Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

• Название: От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)
• Автор: Евгений Стригин
• Жанр: История

В первой книге речь идет о событиях 1991–1993 годов, когда рушился Советский Союз, и создавалось новое российское государство.

---

Не отрицал и Горбачев: в ходе разговоров с Крючковым ему докладывалось о том, что есть сигналы о настораживающих действиях Яковлева и что они нуждаются в проверке. Горбачев не отрицает, что он не дал команду Крючкову на проверку этих сигналов, поскольку, по его словам, понимал замысел Крючкова — посеять недоверие к Яковлеву.

Как видно — весьма странная логика для отказа в проверке материалов, которые затрагивают интересы государственной безопасности.

Горбачев также не отрицал того, что сигналы шли от определенного источника, причем весьма важного, которые свидетельствовали о возможности сотрудничества Яковлева с американской разведкой. Однако каких-либо конкретных фамилий Крючков не называл, и потому все это вызвало у Горбачева сомнения.

Конечно, Горбачев не мог не дать этих скупых признательных пояснений по той простой причине, что есть лица, которые могли бы уличить его в неправде, если бы он вдруг решил вообще отрицать подобные факты.

Другие лица отказались подтвердить мои показания, заявили, что никаких материалов на Яковлева не видели и, разумеется, не могли их уничтожить и что заявление Крючкова является клеветническим по своей сути. Такими лицами были Бакатин и Калугин. Но в этом нет ничего удивительного, потому что они и в самом деле не могли видеть подобные материалы. К тому же и — Бакатин, и Калугин являются единомышленниками (а вернее, сообщниками) Яковлева по развалу Союза, по развалу Комитета госбезопасности. Если говорить о Калугине, то связка Калугин — Яковлев тем более примечательна, что после учебы в Колумбийском университете их дружба не прекратилась. И тут уже действует принцип рука руку моет.

Не дали откровенных показаний некоторые мои бывшие сослуживцы по работе. Вызванный для допроса в Российскую прокуратуру находившийся до меня на посту председателя КГБ В.М. Чебриков показал, что он только из статьи Крючкова «Посол беды» узнал о настораживающих моментах в поведении Яковлева, а прежде ему якобы ничего не было об этом известно». (Крючков В.А., «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 302–303).

Если все сказанное Крючковым и есть суть постановления, то, похоже, следователи прокуратуры и не пытались проверить информацию, они просто допросили свидетелей, т. е. ограничились самым простым и самым примитивным способом проверки заявления. Так серьезные заявления проверять нельзя. Тем более, что некоторые сотрудники госбезопасности подтвердили наличие исходной информации.

Если В.М. Чебриков вел себя именно так, а Крючков написал правду (см. нижеследующий текст), то остается только удивляться какой человек (Чебриков) был председателем КГБ СССР и, наоборот, не удивляться, что там было много недостатков. А Крючков написал: «Видимо, забыл кое-что Виктор Михайлович и, в частности наш разговор в начале октября 1988 года при передаче мне дел по Комитету госбезопасности. В таких случаях обычно дают преемнику советы, не был исключением и наш разговор в тот памятный вечер.

Поскольку настораживающие сигналы в отношении Яковлева поступали до этого и в разведку, руководителем которой я был, и в КГБ, Чебриков счел нужным посоветовать мне проявлять осторожность во всем, что связано с Яковлевым. «Учти, — говорил он мне, — Яковлев и Горбачев — одно и то же. Через Яковлева не перешагнуть, можно сломать шею». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 302–303).

Впрочем, и сам Крючков довольно осторожен, хотя, похоже, и думал о Чебрикове не самые лестные слова.

316

Например, в статье З. Бжезинского летом 1992 года было сказано: «Реформистское руководство Горбачева, которому льстил, за которым ухаживал и которое даже подкупал Запад, а на конечных этапах которым умело манипулировал лично президент Буш и германский канцлер Коль…» Были и другие чуть менее откровенные высказывания («Советская Россия», 29.05.93, с.3).

317

Кроме «Советской России» в разоблачении участвовали и некоторые другие издания. 6 февраля 1993 года «Российская газета» опубликовала большую статью об институте Крибла, а 1 сентября того же года — небольшую статью.

