Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

• Название: Плач кукушонка
• Автор: Вольдемар Грилелави
• Жанр: Научная Фантастика

---

Очнулась она на берегу, распластавшись на жестких камнях, понимая, что река не захотела принять её, подарив еще какой-то кусок жизни с её болью, голодом и душевными страданиями. Она поняла, что обещание дедушке придется выполнять. И от этой мысли на душе стало радостно, тело после ледяного купания приобрело свежую легкость, тупая сердечная и мышечная боль исчезли. Она будет жить, как велел дедушка, назло родителям, которые против её желания. Да, больно, плохо, нет друзей, нет подруг. Никого нет рядом поблизости, но есть дедушкины и бабушкины книги, задачки. Она с ними проживет. В школу не пошла? Света вспомнила, как в щелочку утром первого сентября сквозь слезы наблюдала движение нарядных детишек в сторону школы. Ну и пусть. Она не может пойти, так как предстать перед сверстниками в таком ужасном виде смерти подобно. Нет более жестокого и коварного существа, чем благополучный и здоровый телом сверстник. Как цыплята в одной коробке заклевывают больного и ущербного сородича, так и мальчишки и девчонки не простят рядом с собой уродливого, жизнью обделенного слабого ровесника. Сильного побоятся, а слабого заклюют.

Она будет жить, и учиться в своем доме на чердаке в секретике. И родители ничего с ней не сделают. Она будет защищаться. Она все сделает, чтобы они не смогли проникнуть в ее убежище, делая нужные вылазки по ночам, а походы за хлебом до обеда, когда весь люд городка в школе и на работе. Несколько прохожих и тетя Вера, продавщица, не в счет. Главное, чтобы про ее убежище не узнали родители. Но тот факт, что она жива и где-то существует, она не собирается скрывать, скрытными действиями напоминая о себе. Пусть знают, что она жива и собирается жить долго. Это её жизнь и принадлежит ей. Она сама ею и распорядится.

Благо, дедулька имел привычку держать в запасе большое количество тетрадей, ручек, карандашей, и Света успела перетащить все это богатство к себе на чердак. Это позволяло ей постигать премудрости школьных наук. А жажда к знаниям порой пересиливала даже голод.

Такие планы строила Светлана, возвращаясь после не совершившегося самоубийства, вся мокрая и оборванная, обдуваемая прохладным осенним ветерком, но, не ощущая боли и холода в теле, согреваемая планами и перспективами дальнейшего существования.

Так как последний кусочек хлебушка был съеден еще до обеда, а холодные купания и прогулка разыграли аппетит, Света, не заходя в убежище, сразу пробралась в дом и под храпы и посапывания собрала все съестное, нашла какую-то мелочь в ящике для ложек. И уже довольная и умиротворенная завалилась спать в своем сонном гнездышке. Сразу же погрузившись во власть сновидений. Ей впервые приснились вместе бабушка и дедушка. И она счастливая между ними на диване, прижавшись к обоим, пила чай с вкусными баранками с маком, и вкус ощущался по-настоящему.

9

— Нет, Влад, я сейчас, ты только послушай и держи меня крепче, нет, ты понял? О, мать моя женщина, чего я только сейчас не наделаю! — капитан Тимошенко резко бросил трубку в гнездо и нервно забегал по номеру, сбивая ногой постоянно попадающийся на пути который уже раз подряд один и тот же стул, пока Влад не поймал его в последний пинок и не поставил на стол. — Я ему оторву руки и ноги, а затем еще остальные подвески. Нет, но ты хоть понял, что он учудил!

Влад давно уже сообразил, куда и почему пропал Шарипов, и с готовностью соглашался с возмущениями капитана. Единственное его удивляло, так это зачем Женя так азартно и с веселостью поддерживал тему супружеской измены. Даже Влад больше нервничал от фантазий Иваныча. А Женя похихикал, по геройствовал, а сам, сразу же после засыпания командира со штурманом вырядился по форме и прихватил табельный пистолет. Запудрив мозги дежурному об оперативной необходимости, похитил двухцилиндровый мотоцикл прапорщика Матюхина, который хранил его на вертолетной площадке. И с запасной канистрой бензина на багажнике махнул через перевал в Ушарал с инспекторской проверкой своей благоверной супруги, дабы проверка состоялась в самый рискованный момент, а именно, где-то до утренней побудки, как говорится, когда тебя никто не ждет. При подъезде к городу натолкнулся на ВАИ, которая устроила ночную погоню до самой квартиры. Там его и повязали, но в верности своей возлюбленной он убедился. Все остальные неприятности волновали слабо, как бы побочные помехи основного счастья.

