Леонид Платов - Искатель. 1970. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1970. Выпуск №3
• Автор: Леонид Платов
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1970

На 1-й странице обложки — рисунок А. ГУСЕВА.

На 2-й странице обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к очерку Ю. Платонова «Бомба».

На 3-й странице обложки — рисунок Л. КАТАЕВА к рассказу Л. Успенского «Плавание «Зеты».

---

И еще одну страницу из боевой биографии партизан Приазовья удалось восстановить. В десанте на Малую землю партизаны вновь действовали в составе батальона морской пехоты.

В полночь 4 февраля 1943 года батальон высадился в районе Станички. Катера вплотную подошли к берегу, и моряки бросились вперед. На них обрушился удар фашистских минометов. Но сдержать десант уже было невозможно: развернувшись в цепь, моряки ворвались в окраинные кварталы и закрепились в полуразрушенных домах.

Снаряды рвали землю, в крошево разносили обугленные стены. В воздухе стояло красноватое облако кирпичной пыли. Орудийный шквал не прекращался ни на минуту. Но было ясно, что операция удалась и наши части прочно удерживают плацдарм на Малой земле.

В этом бою был смертельно ранен майор Куников. Моряки вынесли своего командира, и ночью на катере он был доставлен в Геленджик. Но было поздно: врачи не смогли его спасти.

За героизм и отвагу, проявленные в бою, Цезарю Львовичу Куникову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Орденами и медалями за мужество и отвагу были награждены многие из отряда десантников. Были вручены боевые награды и партизанам отряда «Отважный I», вместе с моряками штурмовавшим Малую землю…

…Давно отгремели бои Великой Отечественной войны, и земля, взметаемая снарядами, дала жизнь новым побегам. Трудно найти в плавнях Придонья и Приазовья, на Малой земле следы войны. Но память о героях бессмертна. Всегда лежат свежие цветы на могиле Цезаря Куникова в Новороссийске, склоняются пионерские знамена и поют горны на братской могиле партизан Азовья в селе Синявском.

Когда в последний раз мне пришлось быть на Азове, — я спустился по крутому откосу к берегу. Снег хрустел под потами.

Черные головки камышей отчетливо выделялись на чистом белом снегу. Вокруг не видно было ни единого следа. Только ровный снег и шумящий камыш. Но мне показалось, что в свисте ветра я услышал голоса тех, кто поднимался на этом берегу в атаку…

Лев УСПЕНСКИЙ ПЛАВАНИЕ «ЗЕТЫ»

Рисунки Л. КАТАЕВА

У этого рассказа удивительная судьба. Его научно-фантастический сюжет родился в 1944 году — в то время, когда продолжались ожесточенные схватки с гитлеровскими захватчиками; родился в самой гуще освободительных боев, которые Советская Армия вела на Балканах, освобождая земли Румынии, Югославии, Болгарии. Автор рассказа, известный советский писатель, был в то время на фронте в качестве военного корреспондента. И, по его свидетельству, именно действительные грозные военные события послужили толчком для рождения научно-фантастического сюжета. Впрочем, не всегда ли даже самая «головокружительная» фантастика берет начало от того, что происходит в мире на самом деле?

Впервые рассказ «Плавание «Зеты» был опубликован в в журнале «Вокруг Света» в 1947 году. Мы перепечатываем его сегодня с послесловием автора, написанным по просьбе «Искателя», в котором раскрывается подробная история этого рассказа.

— Запишите то, что я вам сейчас расскажу, кэптен! Запишите все от слова до слова и, если это принято делать в вашей стране, приведите меня к присяге! Я знаю: на слово поверить человеку, повествующему о таких вещах, нельзя, а я требую, чтобы мне верили.

Я также настаиваю на том, чтобы вы немедленно послали свои записи вашим ученым. Спешно! Экспресс! Они найдут объяснение написанному, ибо все, что случается в действительности, может и должно быть объяснено. А ведь это же было!

Вы хорошо знаете: я не имею представления о том, что стряслось с «Зетой» и с ее экипажем. Все скрыто от меня с того момента, как мы внезапно всплыли и меня оглушил взрыв. Я и не прошу у вас откровенности: я — солдат и слишком хорошо понимаю вас. Вы правы, да, да вы правы!

В самом деле! В разгар жестокого боя на берегах Дуная, когда ваши молодцы, охваченные боевой яростью, видят, что малейшая доверчивость может стоить многих тысяч жизней, — что происходит в разгар этой страшной битвы?

Из дунайских вод в самый разгар жестокого боя в этом страшном месте вдруг всплывает из глубины вод маленькая подводная лодка, фашистская лодка-малютка, черт побери этих дьяволов!

Как слепая, она тычется в фарватере то туда, то сюда под огненным шквалом. Явно потеряв ориентацию, она не знает, куда ей метнуться!

