Констанс Хевен - Ветер с моря

• Название: Ветер с моря
• Автор: Констанс Хевен
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-355-7

На страницах этого увлекательного любовно-исторического романа, действие которого происходит в конце XVIII века в Англии и Франции, читатель найдет увлекательные приключения и тайны, страсть и любовь. В центре повествования — история любви юной французской аристократки Изабель и английского дворянина Роберта — сотрудника британской секретной службы. Спасаясь от террора Великой французской революции, Изабель вместе со своим младшим братом бежит к родственникам в Англию, но желанного покоя не находит и там…

---

— Мне очень не нравятся твои слова, — ответил Роберт ледяным тоном. — Я ничего подобного не делал, а если уж речь зашла о постели, то как же насчет тебя и Джинни Маккрай?

— Что насчет этого? — грозно спросил граф. — Джинни хорошая девушка.

— Да, разумеется, самая лучшая, я с этим согласен. Но не на месте моей матери.

— Поосторожней в выражениях, когда касаешься своей матери… И потом, я не женился на Джинни.

— Да, не женился, но что, если она забеременеет?

— Тогда и будем думать. А ты запомни, мальчик мой: даже если у нее родится ребенок, наследником он не станет, а вот ты наследником будешь, и твой сын, которого тебе родит эта твоя девчонка…

И тогда Изабелла поняла, что больше не может стоять и молча слушать. Она распахнула дверь и вошла в библиотеку.

Вдоль стен стояли высокие шкафы с книгами, на большом дубовом столе — массивный серебряный чернильный прибор и высокие канделябры. По ковру перед камином вышагивал сам граф, такой же высокий, как Роберт, но гораздо полнее. Грива седых волос откинута назад и стянута лентой, усы закручены, одет он был небрежно, но богато. Оба повернулись к Изабелле, но в это время Рори, пытавшийся вырваться из рук Изабеллы, залился пронзительным лаем, а две большие собаки вскочили с ковра и устремились вперед, чтобы изгнать пришельца, и, свирепо рыча, стали прыгать вокруг Изабеллы. Она едва сохраняла равновесие, но удерживала рвущегося в бой Рори.

— Останови этих проклятых собак! — крикнул Роберт.

— Фергс, Хэмиш, — пророкотал голос графа, — лежать, мальчики, лежать! К ноге!

Удивительно, но две разъяренные овчарки легли на пол, а при следующей резкой команде прильнули к ногам хозяина, все еще приглушенно рыча.

— Ради Бога, отец, — воскликнул Роберт, — нельзя ли держать подальше этих твоих грубиянов?

— Они безобидны, как овечки, даже мухи не обидят, — пробормотал граф.

— Это ты так считаешь. — Роберт обнял Изабеллу за плечи. — С тобой все в порядке, милая? Они тебя не укусили?

— Ты предупреждал, что они съедят Рори. Так вот, это чуть было не произошло, — прошептала она дрожащим голосом.

— Дай-ка мне собаку. — В дверях появился слуга, встревоженный шумом, и Роберт отдал ему Рори. — Позаботьтесь о щенке и отнесите его в нашу комнату.

— Да, лорд, будет сделано.

Роберт снова повернулся к Изабелле: — Теперь подойди и познакомься с моим отцом.

Изабелла чувствовала себя обиженной и униженной одновременно, но, прежде чем она собралась с духом, чтобы отказаться, снова вошел вышколенный слуга, а за ним в дверях появилась графиня Гленмурская.

— Кто-нибудь скажет мне, наконец, что происходит? — спросила она мягким голосом, в котором, однако, слышалась непреклонность.

Вдовствующая графиня сохраняла следы былой красоты, а черное шелковое платье с кружевами на рукавах и у ворота, яркую шаль с восточным узором она носила с элегантностью, присущей только француженкам.

— Бабушка! — воскликнул Роберт с облегчением. Бабушка протянула ему для приветствия руку, он принял ее, затем поцеловал бабушку в щеку.

— Роберт! Мой дорогой! Как я рада видеть тебя. Ты так давно у нас не бывал! А что вытворяет твой отец? Запугал всех до смерти своими чудовищами! Фрэнсис, разве так надо встречать молодую невестку? — и она грациозно протянула обе руки. — Так это Изабелла? Подойди и поцелуй меня, моя дорогая.

Изабелла попала в теплые объятия. Целуя морщинистую щеку графини, она вдохнула запах каких-то редких духов.

— Мне так жаль, что я не смогла присутствовать на свадьбе. Но мои старые кости плохо переносят путешествия, и даже письмо написать бывает уже трудновато. — Она вытянула свою правую руку. — Посмотри, ревматизм сделал ее похожей на клешню. Но сейчас мы с тобой побеседуем по-французски, и все будет прекрасно. Моя дорогая, иди поздоровайся с моим сыном и прими его извинения за такой плохой прием.