Утром они встретили спецрейс ЯК-40, из которого после не интересующих их пассажиров сначала по трапу начал спускаться мотоцикл, а затем появился Женя, которого Иваныч еще долго после этого случая звался Реджепбаем с легкой заменой некоторых букв в имени и переносом значения его. Ударение оставил на прежнем слоге.

— Ну и какого хрена устроил ралли Зайсан-Ушарал? Легче было бы, если бы застукал? Патронов на две дичи аж две обоймы прихватил, бортач стрелок. Ума ноль. И слух слабый. Или соображалка не варит. Ясно же говорил, что где-то на вторую неделю гормоны закипают. Какой же балбес в первую ночь проверки устраивает? — с этих слов начал свою лекцию Иваныч вечером за застольем по случаю получения внеочередных выговоров. Влад от последних слов Иваныча даже поежился. Зря он это говорит. Взгляд Жени вновь приобрел тоскливо задумчивую окраску. Нравоучение командира он перевел в свою плоскость мышления. Влад толкнул Иваныча в бок, и командир, поняв свою оплошность, ткнул кулаком под Женин нос. — Даже и не планируй. Ты еще не видел меня в гневе. Запомните, мальчики, вы вступили на офицерскую стезю, где долг превыше всего. А если там кто-то трахает твою жену, так ты чью-нибудь здесь. И это называется товарищеской взаимовыручкой. И никак не по-другому.

Поскольку основным виновником такого потока "наград" являлся Женя, командир потребовал в качестве компенсации за нервные перегрузки Шарипову профинансировать сие застолье. Борттехник, осознавая свою вину, все же попросил впредь столь щекотливую тему на застольях не поднимать.

— Это хорошо, что Матюхин убыл по заставам, — заметил Влад. — А то и ему пришлось бы компенсировать амортизационные. Бензина надо в бак долить, чтобы без претензий.

— Ха! — возмутился Женя. — Интересно, а на чьем бензине он катается? Ни каких компенсаций, иначе отправлю на государственную заправку. Пусть по госцене покатается.

— Главное в нашем сумбурном бытие — растить детей, по возможности собственных и надеяться, — продолжал Иваныч, не обращая внимания на реплики молодежи, — что и твоих случайных на стороне кто-то кормит. Но на всякий случай, как Зиятдинович любит говорить, посещая места, где бывал раньше, не скупись на конфеты, закупи пару килограмм и раздай встретившимся детишкам соответствующего возраста. Авось и твоему перепадет. Не от тебя, так от твоего товарища.

И в конце пьянки, прежде чем провалиться в царство Морфея, Иваныч предупредил, что, проснувшись утром, он должен видеть здесь обоих. Иначе устроит грандиозное мордобитие с членовредительством.

Экипаж полностью соглашался с доводами командира и с каждым последующим тостом восхвалялся его разумностью и жизненностью рассуждений.

Дальнейшая командировка пролетела в стабильном режиме с плановыми полетами на границу и редкими тревожными вылетами, как на санзадание для оказания врачебной помощи, чаще женщинам на заставе, и редко на задержание нарушителя, случайно по редчайшим и труднейшим тропам, умудрившегося прорваться сквозь практически сверхплотные погранпосты.

С первой командировки Влад возвращался, как опытный и летчик, и офицер, прошедший за такой срок почти все нюансы службы. И первую неделю дома блаженствовал в семейной идиллии, купался в доброжелательности и благосклонности супруги, порой ревностно задумываясь над такой резкой переменой и полным отсутствием недовольства и раздражения. И, когда он уже стал привыкать к такой приятной семейности Татьяны, у супруги начали прорезаться нотки легкого недовольства. Влад, дабы загасить огоньки раздора в самом их зачатии, старался быть самой послушностью и любовью, угождая ее капризам и потакая во всех желания и просьбах. Но волна раздора упорно нарастала, грозя в любой момент, перерасти в штормовую, накрыть с головой, наполнив нутро кислотой и горечью соленой пены.

Командир эскадрильи майор Черский, устраивая еженедельные субботние совещания, любил своими нравоучениями наставлять на путь истинный офицерский состав эскадрильи. Блистая красноречием перед голодными подчиненными, а разбор недели всегда проходил перед обедом, а он часто увлекался собственным пониманием актуальности поднятых проблем, что начисто забывал про распорядок дня, вынуждая офицеров страдать избыточностью слюны от съедобных паров, источаемых кухней, расположенной впритык к совещательному кабинету. Конечно, любая наука на голодный желудок усваивается прочней и надежней. Но была еще одна нервирующая причина: суббота — банный женский день, и жены, оставляя детей с мужьями, толпой шли в пограничный отряд на помывку с парилкой. И такие, хоть и предвиденные задержки, очень нервировали женский коллектив эскадрильи. Но майору Черском плевать на семейные разборки, у него еще не кончился запас тем и желание довести их до подчиненных не иссякло. Часто в запарке он уходил на второй круг.