, хохочешь над телешоу. Мне нравится целовать тебя, когда ты спишь, пусть ты и не знаешь о том, что я тебя целую, вот так я тебя люблю.

– Так в чем тогда проблема? – Я отдернула руку.

– Я просто хочу все сделать правильно. Я не хочу еще одной стычки; предыдущие были сущим кошмаром. Я просто хочу обождать, пока не почувствую большую уверенность при мысли о том, чтобы им сказать. Разве это плохо?

– Да. Прости, но это так. Это плохо. Мы женаты, Гэйб. Раз ты решил на мне жениться, прекрати оплакивать свою участь и стань женатым мужчиной. Стань моим мужем.

Поверить не могу, что я была одной из тех двоих взрослых на вид людей, которые вели этот жалкий разговор в машине. Сейчас мне с трудом верится в то, что именно я, взрослая женщина, принимала участие в этой патетической дискуссии. После двух месяцев оправданий, экзаменов, «мама – то, милая – это», я так и не понимала, как впуталась в такую дурацкую ситуацию. Подходящий пункт для истории моей личной жизни: попытка убедить маленького мальчика вырасти.

Я вышла замуж за маменькиного сыночка. Впрочем, не знаю, что хуже: быть маменькиным сынком или женой маменькиного сынка. Как можно встречаться с подобным типом или сочетаться с ним браком? Никак. Надо его бросить. Купить беговые кроссовки получше, со всеми причиндалами; и бежать со всех ног. Уж никак не следует сидеть с ним в машине и уговаривать не прятаться. Не изображайте сочувствие, не говорите: «Бедняжка, я знаю, что ты чувствуешь». Убегайте к чертовой матери, потому что он никогда не вырастет. Мамочка и папочка всю жизнь помогали ему справиться со всеми неприятностями, а если мужчине никогда не приходилось рисковать, у него нет шансов развить в себе характер.

– Милая, мне так жаль, – сказал он. – Ты заслуживаешь лучшего, я знаю. Но мне кажется, сегодня я не смогу на это решиться. – Именно в этот момент вся моя жалость превратилась в раскаленную лавину гнева.

– Слушай, тебе плохо, потому что твои родители ясно показали: они против нашего брака. Знаешь, а ну и что? С какой стати это тебя так мучает? Я твоя жена. Тебе двадцать шесть. Ты вполне можешь принимать решения, не сверяясь с мамочкой и папочкой... – Я знала, что, ругая его за инфантилизм, я делу не помогу.

Гэйб начнет защищаться или выдумывать новые оправдания. Но я больше не могла его слушать. Я вошла в красную зону, как это называет мой отец.

Тахометр автомобиля показывает скорость вращения двигателя в оборотах в минуту. Таким образом, те, кто водит с ручной коробкой передач, могут переключать передачи, выбирая либо оптимальный режим экономии топлива, либо ускорение. Когда стрелка тахометра оказывается в красной зоне, возникает угроза для работы двигателя. Это предупреждение: дальше так нельзя. Добро пожаловать в мой мир!

В детстве, когда меня переполняли гнев и раздражение, отец спокойно предупреждал: «Стефани, сейчас все разговоры с тобой бессмысленны. Ты в красной зоне. Пока ты вне себя, мои слова на тебя не подействуют, ты только делаешь себе хуже». И он не разговаривал со мной до тех пор, пока я не успокаивалась настолько, чтобы изъясняться связными предложениями, которые не включали в себя слово «ненавижу».

– Но я же в бешенстве, немедленно выслушай меня!

– Сейчас ты во власти эмоций. Эмоции не дают вести диалог и рассуждать. – Отец не уступал мне, и я еще больше бесилась, но рано или поздно мой гнев затихал.

Но сейчас я не заглохну. Гэйб вцепился в руль автомобиля; костяшки его пальцев побелели. Я чувствовала себя матерью, которая впервые привела, ребенка в детский сад и уговаривает краснеющего сына отцепиться от ее ноги. Что мне приманить его сладким пирожком и бежать?

– Я вхожу в дом, Гэйб, с тобой или без тебя! Ты идешь? – Он тупо уставился на меня.

Мне захотелось оторвать Гэйба от машины и ввести в дом, держа руку на его макушке. Вот так. Хороший мальчик. Все у тебя получится.