Бабушка провела Изабеллу вперед, граф взял руку невестки, пробормотал несколько слов сожаления и стал вежливо расспрашивать о путешествии. Он с досадой размышлял: многое ли ей удалось услышать из их беседы с Робертом? Вскоре графиня положила конец официальной беседе:

— Все мы горим желанием обо всем вас обоих расспросить, но вы, должно быть, устали и хотите умыться и отдохнуть перед ужином. Позаботься о своей жене, Роберт. Она выглядит измученной. Потом мы выберем время для подробной беседы. Мы ужинаем в семь. Джинни придет напомнить вам.

Потом, в комнате, немного смущаясь, Роберт сказал Изабелле:

— Не надо принимать слишком близко к сердцу слова отца. Он часто говорит, не подумав, а потом глубоко сожалеет.

— Он сердит на тебя, ведь так? Очень сердит из-за того, что ты женился на мне. Он бы хотел себе другую невестку.

— Я больше не мальчик, Изабелла. Я уже много лет живу своей жизнью и иду своим путем. Ему это не нравится, никогда не нравилось, мы и поссорились из-за того, что я уехал в Лондон, но ему пришлось смириться с этим.

Граф смирится и с выбором сына. Но сколько придется всего пережить! Изабелла чувствовала себя виноватой, и ей не хотелось спорить. Времени до ужина оставалось мало, а она решила доказать, что жена его сына не какая-нибудь простушка. Сундук уже наполовину распаковали, разложили и развесили платья, которые тетя Августа была вынуждена купить Изабелле. Среди них было одно — из дорогого муарового шелка цвета пламени. Скроенное по последней моде — с завышенной талией, — оно ниспадало до пола мягкими складками. Квадратный вырез был довольно глубоким. Изабелла достала из шкатулки ожерелье из филигранного золота с янтарем и надела его на шею. Это украшение попалось ей на глаза, когда они гуляли по Йорку, и Роберт удивил ее тем, что преподнес на следующее утро понравившуюся вещицу. Затем она вынула из голубой вазы две желтые розы и закрепила их в темных волосах бархатной лентой.

Когда из гардеробной вышел Роберт, облаченный в синий вечерний сюртук, она повернулась к нему:

— Ну как твоя кухарка, готова к бою?

— Так, значит, ты слышала? — недовольным тоном произнес он. — Мой золотистый тигренок выпустил коготки и готов сражаться.

Но на самом деле Изабелла не была так решительно настроена, как казалось, она чувствовала себя беспомощной и напуганной. Ей так не хотелось покидать комнату, идти туда, где ее встретят враждебные лица и придирчивые взгляды. Но допустить такого проявления трусости она не могла.

— А где Рори, — вдруг спросила Изабелла, оглядываясь вокруг.

— Скорее всего, наедается до отвала на кухне, — сказал Роберт. — Не беспокойся, с ним ничего не случится. Теперь пойдем, мой отец помешан на пунктуальности.

Как она и опасалась, атмосфера в столовой ее испугала. Во внушительных размеров комнате с темными панелями стоял длинный стол, безупречно сервированный хрустальной и серебряной посудой, в многочисленных канделябрах горели свечи. Граф выглядел великолепно: черный бархат, кружева, галстук, заколотый бриллиантом. Столько великолепия для простого семейного ужина! Слуги стояли наготове, пока они рассаживались, а Джинни озабоченно поглядывала, все ли в порядке.

Вдруг граф, нахмурившись, взглянул на нее.

— Что это ты стоишь там, сзади? — спросил он раздраженно. — Иди сюда и садись с нами.

— Я думала, что сегодня вы предпочитаете ужинать en famille[12], — нерешительно прошептала Джинни.

— Чепуха! Ведь ты тоже член семьи, не так ли? — Он щелчком пальцев подозвал одного из слуг: — Поставь еще один прибор.

— Слушаюсь, лорд. — Слуга быстро вышел, а все присутствующие испытали чувство неловкости.

Изабелла поняла, что эта сцена устроена для нее. К любовнице графа должны были относиться так же, как к жене сына — кухарке.

Лакей вернулся с прибором и застыл на мгновение в нерешительности. С непонятно откуда взявшейся смелостью Изабелла произнесла:

— Поставьте прибор здесь, рядом со мной, — мило улыбнулась растерянной Джинни и тут же получила в ответ одобрительный кивок мужа.

Во время ужина беседа велась, в основном, между Робертом и графом, и лишь изредка графиня вставляла свои замечания о политической ситуации.

— Сколько еще потребуется времени, чтобы выполнить сумасбродные требования Бонапарта и ратифицировать, наконец, мирный договор? И долго ли продлится мир?

— Я сомневаюсь в этом, — сказал Роберт. — Но это даст передышку, в которой французы нуждаются не меньше нас. По сведениям, полученным от наблюдателей из его ближнего окружения, Бонапарт — очень тщеславный человек. Намекают на то, что он скоро станет пожизненно Первым Консулом, будет стремиться к еще большей власти, может быть, даже коронуется и станет Императором, — в общем, он уже видит себя хозяином Европы, и понадобится немало времени, чтобы убедить его в том, что Великобритания ему не по зубам.