Татьяна Белая - Любви все возрасты покорны

• Название: Любви все возрасты покорны
• Автор: Татьяна Белая
• Жанр: Современные любовные романы

---

И вдруг, гром среди ясного неба! За месяц до выпускных экзаменов я застаю свою подругу в слезах. Ира сообщила мне, что беременна. Знаешь, Лена, это были не нынешние времена. Такое, конечно, случалось и тогда, но очень редко. Беременная школьница — это скандал!

— Стас знает? — спросила я.

— Да, — ответила Ира.

— И что? — спрашиваю.

— Говорит — не бойся, я с тобой. Мы поженимся, и все будет хорошо.

— Да кто вам позволит? Ему в сентябре только семнадцать лет исполнится, — воскликнула я.

Ира плакала, я не знала, что сказать и тоже хлюпала носом. Мама меня убьет, без конца повторяла подруга.

Ирина мать, тетя Оля, очень поощряла дружбу дочери с сыном первого секретаря райкома партии, коим был в то время Георгий Моисеевич. Она мечтала породниться с Оболенскими и постоянно твердила Ире, чтобы та была неприступной. Не дай бог согрешишь, он тебя сразу бросит, — говорила она. Беспокоилась она потому, что Ира со Стасом не скрывали своей любви. Целовались они везде — на улице, дома, в кинотеатре, даже на школьных переменах. Родителей, по этому поводу, в школу вызывали. Но Стас был упрям до беспредела. Он хотел так делать, и он это делал. И никто ему был не указ. Всеми доступными ему средствами, с ранней юности Стас отстаивал свою независимость.

Несмотря, на принятое в семье Оболенских безусловное уважение и почитание женщины, сложные и судьбоносные решения всегда принимал мужчина. Когда решение было принято, говорилась, я бы так сказала, фамильная заключительная фраза: "Все! Я сказал!". После этих слов возражения не принимались и даже не выслушивались. Так говорил дед Моисей, так говорил дядя Георгий, так говорит Стас и так же говорит его сын Юра.

Узнав о беременности дочери, тетя Оля категорически настаивала на аборте. Родители Стаса предложили, чтобы ребята зарегистрировались, Ира с ребенком жила в семье Оболенских, а Стас ехал в Москву и поступал, как мечтал в МГИМО.

Однако Стас сделал по-своему. Поступил на заочное отделение Тюменского Индустриального института и устроился на работу. Город гудел: золотой медалист, сын первого секретаря, надежда и гордость школы, не поехал учиться в Москву, остался в городе и женился.

Жили молодожены в квартире деда Моисея. Десятого сентября Стасу исполнилось семнадцать лет, а двенадцатого декабря у них с Ирой родился сын. Мой Шура, как всегда был рядом. Он якобы недобрал нужных баллов для поступления на дневное отделение, и учился вместе со Стасом на заочном.

А следующей осенью наших парней забрали в армию. Стас имел право на отсрочку, но решил, что служить все равно придется, так уж лучше с Шурой. Парни они были здоровые, имели высокие спортивные разряды и попали в какие-то специальные войска.

Уже после их возвращения мы узнали, что пришлось им поучаствовать даже в военных действиях. А Стас вернулся домой с боевой наградой. Вот так. Где они воевали не говорят и, вообще, не любят об этом вспоминать. Мы с Шурой вскоре поженились. Госэкзамены я сдавала, будучи уже на девятом месяце беременности.

— Судя по тому, что у Оболенского в данный момент другая жена, брак их с Ириной распался, — с сожалением произнесла Елена. — Собственно я не удивляюсь. Так чаще всего и бывает. Ранние браки недолговечны.

— Знаешь, я не буду тебе сейчас рассказывать, что у них произошло, и почему Стас воспитывал своего сына сам. Если при встрече он тебя заинтересует. Ну, и конечно, если он согласится стать героем твоей передачи, обо всем этом спросишь у него сама, — загадочно усмехнулась Люсьена.

— А год назад наш Станислав Георгиевич смертельно влюбился и женился на своей Аннушке. Чем несказанно удивил абсолютно всех, кто его знал, — продолжила женщина.

— Более чем за тридцать лет его холостяцкой жизни, у Стаса было достаточно много женщин. Он мужик видный, непьющий, обеспеченный и желающих выйти за него замуж всегда хватало. Кто только не пытался его сосватать! И мы с Шурой, и мать, и сестра, и знакомые, и сотрудники по работе — бесполезно. Оболенский относился к категории мужиков, которые, как говорится, на узду не ловятся, — усмехнулась Люся. — С женщинами Стас был обходителен, галантен, не скупился на подарки, но всегда оставался каким-то отстраненным и независимым. К его пятидесяти годам мы уже все махнули на него рукой. Пусть доживает холостяком.

Когда чуть больше года тому назад Шура сказал мне, что наш Стасон очень увлекся какой-то женщиной, я даже внимания на это не обратила. Ну, увлекся и увлекся, не первый раз. Поматросит и бросит, как всегда, — подумала я. В последние годы он стал довольно жестким, неулыбчивым, даже весьма угрюмым. Оживлялся только когда виделся с семьей сына. Особенно со своей обожаемой внучкой Дашенькой, которая из деда буквально веревки вила. Внуков-близнецов тогда еще не было.

