Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА

• Название: Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА
• Автор: Михаил Худяков
• Жанр: История
• Год: 1991
• ISBN: 5-85840-253-4

Книга посвящена истории Казанского ханства — государства Поволжских татар, существовавшего в бассейнах среднего и нижнего течения р. Волги с 1438 г. по 1552 г. Завоевание Казанского ханства царем Иваном IV явилось важнейшей исторической вехой в формировании Российского государства. Автор книги, проф. М. Худяков, детально прослеживает периоды становления, развития и падения Казанского ханства, анализирует причины и следствия падения. Книга дополнена библиографией трудов М. Худякова. Рекомендуется для широкого круга читателей.

---

Пред нами яркая беллетристика, написанная очень бойким пером. Тут и красочная картина ярмарочного праздника, и внезапный переполох, и хан, наблюдающий с высокой башни за вражеским станом и т. д. Но искать в этом рассказе правдоподобной передачи событий решительно невозможно. Нападение русских на казанцев во время ярмарки представляет собою чистейший вымысел составителя "Казанского Летописца", навеянный, несомненно, потребностью удовлетворить патриотическое чувство русских читателей. Разумеется, внезапное нападение иностранного войска на столицу, расположенную в центре страны, является делом совершенно немыслимым; автор этого вымысла не обратил внимания на то, что на Арское поле нельзя попасть с берега Волги иначе, как мимо[66] Казани; местами он противоречит себе и путает детали, например, смешивает Арское поле с Царевым лугом и т. д. Воевода Ф. М. Киселев не был убит, а брат великого князя — Дмитрий Углицкий — Жилка не был взят в плен, и сообщение, будто "замучи его царь казанский злогорькими муками" — не более, как выдумка автора, склонного вообще преувеличивать факты: князь Димитрий Иванович мирно скончался в Угличе в 1521 году.

Будучи разбиты наголову, русские войска отступили за пределы Казанского ханства. — "И князь Дмитрей Иванович и воеводы великого князя поидоша от Казани к Нижнему Новгороду, а царевич (участвовавший в походе касимовский царевич Джан-Ай) и воевода великого князя Федор Михайлович Киселев поидоша полем к Мурому".[56] Казанцы двинули конницу преследовать отступавших на Муром и в сорока верстах к востоку от руской границы, проходившей по р. Суре, догнали их, но встретив отпор, прекратили преследование.

Так окончился печальный для русских поход 1506 г., напомнивший казанцам победы Улу Мухаммеда под Белевом и Суздалем. Выгоды ситуации для казанцев, действовавших у себя дома, в знакомой им местности, и опиравшихся на хорошо укрепленную крепость, делали задачу русского войска трудно выполнимой и требовавшей самой тщательной подготовки. Между тем, русские оказались далеко не подготовленными. Армия шла в поход неохотно: осенью солдаты отказались выступать из Мурома, и осенняя кампания не состоялась; русское командование оказалось не на высоте своего положения и, выказав поразительно неумелый образ действия, в значительной степени облегчило задачу казанцам. Казанцы сами перешли от обороны к наступлению и нанесли неприятельскому войску сокрушительный удар. Однако, казанцы не использовали победы своей до конца, так как правительство отказалось от дальнейшего наступления. Русские ожидали немедленного вторжения казанцев в Россию, но оно не состоялось, и кампания 3506 г. оказалась исчерпанной.

Военные действия не возобновились и в следующем году. В марте месяце последовали мирные переговоры, и в Москву был отправлен посол Абдулла, который заявил, что казанское правительство готово восстановить мирные отношения между обоими государствами. Русское[67] правительство потребовало освобождения М. А. Кляпика и других членов посольства, задержанных в Казани на время войны. Новое посольство бакши Бозека заявило о согласии освободить их по заключении мира. Русское правительство немедленно подписало мирный договор на условиях восстановления прежних договоров — "мир по старине и дружбу, как было с великим князем Иваном Васильевичем".[57] По заключении мира члены посольства и все лица, задержанные в Казани в 1505 г. во время погрома, были освобождениы и возвратились на родину. — "И того же лета царь Магнет Аминь посла великого князя Михаила Кляпика отпустил да и людей великого князя, коих имал и грабил в Казани".[58] В Казани осталось большое количество военнопленных, взятых в боях под Казанью в 1506 году.

