Михаил Черных - Невозвращенцы

• Название: Невозвращенцы
• Автор: Михаил Черных
• Жанр: Боевая фантастика

В результате создания нового радара обнаружена аномальная зона, которая переносит в другой мир. Мир находится на феодальном уровне развития. В этот мир отправляется несколько тысяч человек на поселение…. Но это не история о колонизации, о храбрых походах и суперменах-десантниках, это история совершенно обычных людей….

---

— Твои аппетиты будут услаждать лучшие в мире…

Ярослав пирует за огромным столом, который заставлен огромными блюдами со все возможными яствами, собранными со всего мира. Лучшие музыканты услаждают его слух, столетние вина льются в его бокал…

Неинтересно.

— Тебя будут любить все женщины мира…

Теперь Ярослав идет по улице какого-то города и улыбается всем встречным. За ним идет толпа девушек, каждая из которых готова на все, всего лишь за его одну улыбку. Они все его — но не за деньги, по принуждению или страху, а по зову своего сердца…

Не отдавая себе отчета Ярослав заинтересовался этой картинкой и она стала полнее и объемнее, насытилась красками и запахами…

…Вот Ярослав заходит в огромный дворец. В нем много комнат, в каждой из которых его всегда ждет самая красивая женщина. В центре дворца, в пиршественном зале, на мягких подушках возлежат десять неописуемых красавиц, которые повергли бы в прах любую победительницу конкурсов красоты. Среди них есть и черные, и красные, и белые, и желтые, и худенькие и полненькие, и совсем юные кошечки, и опытные пантеры… Каждая из прекрасна и каждая из них жаждет его, и только его — Ярослава…

— Приди ко мне, — шепчут их полные красные влажные губы.

— И они всегда будут любить тебя, никогда не предадут, — вкрадчиво стал рассказывать ставший совсем близким голос. — А те кто хоть раз тебя обидел, будут наказаны по всей строгости твоих желаний. Как только ты примешь мою помощь…

Внезапно в зале с красавицами, вдоль стен появились различные пыточные санки, в которых извивались все те, кто хоть раз причинил Ярославу боль — видимо проявленный интерес позволил тьме подобраться к воспоминаниям, что раньше ей были недоступны. На особом, почетном месте, в жутко сложных конструкциях исходили криком и кровью двое. Первым был его старый, неизвестно кто теперь — друг или враг, Вадик. Жуткие приспособления медленно даже на разрывали, а разнимали его на куски. Во второй он узнал свою единственную любовь, ту, которая причинила ему столько боли. В их глазах была только боль и просьба о прощении…

— Все это будет, как только ты примешь мою помощь… — вкрадчиво шептал голос. — Прими, и все будет твое….

— Прости, мы виноваты перед тобой, прости нас… — униженно плакали и молили оба…

Ах ты МРАЗЬ!!! — зарычал Ярослав и все исчезло. Осталось только серое пространство и склоненная фигурка из тьмы. Ярослав ощупал себя и стал собирать в единое в все те яркие светлые чувства и чистые звездочки добрых дел, которые были у него. Сюда пошла улыбка его матери, которая ласково качала его на руках, матери, которая рано умерла, и добрые дела, и любовь, которая горела в его душе чистым и ярким пламенем. Все это он собрал в один единый кусок света, которые по его мысленному желанию превратился в длинный кнут.

— Я тебе покажу, как меня совращать! Как ты мог даже предположить такое? Ведь я ее люблю! — прокричал он и разрубил стоящую на коленях фигурку лучом света напополам. — Ты у меня все получишь! — продолжал хлестать он плетью разбегающиеся по сторонам кусочки тьмы. — Все! Все! — рубил и хлестал до тех пор, пока не осталось одно маленькое зернышко. Но это последнее зернышко никак не хотело подыхать, как только он не пытался…

— Ты совершил невозможное, дитя! — вдруг раздался со всех сторон бархатный сильный голос. — До тебя так никто и не смог на столько победить тьму, каждый поддавался соблазнам. За это я возвращаю тебя в явь. Но помни, хоть ты и победил тьму той силы, что тебе досталась, все равно ее зерна неуничтожимы. И все равно ты остаешься колдуном, хоть и невольным, сила колдунская все равно в тебе. И она будет ждать. Будь сдержан и осторожен, сыне, иначе не будет тебе жизни в людях… Удачи тебе и до встречи…

Ярослав очнулся. Он лежал во все той же комнате в лесном домике у колдуна Ретуса. Тело Ретуса валялся на полу около печи, видимо свалившись в последней судороге вниз. Парень осторожно встал с пола. Руки дрожали, ноги подкашивались, впечатление было такое, будто кто-то раскачивает дом. Мутило.

Ярослав взял в руки валявшийся на полу ковшик и сделал из него глоток оставшейся воды. Вода еще не успела добраться до желудка, как сильный приступ свернул узлом все внутренности, и Ярослава вывернуло на пол одной желчью. Переждав, он опять встал на ноги, сходил в сени, напился воды и вернулся в комнату.

— О чем ты там говорил? Под печкой?

