Карл Маркс - Собрание сочинений, том 22

• Название: Собрание сочинений, том 22
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать второй том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения Энгельса, написанные в 1890–1895 гг., в последние годы его жизни.

---

И, наконец, новые средства сообщения, появившиеся к концу предшествовавшего периода — железные дороги и океанские пароходы — применялись теперь в международном масштабе; они на деле создали мировой рынок, существовавший до этого лишь в потенции. Этот мировой рынок состоял тогда еще из некоторого числа стран, преимущественно или исключительно сельскохозяйственных, группировавшихся вокруг одного крупного промышленного центра — Англии, которая потребляла большую часть излишков их сырья и взамен удовлетворяла большую часть их потребностей в промышленных изделиях. Не удивительно, таким образом, что промышленный прогресс Англии был настолько колоссальным и неслыханным, что то состояние, в котором она находилась в 1844 г., кажется нам теперь сравнительно ничтожным, чуть ли не первобытным.

И в той же мере, в какой происходил этот рост, в фабричной промышленности, по-видимому, устанавливались какие-то нормы морали. Применяемое в конкуренции фабрикантов между собой мелкое обворовывание рабочих уже не оправдывало себя. Размах дел перерос уже эти жалкие средства добывания денег; у фабриканта-миллионера были дела поважнее, чем терять время на такие махинации, они годились только для мелких, нуждавшихся в деньгах дельцов, которые должны были подбирать каждый грош, чтобы не пасть жертвой конкуренции. Так в фабричных районах была ликвидирована система оплаты труда товарами, был принят билль о десятичасовом рабочем дне и проведен целый ряд других, второстепенных реформ — в духе, прямо противоположном свободной торговле и неограниченной конкуренции, но зато целиком в интересах крупного капиталиста, который ведет конкурентную борьбу с находящимися в менее благоприятных условиях собратьями.

Кроме того, чем больше предприятие и соответственно число занятых в нем рабочих, тем большие убытки и затруднения причинял всякий конфликт с рабочими. И таким образом фабриканты, особенно крупные, со временем преисполнились новым духом. Они научились избегать ненужных препирательств, молчаливо признавать существование и силу тред-юнионов и, в конце концов, даже видеть в стачках, если они происходят в подходящий момент, действенное средство для осуществления своих собственных целей. Самые крупные фабриканты, задававшие раньше тон в борьбе с рабочим классом, теперь стали первыми проповедовать мир и гармонию. И на это у них были весьма веские основания.

Все эти уступки справедливости и человеколюбию были на самом деле лишь средством ускорения концентрации капитала в руках немногих лиц и уничтожения мелких конкурентов, которые без таких побочных доходов не могли сводить концы с концами. Для этих немногих жалкие вымогательства прежних лет не только потеряли всякое значение, но и стали настоящей помехой в делах большого масштаба. Итак, — по крайней мере в главных отраслях промышленности, ибо в менее важных это было далеко не так, — самого по себе развития капиталистического производства было достаточно для того, чтобы устранить все те мелкие притеснения, которые делали столь тяжелой судьбу рабочего в прежние годы. Таким образом, становится все более и более очевидным тот великий основной факт, что причину бедственного положения рабочего класса следует искать не в этих мелких притеснениях, а в самой капиталистической системе. Рабочий продает капиталисту свою рабочую силу за известную плату в день. В течение нескольких часов работы он воспроизводит стоимость этой платы. Но согласно условиям своего контракта он должен работать еще ряд часов, чтобы целиком заполнить рабочий день; стоимость, которую он создает в эти дополнительные часы прибавочного труда, составляет прибавочную стоимость, которая ничего не стоит капиталисту, но все же идет в его карман. Такова основа той системы, которая все более и более ведет к расколу цивилизованного общества на две части: с одной стороны, горстка Ротшильдов и Вандербилтов, собственников всех средств производства и потребления, а с другой — огромная масса наемных рабочих, не владеющих ничем, кроме своей рабочей силы. А что такой результат вызван не теми или иными незначительными притеснениями рабочих, а самой системой, — этот факт ныне со всей отчетливостью раскрыт в ходе развития капитализма в Англии.

Далее. Все повторяющиеся вспышки холеры, тифа, оспы и других эпидемических заболеваний показали английскому буржуа настоятельную необходимость улучшения санитарного состояния его городов, если он хочет спасти себя и свою семью от опасности пасть жертвой этих болезней. Поэтому самые вопиющие злоупотребления, описанные в этой книге, в настоящее время или устранены, или же сделаны менее заметными. Проведена или улучшена канализация; через многие из наихудших «трущоб» проложены широкие улицы; исчезла «Малая Ирландия», на очереди «Семь стрелок». Но какое это имеет значение?

