Стефани Кляйн - Честно и непристойно

• Название: Честно и непристойно
• Автор: Стефани Кляйн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-I7-047214-7

Одинокая женщина Стефани Кляйн желает познакомиться...

Ее главное требование к «прекрасному принцу»: он не должен быть похож на бывшего мужа – красивого и преуспевающего, но лживого, трусливого маменькиного сынка, совершенно не способного хранить жене верность.

Охотничьи угодья Стефани – сайты знакомств и вечеринки, свадьбы подружек и улицы Нью-Йорка, по которым она бродит с фотокамерой на плече в поисках интересных сюжетов.

Ее поклонники – один другого хуже. На их фоне бывший смотрится идеалом!

Неужели настоящие мужчины вымерли окончательно?!

Стефани не верит в это, не унывает и продолжает поиски.

Когда-нибудь ей повезет?!

---

– Думаешь, я шучу? Я уже планирую заказать для него по Интернету собачий галстук-бабочку и цилиндр. Эх, вот бы и вправду выйти за него замуж!

На мне были слишком тесные синие брюки; я рассчитывала их сейчас растянуть, чтобы потом можно было носить их на свидания. Трусы бы под них не влезли, даже стринги, так что я предупредила Ли:

– Я без трусов, так что берегись моего пылающего кустика!

– Да было бы чего бояться – он на собачий корм смахивает.

– Фу, уж лучше отвернись!

– Да ладно, ты же знаешь, у меня там внизу все тоже огненного цвета, как неопалимая купина. Любой парень имеет шанс услышать глас Божий! Не теряйся, загадывай желание! – сказала Ли и загоготала.

Мне совершенно не хотелось быть подружкой невесты. Не в том дело, что необходимо перешивать платье: меня тоже надо было перешивать. Я уже через все это прошла. Я была и подружкой невесты, и невестой тоже. Путь к алтарю будет подобен дороге в прошлое. Хватит уже себя жалеть. Ну и что, что я растолстела? Кто станет смотреть на жир, выпирающий из моего платья, когда я пойду к алтарю? Свадьба-то Софи, мало кого будут волновать размеры Стефани. С какой стати, спрашивается, я с ума схожу?

Я вам скажу с какой: если вы скверно выглядите, то кажется, что это всем видно. Подружки невесты – воплощенная благопристойность, и это не имеет отношения к пышности: дело тут не в блеске тафты, из которой сшиты их платья, а в скромности покроя. Платья подружек невесты могут быть заурядными, но они непременно должны быть благопристойными. Свадьба состоится в субботу вечером в конце июня. Все остальные будут демонстрировать голые ноги и декольте, а мне меньше всего на свете хотелось надевать желтое платье до пола и закрытое до самого горла. Я в нем вылитый яичный желток.

Мы с Ли встали бок о бок перед зеркалом, разглядывая свои отражения.

– О, Стеф, это ужасно!

Ли повернулась другим боком и выпятила живот.

– Совершенно ужасно! Я выгляжу как беременный молочный поросенок.

– Я тебе одно скажу, Ли: там выпивка неограниченная.

Встречая гостей, мать жениха называла их полными именами, словно много месяцев изучала список приглашенных. Она выглядела массивней, чем я ожидала от матери парня с титулом Третий. С другого конца церкви она выглядела коренастой хохотушкой из тех, что на телеигре обнимают ведущего, чуть не сбивая его с ног, и выигрывают главный приз, при этом все зрители за них болеют. Но когда я подошла поближе, оказалось, что она, скорее, смахивает на трансвестита, столкнувшегося с рождественской елкой. Похоже, у нее даже тени были с блеском.

– О, Стефани Кляйн, волосы у вас прекрасные. – Говорила она до ужаса странно – будто проглотила какую-то южанку с тягучим выговором. – Потрясающие кудри. – Она схватила меня за локон, притянула его к носу и глубоко вдохнула. – Пре. Крас. Ные. – Рот у нее был как у марионетки, все лицо шевелилось, когда она говорила – как будто голова держалась на шарнире. – У Софи тоже чудесные кудри. У вас отличные гены, девочки. Жду не дождусь, когда эта парочка родит мне внуков. Мы с мужем просто обожаем Софи.

Я не знала, что ответить, но внезапно мне захотелось стиснуть ее в объятиях. Возможно, подействовал ее голос или обезоруживающе непринужденная манера речи, но свекровь Софи пришлась мне по душе.

– Правда-правда, дорогая. Пока наш Уильям не познакомился с Софи, мы были так от него далеки! Мне захотелось одолжить у нее тени. Мне захотелось получить все, что она могла мне дать.

– Она настоящее благословение, правда, благословение Божие. Ему так повезло, что он нашел ее. Нам всем, знаете ли, повезло.

Я не знала. Я не подозревала, что такие женщины бывают.

Мне казалось, все свекрови подобны персонажам этих ужасных анекдотов. Моя-то уж точно им соответствовала. Мать Гэйба, Ромина Розен, никому никогда не любила уступать, так что даже стереотипам она следовала с удвоенным рвением. Ни одна женщина не полюбит свою свекровь, если та стремится ее контролировать, осуждать и вмешиваться, а Ромина была на этот счет большая специалистка и не переставала совершенствоваться. Если она и умела что-то делать хорошо, так это ненавидеть.

