Карл Маркс - Собрание сочинений, том 10

• Название: Собрание сочинений, том 10
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

В десятый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса входят статьи, написанные ими с января 1854 по январь 1855 г. включительно. Подавляющее большинство этих статей было опубликовано в американской прогрессивной газете «New-York Daily Tribune».

---

Соответственно, голосование по военному министерству состоялось вчера вечером при полном спокойствии палаты и без каких-либо происшествий, кроме того, что Рассел и Пакингтон пустили в ход весь арсенал надоевших общих мест о теперешнем состоянии военного управления.

Жаль, что упрямое сопротивление королевы не дает Пальмерстону войти в военное министерство, так как с его водворением там отпал бы последний ложный предлог, пользуясь которым радикалы пока еще защищают внешнюю политику Англии.

Когда на заседании палаты общин в последнюю пятницу г-н Отуэй заявил, что намерен довести до сведения палаты случай с доктором Пейтманом, лорд Пальмерстон поднялся с места и сказал, что он готов дать любое объяснение и что все при этом будет признано «благополучным». Между тем, д-р Пейтман опубликовал в газете «Morning Advertiser» письмо, которое доказывает, что хотя в других отношениях он никогда не был сумасшедшим, он все еще продолжает верить в великодушие королевы Виктории и принца Альберта, которых он умоляет отпустить его обратно в Германию, то есть сделать именно то, что они хотят.

Подлое раболепство так называемой радикальной прессы находит свое выражение в том абсолютном молчании, которое она соблюдает в отношении этого беспримерного случая, когда на основе lettre de cachet [приказа о заточении без суда и следствия. Ред.] человека заживо похоронили на восемнадцать лет только потому, что он имел несчастье знать кое-что о королевских и аристократических связях с немецкими горничными.

Написано К. Марксом 18 июля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4147, 3 августа 1854 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке полностью публикуется впервые

К. МАРКС ИСПАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. — ТУРЦИЯ И ГРЕЦИЯ

Лондон, пятница, 21 июля 1854 г.

«Ne touchez pas a la Reine» (не касайтесь королевы) — гласит старинное кастильское изречение; однако авантюристка г-жа Муньос и дочь ее Изабелла слишком давно превысили все права, предоставленные даже кастильским королевам, чтобы испанский народ не утратил своего суеверного верноподданничества.

Пронунсиаменто 1843 г.[187] продолжалось три месяца, пронунсиаменто 1854 г. едва ли более трех недель. Министерство распущено, граф Сан-Луис бежал, королева Кристина пробирается к французской границе, а в Мадриде как войска, так и гражданское население высказались против правительства.

С начала столетия все испанские революции, за исключением движения в защиту провинциальных и местных привилегий, периодически вспыхивающие в северных провинциях, отличались удивительным единообразием: за каждым дворцовым заговором следуют военные мятежи, которые неизменно влекут за собой муниципальные пронунсиаменто. Это явление имеет две причины. Во-первых, мы видим, что, поскольку народная жизнь не выходит за рамки отдельных провинций, в той сфере, которую мы называем государством в современном смысле слова, армия является единственной силой, которая может в национальном масштабе противостоять двору. Во-вторых, особое положение Испании и война на Пиренейском полуострове[188] создали условия, при которых все жизнеспособное в испанской нации могло сконцентрироваться только в армии. Вот почему единственные проявления национального чувства (в 1812 и в 1822 гг.[189]) исходили от армии; и вот почему наиболее активная часть нации привыкла видеть в армии естественное орудие всякого национального восстания. Однако в тревожное время с 1830; до 1854 г. городское население Испании постепенно убедилось в том, что армия уже не служит делу нации, а превратилась в орудие соперничества честолюбивых генералов, стремившихся установить свою опеку над двором. В соответствии с этим мы видим, что движение 1854 г. сильно отличается даже от движения 1843 года.

Народ видел в emeute [мятеже. Ред.] генерала О'Доннеля что угодно, только не заговор против господствующего влияния при дворе, тем более, что этот мятеж пользовался поддержкой фаворита в отставке Серрано. Поэтому города и села не решались откликнуться на призыв, исходивший от кавалерии в Мадриде; вот почему генерал О'Доннель был вынужден совершенно изменить характер своих действий, дабы не остаться изолированным и не обречь себя на неудачу. Он был вынужден включить в свое воззвание три пункта, в равной мере направленных против верховенства армии: созыв кортесов, дешевое правительство и образование национальной милиции; последнее требование вызвано стремлением городов снова стать независимыми от армии. Итак, несомненно, что военное восстание получило поддержку народного восстания лишь ценой подчинения его условиям. Посмотрим, будет ли оно вынуждено сохранить верность этим условиям и выполнить данные обещания.