Ведь целые районы, которые я в 1844 г. мог бы описать как почти идиллические, теперь, с ростом городов, пришли в такое же состояние упадка, запустения, нищеты. Не встретишь больше только свиней да куч отбросов. Буржуазия достигла дальнейших успехов в искусстве скрывать бедствия рабочего класса. Но в отношении жилищ рабочих никакого существенного улучшения не произошло, и это вполне доказывает отчет королевской комиссии 1885 г. «о жилищных условиях бедных». И то же самое — во всех остальных отношениях. Полицейские приказы сыплются как из рога изобилия, но они могут только ограничить нищету рабочих, а не устранить ее.

Но если Англия выросла теперь из этого описанного мною юношеского возраста капиталистической эксплуатации, то другие страны только теперь достигли его. Франция, Германия и особенно Америка — вот те грозные соперницы, которые, как я это предвидел в 1844 г., все более и более подрывают промышленную монополию Англии. Их промышленность молода сравнительно с английской, но она растет гораздо более быстрым темпом; и в настоящее время достигла почти той же ступени развития, на какой английская промышленность находилась в 1844 году. По отношению к Америке сравнение особенно разительно. Конечно, внешние условия жизни рабочего класса в Америке весьма отличны от этих условий в Англии, но и тут и там действуют одни и те же экономические законы, так что результаты, хотя и не во всех отношениях тождественные, должны все же быть одного и того же порядка. Вот почему мы находим в Америке ту же борьбу за более короткий рабочий день, за законодательное ограничение рабочего времени, в особенности для женщин и детей на фабриках; находим в полном расцвете систему оплаты труда товарами и систему коттеджей в сельских местностях — системы, которые используются «боссами», капиталистами и их агентами, как средство господства над рабочими. Когда я в 1886 г. получил американские газеты с сообщениями о крупной стачке пенсильванских горняков в Коннелсвиллском округе, мне казалось, что я читаю свое собственное описание стачки углекопов в Северной Англии в 1844 году. То же самое надувательство рабочих при помощи фальшивых мер и весов; та же система оплаты труда товарами, та же попытка сломить сопротивление горняков при помощи последнего, но сокрушительного средства капиталистов — выселения рабочих из их жилищ, принадлежащих компании.

Ни в данном издании, ни в изданиях на английском языке я не пытался довести изложение книги до настоящего времени, то есть перечислить подробно все изменения, происшедшие с 1844 года. Не делал я этого по двум причинам: во-первых, для этого пришлось бы почти удвоить объем книги, а во-вторых, первый том «Капитала» Маркса дает весьма подробное описание положения рабочего класса в Англии около 1865 г., то есть в то время, когда промышленное процветание Англии достигло своего кульминационного пункта. В таком случае мне пришлось бы повторять то, что уже сказано Марксом.

Вряд ли необходимо отмечать, что общая теоретическая точка зрения настоящей книги в философском, экономическом и политическом отношениях отнюдь не вполне совпадает с моей теперешней точкой зрения. В 1844 г. еще не существовало современного международного социализма, который с тех пор, прежде всего и почти исключительно благодаря усилиям Маркса, полностью развился в науку. Моя книга представляет собой только одну из фаз его эмбрионального развития. И подобно тому как человеческий зародыш на самых ранних ступенях своего развития воспроизводит еще жаберные дуги наших предков — рыб, так и в этой книге повсюду заметны следы происхождения современного социализма от одного из его предков — немецкой классической философии. Так, в книге, особенно в конце ее, придается большое значение тому тезису, что коммунизм является не только партийной доктриной рабочего класса, но теорией, конечной целью которой является освобождение всего общества, включая и капиталистов, от тесных рамок современных отношений, В абстрактном смысле это утверждение верно, но на практике оно в большинстве случаев не только бесполезно, но даже хуже того. Поскольку имущие классы не только сами не испытывают никакой потребности в освобождении, но и противятся всеми силами самоосвобождению рабочего класса, постольку социальная революция должна быть подготовлена и осуществлена одним рабочим классом. Французские буржуа 1789 г. также объявляли освобождение буржуазии освобождением всего человечества; но дворянство и духовенство не пожелали с этим согласиться, и это утверждение, — хотя оно тогда, в отношении феодализма, было неоспоримой абстрактной исторической истиной, — скоро превратилось в чисто сентиментальную фразу и совершенно исчезло в огне революционной борьбы. И сейчас есть такие люди, которые со своей беспристрастной высшей точки зрения проповедуют рабочим социализм, парящий высоко над всеми классовыми противоречиями и классовой борьбой. Но это или новички, которым нужно еще многому поучиться, или злейшие враги рабочих, волки в овечьей шкуре.