318

Сам то Александр Васильевич романтиком, похоже, был. И в том хотя бы отчасти раскаялся. Но остальные, если и были таковыми, быстро становились прагматиками, зарабатывающими все что можно и что нельзя, не брезгуя ничем. Вполне в духе времени, если «царь Борис» особо не возражал.

319

«…Неучтенная либо неиспользованная энергия не пропадает, она находит иной путь для своего проявления… Вокруг Руцкого стала оседать гремучая смесь из числа «обиженных властью» и не оставивших своих претензий на эту власть». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с.243).

320

«Кабинеты Скокова и Бурбулиса в Белом доме до переезда на Старую площадь располагались друг против друга. Дверь у Бурбулиса практически не закрывалась — говорят, он поставил рекорд по числу посетителей. Опять-таки говорят, что, когда из этой двери выходил Скоков, покидая постоянную демократическую «тусовку» в кабинете у госсекретаря, на несколько секунд на его лице появлялось выражение брезгливости. Было видно, как ему претят «расхлябанность» и неорганизованность демократов». («Новое время», N 32, 1992, с.6).

321

«…В какой-то период его влияние на Ельцина было безраздельным. Ельцин придумывал для него все новые должности, проявляя недюжинную изобретательность (в этом ему, очевидно, помогал сам Бурбулис)». («Новое время», N 49, 1992, с. 5). Слово «очевидно», очевидно, вставлено для того чтобы не обидеть Бориса Николаевича. На самом деле, похоже, все должности придумывал сам Геннадий Эдуардович.

322

«…Гена сам испортил себе карьеры. Он, как и семья Ельцина, жил в Архангельском. Однажды выпил лишнего и в присутствии женщин — Наины Иосифовны и Тани Дьяченко — во время тоста начал материться. Потом от спиртного Бурбулису сделалось дурно, и он, особо не стесняясь, отошел в угол комнаты и очистил желудок, а затем как ни в чем не бывало продолжил тост.

Ничего подобного я прежде не видел. Женщины окаменели и восприняли происходящее, как унизительную пытку. А Бурбулис, выдававший себя за проницательного психолога, интеллигентного философа, даже не сообразил, что в это мгновение вынес себе окончательный приговор. Просто исполнение приговора чуть затянулось». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.121).

323

Кое-кто рассчитывал, что Бурбулис все еще сохраняет влияние на Ельцина. Еще в декабре 1992 года писали: «Вне зависимости от того, как называется его должность, он был руководителем «мозгового центра» Ельцина, его начальником штаба, главным идеологом и организатором. Бурбулис сохраняет за собой возможности идейного влияния на президента — именно в неожиданных политических идеях всегда была его сила. В этом смысле в окружении Ельцина ему нет конкурентов — на роль доктринера, идеолога президента не тянут ни Скоков, ни Петров, ни Лобов. Так что ликовать депутатам рано». («Новое время», N 49, 1992, с.5).

324

«Когда Галина Старовойтова на одном из заседаний советников президента вновь заговорила о том, что госбезопасность возвращает себе то положение в стране, которое она имела до августа 1991-го, президент ее резко оборвал. По словам Старовойтовой, это стало одной из причин ее отставки». («Известия», 03.12.93, с.7).

325

Интересно отметить, что рекомендации Ельцину давала группа юристов во главе с бывшим председателем Комитета конституционного надзора СССР С.С. Алексеевым. Бывший главный «конституционалист» советовал как обойти Конституцию. А его совет был позже отвергнут новым «конституционалистом» Зорькиным. Совет, кстати, состоял в необходимости проведения досрочных выборов при введении временного президентского правления.

Волей-неволей возникает мысль, что профессия юриста сродни профессии проститутки, выполняющей все желания тех, кто платит деньги.

326

«…Может быть, впервые в жизни, — писал Ельцин, — я так резко затормозил уже принятое решение. Нет, не заколебался. А именно сделал паузу. Можно сказать и так: остановился….

Практически подписанный указ был приостановлен, над ним снова началась работа». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 307–308).

Можно предположить, что поступил так президент не столько в результате давления оппозиции (Ельцин по характеру решителен с противником), сколько под влиянием некоторых близких к нему лиц, испугавшихся последствий («своих людей» Ельцин все же выслушивал).