– Ладно, – произнес он срывающимся голосом. – Теперь я готов.

Мы никогда не заезжали к родителям Гэйба без предварительного звонка по телефону, и поэтому наш нежданный визит должен был их смутить. Для объяснений требовалось время, поэтому мы сняли наши кольца. Гэйб нажал на кнопку звонка и отступил назад.

Я оправила свою юбку. Провела руками по бедрам. Выпрямилась. И потянулась к руке Гэйба, однако он ее отдернул. Многообещающее начало!

– Вот сюрприз так сюрприз, – произнесла Ром таким напряженным голосом, что казалось, он вот-вот сорвется.

Она бросила быстрый взгляд вначале на левую руку Гэйба, а потом на мою.

– Что же, что привело вас сюда? – Она чмокнула нас, приветствуя, как полагалось. – Марвин, это Стефани и Гэйб, у нас еще есть время, – прокричала она из прихожей. – Даймонды уже едут сюда. Мы собираемся пообедать в клубе.

– О, мы не намеревались вам мешать, – произнес Гэйб, запинаясь. – Мы были у отца Стефани и заехали на минутку. – Вот лжец.

– Ради Бога, ты же мой сын, как ты можешь мне мешать? Может быть, ребята, вы присоединитесь и пообедаете с нами? О Боже, вы только посмотрите на меня! – Она схватилась за голову, внезапно осознав, что до сих пор не сняла бигуди.

Не ожидая нашего ответа, она направилась к своей спальне. Во время ее краткого отсутствия Гэйб прошептал:

– Почему бы не сказать им после обеда?

– Ни за что! Ты тянешь время. Богом клянусь, Гэйб, я никуда не пойду, пока ты не поговоришь с ними!

– Но сейчас они торопятся. Момент неподходящий, – проговорил Гэйб сквозь стиснутые зубы.

– Поверить не могу. – Я даже пожалела, что я не надела остроносых туфель!

– Не хотите ли выпить чего-нибудь холодненького? – спросила Ром, возвратившись из спальни с накрашенными губами и взбитыми волосами.

– Нет. А где отец?

– О, он как раз обувается. Пообедаете с нами, да?

– Конечно.

Хватит! Какое нам дело до обеда! Скажи им! В прихожей появился Марвин.

– Привет, дети! – Он потряс руку Гэйба и поцеловал меня в щеку. В его присутствии я почувствовала себя лучше. – Так вы пообедаете с нами и с Даймондами?

– Почему бы и нет?

Чего он ждет? У меня было такое ощущение, что мы участвуем в детской игре «гонки на трех ногах»: что шнурки нашей обуви связаны между собой, и мы спешим к финишу, но при этом тянем друг друга в разные стороны. Впрочем, я предпочла бы бег в мешках. Я бы выиграла, натянула бы мешок на голову Гэйба и как следует его отколошматила.

– Может, вы присядете на секунду?

Вот сейчас придет черед самого трудного. С чего начать? Когда сообщают скверные новости, обычно просят присесть, словно присутствующим грозят обмороки.

– В чем дело? – спросила Ром, демонстративно взглянув на часы. – У нас правда нет времени. Даймонды...

– Ромина, мы вполне можем присесть, – оборвал ее Марвин, садясь и оправляя брюки.

Ром знала, что сейчас произойдет, и хотела потянуть время.

– Вы уверены, что не хотите выпить чего-нибудь холодненького?

Казалось, целую минуту Гэйб стоял молча. Я выдавила из себя извиняющуюся улыбку, жалея, что он не держит меня за руку.

– Вы помните, сколько хлопот и забот у нас было, когда мы пытались назначить дату свадьбы. Нам стало казаться, будто свадьба важнее нашего брака, и мы хотели, чтобы вы двое первые услышали от нас...

– Вы назначили новую дату свадьбы? – с надеждой перебила Ром.

– Мы не хотели, чтобы вы узнали от других людей, и не хотели говорить вам по телефону. – Гэйб взял меня за руку. – Мы поженились в субботу.

Я прикрыла глаза и стала ждать. Я ожидала взрыва. Я тихонько открыла один глаз, потом – другой. Возможно, они не расслышали, что сказал Гэйб? Они продолжали сидеть, не меняя позы. Никто не потерял сознания. Наступило затишье перед бурей. Я в этом не сомневалась!