Что заставило Мухаммеда-Эмина вновь возвратиться к исходному положению и возобновить союз с русским правительством? Почему воинственные замыслы, которыми он был охвачен в 1505 г., через год внезапно утихли? Мы знаем, что хан не являлся фанатиком; воспитанный и долго живший в России, он не питал к русским какой-либо вражды, — это доказывают как первое его царствование, так и дальнейшие годы. Вспышка антирусской политики обуславливалась у него не постоянными взглядами, а желанием удовлетворить восточную партию и тем предохранить себя от вторичного низложения. Обстоятельства внутри России были к тому благоприятны, и хан сделал попытку освободиться от русской опеки. Для толпы нельзя было придумать лучшего средства удовлетворить фанатизм, как устроить погром. Поход против Нижнего был организован не очень серьезно, и первая неудача заставила казанцев возвратиться обратно. Две блестящих победы в 1506 году дали полнейшее удовлетворение национальному самолюбию. Хан мог не опасаться упреков в измене родному народу: кто бы осмелился бросить ему обвинение после этих событий? Победы были блестящи и продолжать войну казалось излишним. Поэтому в 1506 году наступление на Нижний не было повторено. В следующем же году можно было ожидать серьезного наступления со стороны русских и готовиться к расплате, так как нельзя было надеяться, что русские вновь повторят свои военные промахи и ошибки. Теперь хан уже рисковал лишиться престола не по требованию восточной партии, [68] а под давлением иностранцев, и ему в перспективе грозило не просто изгнание в русский удел, а ссылка на север в качестве арестанта. Поэтому Мухаммед-Эмин решил вернуться к своей прежней дружелюбной политике, и казанское правительство нашло целесообразным, отказавшись от воинственных замыслов, предупредить войну мирными переговорами. Русское правительство, получившее тяжелый урок, также не рискнуло вновь попытать счастья в войне и поспешило с заключением мира.

Так закончилась кровопролитная для русских война 1505-07 годов, не изменившая положения обоих сторон, которые вернулись к исходному состоянию своих отношений. Эта война, затеянная самими казанцами, окружила Мухаммеда-Эмина ореолом победителя, укрепила его на престоле, прославила казанское войско и обогатила граждан добычей. Русские понесли огромный материальный и немалый моральный ущерб.

Вечный мир с Россией. Хан Шах-Али. Оправившись от поражений, русское правительство прежде всего укрепило границу и в 1508-1510-х годах предприняло постройку каменной крепости в Нижнем Новгороде. Последующие годы правления Мухаммеда-Эмина протекали спокойно и мирно. Происходили оживленные дипломатические сношения с крымским и московским правительствами. Эти сношения свидетельствовали о прочных политических и коммерческих связях. После заключения формального мира между Москвой и Казанью русское правительство путем переговоров добилось в январе 1508 года освобождения из Казани русских военнопленных, взятых в 1506 году.[59] Возвращение Мухаммед-Эмина к руссофильской политике повлекло за собой возобновление союзных договоров и привело к полному торжеству русской партии. В феврале 1512 г. сеид Шах-Хуссейн совершил поездку из Казани в Москву и в столице русского государства подписал от имени казанского правительства договор об установлении вечного мира между обоими государствами, — "мир вечный взяли с великим князем и любовь неподвижиму, доколе бог даст".[60] В 1516 году сеид Шах-Хуссейн вторично ездил в Москву с важным дипломатическим поручением.

Царица Нур-Салтан, мать Мухаммед-Эмина, жившая в Бахчисарае, в 1510 году — "не имея детей от Менгли-Гирея и тоскуя по сыновьям от первых браков",[61] [69] совершила большое заграничное путешествие из Бахчисарая в Москву и Казань, чтобы навестить своих сыновей Абдул-Латыфа, жившего в России, и Мухаммеда-Эмина, царствовавшего в Казани. В поездку ее сопровождал младший сын хана Менгли-Гирея — царевич Сагиб-Гирей. Царица прибыла в Москву 21 июля 1510 года и была торжественно встречена государем с боярами; в Москве она пробыла месяц, повидалась с Абдул-Латыфом и 20 августа выехала в Казань. В Казани царица прожила 91/2 месяцев и отправилась в обратный путь в июне 1511 года. На обратном пути она прогостила в Москве у Абдул-Латыфа 51/2 месяцев и возвратилась в Крым по зимнему пути; русская свита провожала ее до границы. Долговременное пребывание царицы в Москве сопровождалось дипломатическими переговорами между крымским, московским и казанским правительствами и завершилось заключением вечного мира между Казанским ханством и Россиею.

После ссылки Абдул-Латыфа в 1502 году на Белоозеро крымское правительство неоднократно возбуждало перед русским вопрос об освобождении его из-под ареста; хан Менгли требовал отпустить Абдул-Латыфа в Крым, но московское правительство не согласилось на это требование. Лишь через 6 лет после ссылки, в январе 1508 г. русское правительство освободило Абдул-Латыфа из-под ареста ("из нятства") и дало ему в управление город Юрьев Польский, причем великий князь "в братство и в любовь его себе учинил".[62] Освобождение произошло "печалованием Минли-Гирея царя Крымского" и по соблюдении целого ряда формальностей, например, хан Менгли-Гирей, царица Нур-Салтан и старший сын хана Менгли-Гирея царевич Мухаммед должны были дать поручительство в том, что Абдул-Латыф не изменит великому князю. Крымское правительство настаивало на том, чтобы Абдул-Латыф получил в управление г. Коширу, но московские бояре на это не согласились и ему была дана не Кошира, а Юрьев. По мнению С. М. Соловьева "поместить Абдыллетифа так близко к степи — значило передать Украину в жертву крымцам или, по крайней мере, дать Летифу возможность уйти из Московского государства".[63] С этой догадкой нельзя согласиться, так как впоследствии Абдул-Латыфу Кошира была все же дана, да и с крымцами в то время были у русских самые лучшие отношения, так что нечего было им опасаться набегов на[70] заокские города. Очевидно, русское правительство руководилось иными, менее серьезными соображениями.