Ваши сигнальщики передают ей приказ: немедленно остановить моторы и сдаться в плен! Ваши артиллеристы с обоих берегов наводят на нее свои орудия…

Лодка, несмотря ни на что, рвется на юго-восток, к вам. Но ведь к вам — значит от них; разве это не подозрительно?

Внезапный грохот: суденышко нарвалось на мину. Вот оно тонет. В сумерках, в дыму, ваши катерники (доблестные парни!) спешат к ней. В воде барахтаются люди… Может быть, там был только один человек; я ничего не выпытываю у вас, кэптен! Русские моряки подбирают этого человека или этих людей (мне неизвестно, нашли ли вы кого-либо, кроме меня). Лодка тонет. Сколько же времени пройдет теперь до той поры, пока водолазы поднимут или хотя бы осмотрят ее?

Следовательно, если остается одно лишь существо (будем думать, что спасен только я!), знающее тайну ее появления тут, между борющимися армиями в среднем течении Дуная (вы не сказали мне, где я нахожусь сейчас, кэптен, но Старик там, в глубине, несколько раз говорил о «среднем плесе реки». У него был сильный русский акцент, у Старика, но говорил он правильно, как книга; я понимал его. Я все знаю!), — если это так, то что же вам делать?

Естественно, вы ожидаете момента, когда существо это очнется после контузии, чтобы его допросить. Вы убеждены, что перед вами один из неудачливых фашистских диверсантов, севший на свой кораблик где-либо выше Белграда (как, кстати, Белград? Не взят ли еще, кэптен?). Вы допускаете, что он будет отрицать это, постарается выдать себя за хорвата, за серба или за беженца от наци… Почем знаю я, за кого? И вдруг…

Я никогда не забуду выражения вашего лица, каким оно стало после того, как я вам сказал, откуда мы прибыли и как.

Секунду или две вы не знали, как быть: рассердиться вам или рассмеяться? Наглость, не имеющая себе равных, перед вами или глупость, никогда еще не виданная на свете? А перед вами была только истина — простая, голая истина, хотя и неправдоподобная.

Да, лодка — та, что лежит сейчас на дунайском дне в полумиле отсюда (мне виден из окна этот лысый береговой холм), — это «Зета», бывшее судно бывшего Адриатического флота Югославии. Неделю назад, если только я не потерял счет дням (что, впрочем, вполне понятно), она пробиралась по голубому (слишком голубому, дорогой сэр! Слишком голубому для нашего трудного времени!) проливу между островами Корчула и Лагоста. Маленький в этом ракурсе остров Млет рисовался, помнится, справа по носу… А вот теперь она, с пробоиной в передней части, лежит, как вы говорите, здесь, между Доброй на правом берегу реки и Берзаской — на левом, — точно посредине. И за все эти дни она (что мне за смысл лгать?) не прошла и четырехсот миль. Да, четырехсот… Смотрите в любую из лоций мира, кэптен, листайте какие угодно справочники, вспоминайте школьные уроки географии (как было, кстати, имя вашего географа? Моего звали Чарльз Кристофер Бутс; забавный маленький человечек откуда-то с запада). Думайте, словом, что угодно — вы не поймете ничего.

Адриатика — и среднее течение Дуная! Остров Коргула — и Железные Ворота! Если огибать Балканский полуостров с юга, путь протянется на тысячи миль.

«Если огибать?!» — негодуете вы. — Что значит это «если»? Да ведь другого пути нет!»

Другой путь есть, кэптен! Клянусь вересковыми полянами Йорка, моей милой родины, он есть! Его указал нам, нас провел по нему высокий преждевременно поседевший русский инженер, беглец из концлагеря.

Я не помню его фамилии: она слишком трудна для английских губ. Но если вы хотите понять, как это случилось, не перебивайте моего рассказа! Я сообщу вам все, что помню. И лучше бы все же привели меня к присяге, потому что мне нужно, чтобы мне верили! Слушайте.

Меня зовут Баллард, сэр. Тэдди Баллард к вашим услугам. Вряд ли вы слышали это имя (хотя у нас в роду был даже вице-адмирал): я из обнищавшей боковой ветви.

Мне двадцать один от рождения. До прошлой недели я был стрелком на «Ланкастере», входящем в 71-5 эскадрилью воздушной армии, в ту, которая базируется на Массафру, неподалеку от Таранто. Хорошая долина была этот «ланкастер», сэр, и парни, летавшие на нем, были славными ребятами, особенно Гриффин, второй пилот. Жаль его, но что поделаешь — война!

Во вторник, тринадцатого числа, был получен приказ идти в воздух. Задание было секретное, но мы привыкли все понимать. Предстояло снова пересечь Адриатику по линии Бари — Сплит, углубиться на территорию Югославии и где-то над горами сбросить двух парашютистов и кое-какой багаж.