Однако вскоре я заметила, что Стас просто меняется на глазах. Он опять стал приветливым и жизнерадостным. В кои-то веки снова взял в руки гитару, пытался вспомнить свои юношеские песни. А имя Анна просто не сходило у него с языка. Я узнала, что его новой пассии около пятидесяти лет, что фирма Оболенского сотрудничает с агенством, в котором она работает. В связи с этим, Анна часто бывает у них в офисе. Однажды, когда Стас был у нас, я спросила его:

— Ты когда познакомишь меня со своей новой подругой? Второй месяц каждый день слышу о ней, а так ни разу и не видела.

— Всему свое время, — с таинственной улыбкой ответил мне Стас.

— Люся, отстань от него, — вмешался муж, — у них отношения находятся в стадии ухаживания и платонического проявления взаимной симпатии.

— Что-о? — изумилась я, — Оболенский, ты часом не заболел? Или утомился, старый ловелас, система стыковки сбои дает? А, Стасюля?

Обычно у нашего Стасика время от знакомства до постели составляет от нескольких часов, до, максимум, двух дней.

— Отвянь, Люська, — сказал Стас, — я может, желание коплю!

— И много накопил? — с усмешкой поинтересовалась я.

— Сколько накопил, все мое, — ответил Стас.

Он явно обиделся и вскоре ушел.

— Обиделся на старого ловеласа или на то, что его мужские способности поставлены под сомнение? — спросила Елена.

— Да не за себя он обиделся. Мой пренебрежительный тон по поводу его Анечки ему не понравился. Знаешь, Лена, я, наверное, больше всех за все эти годы была заинтересована, чтобы он влюбился и женился, наконец.

— Это почему же? — удивилась журналистка.

— Да потому, что Оболенский был молодым, холостым мужиком, которому, естественно, нужна была женщина. В нашем городе его абсолютно все знали, а он очень дорожил своей репутацией и поэтому расслаблялся, как правило, в командировках.

Когда они уезжали куда-нибудь вдвоем с Шурой, у меня сердце кровью обливалось. Я же прекрасно знала, что Стаська, на нейтральной территории развлекается. А за компанию, как говорится, и жид удавился. Но сейчас не об этом.

С его Анютой я познакомилась где-то, через неделю после нашего разговора. Мы как-то сразу нашли с ней общий язык. Анна оказалась очень доброжелательной, умной женщиной, с потрясающим чувством юмора. В ней присутствовал какой-то природный шарм. Аню нельзя назвать красавицей, — сказала женщина, — но она умеет выглядеть очень эффектно, — заметила Люся. — Невысокого роста, стройная, с модной короткой стрижкой. Всегда одета со вкусом, все подобрано по цвету, даже в домашней обстановке. Рядом с мощным Оболенским Анна выглядит, как девочка подросток.

— А что, Станислав Георгиевич такой крупный мужчина? — спросила Елена.

— Ну, ростом их обоих с Шурой бог не обидел, а фигуру они сделали себе сами. Кроме занятий спортом в юности парни накачивали себе мышцы по какой-то специальной системе. Даже сейчас, дома и в коттеджах у них настоящие тренажерные залы. И они до сих пор поддерживают себя в форме.

С Аней мы познакомились, как раз в тот момент, когда период ухаживания у них со Стасом закончился и начинался, так сказать, медовый месяц. Я совершенно не узнавала нашего сдержанного, непробиваемого господина Оболенского. Мы с мужем не раз видели Стаса в компании с его женщинами. При посторонних он всегда был с ними корректен, внимателен, но очень сдержан.

И вдруг, на шестом десятке Станислав Георгиевич превратился снова в юного Стаську. Он носил свою Анюту на ручках, целовал, миловал, усаживал ее на колени, не обращая ни малейшего внимания, ни на нас, ни на своего водителя, ни на соседей по коттеджу. Это был такой всплеск позитивной энергии, такая страсть, что Анне можно было только позавидовать.

Но знаешь, Лена, чем больше я узнавала Анну, тем ближе и симпатичнее она мне становилась. И мою душу грыз червячок сомнения. Ну, вот перегорит мужик, — думала я, остынет и вновь превратится в привычного, холодного и уравновешенного господина Оболенского. Вспомнит, что он "волк-одиночка", как сам себя называет, и просто тихо и мирно оставит Аню. Стас легко и быстро сходился с женщинами и так же легко расставался. Правда после Ирины, такой безудержной страсти, по отношению к другим дамам, у Стаса я не видела. И все-таки я опасалась за подругу. Если честно, то я и сейчас не очень уверена, что брак их продлится долго. Ты сказала, что по образованию психолог. Вот мне и хотелось, чтобы ты свежим, профессиональным взглядом посмотрела на эту пару, поговорила с ними и сама сделала выводы.