Джордж Мартин - Неистовые джокеры

• Название: Неистовые джокеры
• Автор: Джордж Мартин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-13802-1

15 сентября 1946 года человечество изменилось навсегда в ту минуту, когда на свободу вырвался грозный генетический вирус, созданный учеными с далекой планеты Такис, задумавшими сделать из Земли гигантский испытательный полигон. С тех пор минуло сорок лет. Близилась годовщина печального дня, который вошел в земную историю под названием День Дикой карты. Но никто не знал, что именно эту дату человек, обретший благодаря вирусу ошеломляющее могущество, избрал для осуществления своих чудовищных планов. Никто не догадывался, что эта дата навсегда останется в истории человечества как самый кровавый день.

---

Они ввалились в кабинет Хирама — всем скопом. Уборщики, мойщики, кухонные рабочие, даже электрик, которого вызвали устранить какую-то неисправность в одной из роскошных люстр. Они расселись в кресла, на пол, на стол и даже на тумбы шкафов. Многие остались стоять. Никто не проронил ни слова. Даже Поль Ле Барре примолк. Все глаза были прикованы к экрану телевизора. Джеральдо Ривера брал интервью у сестры Плакальщика. Оказалось, их в семье было четверо.

«Все было в точности так же, как в тот день, когда застрелили Кеннеди, — подумал Уорчестер, — или в День дикой карты сорок лет назад, когда погиб Джетбой и мир изменился навсегда».

— Господи Иисусе. — Это был Питер Чау, тихий и незаметный мужчина, отвечавший за безопасность «Козырных тузов», Питер коллекционировал стекло эпохи Великой депрессии, а также черные пояса во всех возможных боевых искусствах, и который ни разу не возвысил голос и не упомянул Божьего имени всуе. — Господи Иисусе, мать твою! Нейротоксин.

— Быть не может, — сказал один из мойщиков, — Быть такого, черт подери, не может. Этот парень криком разрушал стены, я видел это собственными глазами.

Все заговорили разом.

Кертис вопросительно взглянул на хозяина и кивнул в сторону двери. Уорчестер поднялся и пошел за ним. Зал выглядел громадным и пустынным.

— Выйдем на террасу, — предложил Хирам.

Они стояли, глядя с высоты на город. Над ними располагалась обзорная площадка Эмпайр-стейт-билдинг, а еще выше — старая причальная мачта, когда-то предназначавшаяся для цеппелинов, но за этим исключением места выше не было во всем Нью-Йорке, да и во всем мире. Ярко светило солнце: неужели в день гибели Джетбоя небо было таким же голубым?

— Что делать с ужином? — просто спросил метрдотель. — Продолжать или отменять?

— Будем продолжать, — не колеблясь, ответил ресторатор.

— Прекрасно, сэр.

Тон был подчеркнуто нейтральным — не одобрительным, но и не осуждающим.

Но Хирам почувствовал, что должен объяснить свое решение. Он положил руки на каменный парапет, устремил невидящий взгляд на запад.

— Мой отец, — начал он низким запинающимся голосом. — Он был, э-э, крепкий мужик. Такой же крупный, как я, особенно в последние годы. Он всегда отличался, э-э, здоровым аппетитом.

— Он ведь был англичанин, да? — уточнил Кертис.

Уорчестер кивнул.

— Он воевал при Дюнкерке. После войны женился на девушке из нашей женской вспомогательной службы и вместе с ней уехал в Америку. «Невеста военного времени», вот как он себя называл. Когда он говорил так, мать краснела, и отец смеялся. Да, мой старик умел посмеяться. Хохотал так, что стены тряслись. Он все делал с размахом. Ел так ел, пил так пил. И с женщинами тоже. У него был десяток любовниц. Мать, похоже, не возражала, хотя она предпочла бы, чтобы он был хотя бы чуточку более осмотрительным. Он был настоящий горлопан, мой отец.

Последовала секундная пауза.

— Он умер, когда мне было двенадцать. Похороны были… в общем, отец бы переплевался. Не будь он мертв, ни за что бы не стал на таких присутствовать. Все было так мрачно, так благочестиво — и ужасно тихо. Я все ждал, что отец сядет в гробу и отмочит какую-нибудь шутку. Все плакали и перешептывались, но никто не смеялся, и не было ни еды, ни выпивки. Каждая секунда тянулась словно вечность.

— Понимаю, — сказал Кертис.

— Знаешь, в своем завещании я написал об этом и отложил некоторую сумму, причем внушительную, могу добавить. Так что когда я умру, «Козырные тузы» распахнут двери перед моими друзьями и родственниками, столы будут ломиться от еды и питья, пока не кончатся деньги, и, может быть, люди будут смеяться. Может быть. Я не знаю, какого мнения придерживался в этом отношении Плакальщик, но из всех известных мне людей он смеялся даже громче, чем мой отец.

Метрдотель улыбнулся.

— Помнится, как-то раз он своим хохотом разбил нам хрусталя на несколько тысяч долларов.

— И ничуть не смутился. А смеялся он, между прочим, над шуткой Тахиона. Добрый доктор, разумеется, посчитал себя виноватым и так расстроился, что почти три месяца и носу к нам не показывал. — Хирам похлопал Кертиса по плечу. — Нет. Я не верю, что Плакальщик хотел бы, чтобы мы отменили вечеринку. Будем продолжать. Решено.