Он аккуратно стал разбирать половицы около печи и под первой же нашел странный комочек. Вытащив на свет, он очень удивился. Это был засохший, прошлогодний репейник на который была намотана испачканная в чем-то суровая нитка. Подойдя к окну и откинув ставни, чтобы было больше света, он внимательно посмотрел на свою находку и понял, что нитка вся была пропитана кровью, старой и засохшей. Внезапно, неизвестно откуда, но к нему пришло понимание того, что именно он держит в руках. Это было то самое, что не выпускало его из дома в большой мир. Этот поклад сотворил Ретус, видимо еще тогда, когда гость валялся в беспамятстве, потому что после этого ни одной капли своей крови Ярослав не терял. Отодвинув заслонку печи парень бросил этот комочек на подернутые сединой пепла угли. Несколько секунд — и ярко вспыхнувший на пару мгновений огонек дал понять, что молодой колдун теперь свободен в передвижении. Ярослав задвинул заслонку и подошел к телу Ретуса. И тут такая злоба охватила его, что он в остервенении принялся пинать мертвеца, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Сука! П…! Ублюдок сраный! Ты все заранее спланировал! Гад е…!..!..! Помирать тебе было страшно, силу не передав да? Да еще некрещеный тебе попался, вообще халява?!..! И привязал меня здесь, как козу на веревку, чтобы не сбежал! Сука!..

После пяти минут драки с безответным трупом всякое желание оставаться в этом доме еще хотя бы на один день исчезло. Ярослав решил сегодня же уйти на юг и стал собираться в дорогу. Для начала он порылся в сундуках деда и подобрал себе по размеру кожаную одежку средневекового фасона (свою камуфляжную форму он так и не нашел, видимо ее дед спалил, чтобы следов не оставлять). Далее Ярослав спустился в погреб и посетил ледник, где плотно набил себе котомку копченым мясом и сушеной рыбой, не забыл он прихватить набор огнива, которым уже научился пользоваться в достаточной мере, и кулечек соли. Поиск хоть каких-то денег ничего не дал, видимо колдун за работу брал только пищей и вещами. После этого он переоделся, бросил свою рубаху в печь, взял котомку и вышел за ворота. Его путь лежал на юг — туда, где были люди.

Ярослав не знал, что его глупое и скоропалительное решение покинуть дом спасло ему жизнь. Незваные гости появились у дома отшельника уже через три дня. Рано утром отряд из двух десятков человек и одного местного проводника подошел к краю полянки, на которой стоял дом Ретуса, и незаметно рассеялся по опушке леса. В отряде нападавших присутствовали воины двух типов. Одни, около двух третьих всего отряда, были одеты в мелкую кольчугу и вооружены короткими мечами и легкими луками, с которыми управлялись с легкостью завидного опыта, вторые — одеты в некоторое подобие рясы и вооружены только длинными кинжалами. Но и тех и у других была одна общая черта — доспехи у воинов и рясы у жрецов были сделаны так, что снять кольчужные рукавицы или кожаные перчатки, уходящие далеко под широкие рукава ряс, было в одиночку невозможно. Два часа неслышные и невидимые они наблюдали за домом, внимательно присматриваясь и оценивая каждую мелочь. После этого начался штурм.

Быстро преодолев под прикрытием лучников открытое пространство десять мечников ворвались через распахнутые ворота во двор.

— Как ты думаешь, Секст, сколько из нас останется в живых? — поинтересовался у стоящего рядом одетого в рясу воина командир мечников.

— Не знаю, Бруталиус, не знаю. Последний раз — много лет назад, его прижал к полноводной горной речке отряд из тридцати воинов, из которых двое были великими борцами, бывшие его друзья, а еще десять — преторианские гвардейцы. Остальные — так, мясо… Друзья знали его как себя, каждую его мысль и движение. Они гнали, не давая ему ни малейшей передышки уже месяц, из которого три последних дня отступник ни спал ни минуты.

— И что?

— Ну ты же знаешь… Он убил их всех. Своих друзей долго пытал, а под конец вырезал им сердца и съел. Сырыми… С тех пор мы потеряли его следы и вот только сейчас — нашли. Так что, я уже послал сообщение в Храм о ходе погони, чтобы если нас вырежут, следующие не так долго искали…

Над поляной повисло молчание. Потом через минут пять, когда Бруталиус забыл о своем вопросе, погруженный в свои скорбные мысли, Секст заговорил опять:

— Тогда, у того костра, когда Ретус совершенно случайно подобрал силу умирающего колдуна, уйти ему удалось только чудом. Потом силы, а скорее умение пользоваться полученной силой у него только возрастало. Именно поэтому мы сейчас одеты в доспехи, которые десять лет лежали под алтарем единого в центрально храме в Риме, напитываясь священной силой и даруя нам защиту. Именно поэтому мы таскаем с собой серебряные освещенный цепи и веревки, вручную сплетенные монахинями и окропленные их кровью, а также осколок древнего алтаря Единого. — Помолчав Секст закончил: — хотя, думаю, что те, кого мы отправили в дом уже мертвы.