За исключением карлистов[190], все партии выдвинули свои лозунги — прогрессисты, сторонники конституции 1837 г., сторонники конституции 1812 г.[191], унионисты (требующие аннексии Португалии) и республиканцы. Сообщения о последней партии следует принимать с осторожностью, поскольку они проходят цензуру парижской полиции. Наряду с борьбой между партиями разгорается соперничество между военными вождями. Эспартеро, услыхав об успехах О'Доннеля, тотчас же покинул свое убежище в Леганесе и провозгласил себя главой движения. Но едва Цезарь-Нарваэс узнал о выступлении своего старого Помпея, он тотчас же предложил свои услуги королеве; предложение было принято, и Нарваэсу предстоит образовать новое министерство. Подробности, сообщаемые мной дальше, показывают, что далеко не везде военные захватили инициативу; напротив, кое-где им пришлось уступить непреодолимому давлению населения.

Помимо пронунсиаменто в Валенсии, о чем я писал в предыдущей статье [См. настоящий том, стр. 340. Ред.], было еще пронунсиаменто в Аликанте. В Андалузии пронунсиаменто произошли в Гранаде, Севилье и Хаэне.

В Старой Кастилии имело место свое пронунсиаменто в Бургосе; в Леоне — в Вальядолиде; в Бискайе — в Сан-Себастьяне и Витории; в Наварре — в Толосе и Памплоне; в Арагоне — в Сарагосе; в Каталонии — в Барселоне, Таррагоне, Лериде и Жероне; говорят также, что пронунсиаменто было на Балеарских островах. В письме из Картахены от 12 июля, согласно которому ожидалось пронунсиаменто в Мурсии, читаем:

«В силу bando [приказа. Ред.], обнародованного местным военным губернатором, все жители Картахены, владеющие ружьями и иным оружием, обязаны в течение 24 часов сдать его гражданским властям. По просьбе французского консула, проживающим здесь французам разрешено сдать оружие в консульство, по примеру 1848 года».

Из всех этих пронунсиаменто только четыре стоят того, чтобы на них остановиться, это — пронунсиаменто в Сан-Себастьяне, Бискайя, в Барселоне, столице Каталонии, в Сарагосе, столице Арагона, ив Мадриде.

В Бискайе инициаторами пронунсиаменто были муниципалитеты, в Арагоне — военные. Муниципалитет Сан-Себастьяна уже готов был высказаться в пользу восстания, когда раздалось требование вооружить народ. Город немедленно был вооружен. До 17 июля не удавалось склонить два батальона, составляющие гарнизон, присоединиться к народу. Но после того, как городское население и военные объединились, 1000 вооруженных горожан в сопровождении некоторого количества войск двинулись к Памплоне и организовали восстание в Наварре. Именно появление вооруженных горожан Сан-Себастьяна облегчило восстание столицы Наварры. Генерал Сабала примкнул к движению позже и отправился в Байонну, призывая солдат и офицеров Кордовского полка, бежавших туда после своего недавнего поражения при Сарагосе, тотчас вернуться на родину и присоединиться к нему в Сан-Себастьяне. Согласно некоторым сообщениям, он затем пошел на Мадрид, чтобы предоставить себя в распоряжение Эспартеро; между тем по другим источникам, он пошел на Сарагосу, имея в виду соединиться с арагонскими повстанцами. Генерал Масарредо, командующий в баскских провинциях, отказался от участия в пронунсиаменто в Витории и был вынужден перейти во Францию. Войска генерала Сабалы состоят из двух батальонов Бурбонского полка, батальона карабинеров и отряда кавалерии. В заключение своего рассказа о баскских провинциях сообщаю, в качестве характерной детали, что бригадный генерал Барастеки, назначенный губернатором провинции Гипускоа, является одним из бывших адъютантов Эспартеро.

В Барселоне инициатива была, по-видимому, захвачена военными, однако, судя по полученным нами дополнительным сведениям, весьма сомнительно, чтобы эта инициатива была вполне добровольна. 13 июля в 7 часов пополудни солдаты, расквартированные в казармах Сан-Пуэбло и Буен-Сусесо, подчиняясь требованиям народной демонстрации, объявили пронунсиаменто под возгласы: Vive la Reine! Vive la Constitution! [Да здравствует королева! Да здравствует Конституция! Ред.] Смерть министрам! Долой Кристину! Побратавшись с толпой и пройдя с ней вместе по набережной, солдаты остановились на площади Конституции. Кавалерия, которую в течение последних шести дней не выпускали из Барселонеты из-за недоверия к ней военного командования, в свою очередь провозгласила пронунсиаменто. С этого момента весь гарнизон перешел на сторону народа и всякое противодействие со стороны властей стало невозможным. В 10 часов общему давлению уступил военный губернатор генерал Марчеси, а в полночь командующий военным округом Каталонии объявил свое решение примкнуть к движению. Он явился на площадь Аюнтаментос и произнес речь перед собравшимся там народом. 18 июля была сформирована хунта, в которую вошли командующий военным округом и другие видные лица под лозунгом: «Конституция, королева и нравственность». Далее из Барселоны сообщают, что по приказу новых властей несколько рабочих были расстреляны за то, что ломали машины и посягнули на собственность, а также, что был арестован республиканский комитет, собравшийся в соседнем городе; впрочем, не надо забывать, что эти сообщения прошли через руки «правительства 2 декабря»[192], особым призванием которого является клевета на рабочих и республиканцев.