Все звали Ромину Розен «Ром» – так она требовала:

– Зовите меня просто Ром.

Эту фразу она всегда произносила одинаково, чуть наклонив голову, сопровождая свои слова кивком. Потом она презрительно смеялась, разинув рот и даже не пытаясь прикрыть его рукой. Она смеялась по любому поводу, не вкладывая в это никаких эмоций.

– Ну да, Ром, – повторяла она громко, будто с иностранцем разговаривала. – Ром, как напиток. Ну, знаете, ямайский. – Можно подумать, кроме нее никто никогда про ром не слышал.

Да, она любила покрывать свои оскорбления сладенькой глазурью и надеяться, что я все это проглочу. Когда у нас с Гэйбом были проблемы, она советовала мне не торопиться замуж, а «поиграть в семью подольше».

– Куда спешить, Стефани?

Спешить? К тому времени мы с Гэйбом были обручены и прожили вместе уже полтора года.

– Знаешь, у жены врача одинокая жизнь. Он не сможет стать для тебя опорой в жизни.

Я всегда воспринимала это как независимость, а не как одиночество. А «в семью» я играла, когда мне было четыре года. Запомни это, ты, вонючка.

Вы спрашиваете, не тревожилась ли я о том, как смогу терпеть ее всю жизнь? Ну конечно, тревожилась. Но я любила Гэйба и поэтому стала актрисой, проглатывала оскорбления, прикусив язык, и улыбалась. Ради него!

«Я не за Ром выхожу замуж», – сказала я себе.

Когда она становилась особенно невыносимой, я с нежностью думала о Гэйбе, вызывала в памяти чудесные минуты и твердила про себя: мы любим друг друга, а любовь важнее всего, даже Ром.

А когда речь зашла о свадьбе, Ром, только услышав от Гэйба: «Я не готов», продемонстрировала стереотип ужасной свекрови на полную катушку. Она вывела ситуацию за пределы обычной предсвадебной нервотрепки, переключившись на «она тебе не подходит».

– Не беспокойся, что Стефани на это потратится, мы обо всем позаботимся. Ты не должен жениться, Гэйб, если чувствуешь себя не готовым к этому.

Таковы родители, они не хотят, чтобы их дети страдали и повторяли их ошибки. Отец Гэйба, Марвин, был солидарен с женой. Еще учась в медицинской школе, он женился и быстро развелся, и только потом посвятил свою жизнь Ром. Они с Ром хотели сыну только добра, как любые родители.

– Мы возместим Стефани все потери в деньгах, пусть финансовые проблемы ни в коей мере не влияют на твои решения.

Наверное, я бы своему ребенку сказала то же самое, только я бы и вправду вернула деньги.

Свадебная церемония цвела ароматными чайными розами и чуточку – стефанотисами, которые я планировала себе на свадьбу. Я занервничала, увидев их в церкви среди свадебных свечей и воздушных тканей. Все это должно было быть моим, но мне не досталось.

Гэйб решил, что можно обойтись без свадьбы, но остаться вместе. Мол, мы отложим дело, и он разберется в себе.

– Мы скоро поженимся, обещаю, но не сейчас. Я пока не готов к этому. Я хочу, чтобы мы...

– Если ты не готов к свадьбе, то зачем сделал мне предложение? И почему ты хочешь отменить свадьбу, но остаться со мной?

– Правда, Стефани, я хочу прожить бок о бок с тобой всю жизнь. Очень скоро это сбудется, я обещаю.

– «Скоро» меня не устраивает.

Я успела узнать, что «скоро» на самом деле значит «когда-нибудь». Для того, что важно, мы умудряемся находить время прямо сейчас. Мы не обещаем, а ставим фотографии над камином и расчищаем полки для нашего «сейчас». Все остальное – просто слова. Я не хотела жить с человеком, которому «когда-нибудь» требовалось не прямо сейчас.

Я поселилась у Вермишелли и начала искать себе квартиру.

А еще я поселилась в разделах полезных советов в книжных магазинах. Мне нужно было хоть какое-то утешение – книга, фраза, слова, которые бы меня поддержали. Я купила книгу о расставании, написанную для лесбиянок, и прочитала ее в такси по дороге на работу. Это было в то первое утро, когда я проснулась не в нашей постели. Отныне у нас Гэйбом не было ничего нашего, кроме нашей разорванной помолвки. Шел дождь. Мы ехали по Пятой авеню, и я подтянула колени к груди. Мы стали мною одной на заднем сиденье такси по дороге на работу. Мы остановились у светофора напротив театра «Метрополитэн». Для очередей за билетами было еще рано, только уборщики сновали в желтых дождевиках, да торговец рогаликами раскрывал красный зонтик над своей тележкой. Под скамейками устроились голуби. Мне хотелось послать к черту работу и пойти в отель «Стэнхоп», пить там чай и дремать, сидя за столиком кафе. Может, я встречу иностранца, который предложит мне платок, угостит чаем и сандвичем. Может, я встречу мать, которая сосватает мне своего сына. Я хотела прийти в себя; я была уверена, что, если бы на горизонте виднелись новые перспективы, я бы пришла в себя быстрее. Теперь я знаю, что это не так, и спасаюсь одним чаем.