— А его ледяная скульптура?

— Мы ее обязательно выставим. Не будем притворяться, будто Плакальщик никогда не существовал. Скульптура будет напоминать нам о том… о том, что одного из нас сегодня нет с нами. — Где-то далеко внизу сигналил автомобильный гудок. Погиб человек, туз, один из горстки счастливчиков, а город продолжал жить в обычном ритме, и, как всегда, кто-то куда-то опаздывал. Хирам поежился. — Давай займемся делами.

Они вернулись в зал и у дверей встретили Питера Чау.

— Вас к телефону, — сообщил он Хираму.

— Спасибо, — отозвался тот и поспешил в кабинет.

— Я знаю, что всем вам не терпится узнать последние новости, — обратился он к своим работникам, — И мне тоже. Но через несколько часов нам предстоит накормить полторы с лишним сотни людей. Мы сообщим вам, как только станет известно что-то новое. А теперь возвращайтесь к работе.

С экрана телевизора сенатор Хартманн, стоя у Могилы Джетбоя, обещал, что СКИВПТ проведет тщательное расследование убийства Плакальщика. Уорчестер кивнул, отключил звук и взял телефонную трубку.

Сначала он не узнал этот голос, и обрывочные слова, которые давались говорившему с явным трудом, показались ему бессмысленными. Звонивший все извинялся, снова и снова, твердил что-то про бензин, и Хирам никак не мог понять, в чем дело.

— О чем вы?

— Ама… ама… омары, — произнес голос.

— Что? — Уорчестер буквально подскочил в кресле. — Жабр, это ты?

Какой странный голос у торговца!

— Прости… прости, Хирам.

Он захрипел. Кто-то забрал у него трубку.

— Доброе утро, толстяк, — произнес чей-то голос, незнакомый и пронзительный, напоминавший скрежет бритвенного лезвия по школьной доске. — Жабр говорит не очень разборчиво — он еще не закончил выплевывать зубы. — Было слышно, как кто-то засмеялся. — Этот рыбоглазый пытался сказать тебе, что мы только что закончили мариновать твоих вонючих омаров в вонючем бензине, так что если хочешь получить их, можешь оторвать свою жирную задницу от стула и забрать их сам, потому что его вонючий грузовик полыхает. — И снова смех, — А теперь слушай меня внимательно, урод. Плевать мне, туз ты или не туз, но если ты, дерьмо, еще раз сунешь свой поганый нос в мои дела, то же самое будет и с тобой. Понятно?

Повисла мертвая тишина, потом послышался крик, и что-то захрустело — как будто сломали кость.

— Слышал, дерьмо? — осведомился скрежещущий голос и взвизгнул: — Ты это слышал?

— Да, — ответил Хирам.

— Всего хорошего. — В ухо ему ударили гудки.

Уорчестер медленно вернул телефонную трубку на место. «Надеюсь, сегодня ничего хуже уже произойти не может».

И тут телефон зазвонил снова.

* * *

Фортунато снял трубку и набрал бруклинский номер. Едва только стоило ему присесть, как кошка запрыгнула к нему на колени и принялась когтить его джинсы. В трубке прозвучали два гудка; потом ответил женский голос.

— Алло, можно Арни? — спросил он.

Можно было послать астральное тело, но он уже израсходовал около половины запаса энергии, так что следовало поберечь силы.

— Нет, его нет дома. Это его мать. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Меня зовут Фортунато…

— О господи! Арни вечно только о вас и говорит. Он просто умрет, когда узнает, что вы звонили, а его не было дома.

— А вы не знаете, где он, мадам? Я попытаюсь сам найти его.

— Он ушел на Могилу Джетбоя. Они с отцом каждый День дикой карты туда ходят. Они около часа назад вышли. Не представляю, как вы найдете его в таком столпотворении. Он ведь не вляпался ни в какие неприятности, да?

— Нет, мадам, ничего страшного. Я уверен, что сумею найти его.

— Ну да, конечно. У вас ведь наверняка свои методы, верно? Просто я немного разволновалась после того, что случилось с Плакальщиком.

— А что с Плакальщиком?

— Как, вы ничего не слышали? Боже мой! Его нашли совсем недавно. Убитым. Какой-то нейронный яд или что-то в этом роде. По телевизору говорили.

Чернокожий туз повесил трубку. Потом взял лист бумаги и начал составлять список тех, кто был в Клойстерсе, — просто для того, чтобы сосредоточиться. Тахион, Соколица, Черепаха, Плакальщик…

Он зачеркнул последнее имя. Итак, это правда, и Несущий Гибель не бредил.

Фортунато позвонил в «Козырные тузы». Вряд ли Хирам мог попасть в черный список Астронома; он лишь косвенно участвовал в этом деле и даже не был в Клойстерсе. И все же предупредить его стоило.

Он как можно более кратко изложил суть дела, а потом сказал:

— Послушай, ты можешь мне помочь, если, конечно, хочешь. Мне нужен командный пункт. Надежное место, куда я мог бы собирать тех, кого найду, и где люди могли бы оставлять сообщения.