Михаил Черных - Невозвращенцы

• Название: Невозвращенцы
• Автор: Михаил Черных
• Жанр: Боевая фантастика

В результате создания нового радара обнаружена аномальная зона, которая переносит в другой мир. Мир находится на феодальном уровне развития. В этот мир отправляется несколько тысяч человек на поселение…. Но это не история о колонизации, о храбрых походах и суперменах-десантниках, это история совершенно обычных людей….

---

Все застыли, внимательно смотря на лоб своего товарища. Вот капля набухла и Арнльот, который по странному стечению обстоятельств, наверное как самый трезвый, получил эту рану, резко дернул головой. Капля крови слетела со лба и упала на каменистую землю. И тут случилось то, что Александр не ожидал: все четверо радостно и весело засмеялись, а Хальдис прикусила губу и с болью посмотрела на трелля. В ее глазах читалась только одно: «Что же ты наделал?».

— Руда![71]

— Руда! Он пролил!

— Руда окропила эту землю!

— Боги теперь на нашей стороне!

— Кетиль будет нами очень доволен! Мы сделали не просто, что могли, мы сделали вообще все!

— Теперь осталось только дорезать вероломных хозяев, которые пролили кровь своих гостей, и все…

— Дюри, приколи раба — он нам очень помог и заслужил быструю смерть… — приказал Арнльот воину с копьем, державшим девушку.

— Нееет! — закричала Хальдис и дернувшись ударила локтем по руке Дюри, собиравшегося метнуть копье.

— От, тварь, — разозлился Дюри и ударил девушку по лицу свободной рукой.

Та отлетела на пару шагов и ударилась о землю с тихим стоном. Александр, сидя на земле, дернулся в след за ней и это движение спасло ему жизнь. Опытная рука сильно метнула копье, целясь в горло трелля, но неожиданное движение Александра сбило прицел. Копье всего лишь насквозь пробило ему туловище справа между шеей и плечом, намертво пригвоздив того к двери дома. Последнее, что запомнил Александр, это слова Арнльота: «…Добей его и пойдем…», картину торчавшего из его груди копья и кровь, железистый вкус своей крови на губах… А потом все заволокло красной мглой…

…Он был маленькой фигуркой, а над ним возвышались два башни, два Бога. Но они не обращали внимания на человечка. Один и Локи ссорились. Причина была неизвестна, да и не понять смертным гласа Высоких, если они не обращаются прямо к ним. Ссора все накалялась, силуэт Локи был уже объят пламенем, Один махал своим копьем почти по-боевому… Какие-то маленькие фигурки, еще мельче чем Соти, под ногами богов тоже сражались. Соти присмотрелся, и сразу увидел их близко. Его дружина, в которой он узнавал и живых, и давно уже мертвых воинов, свирепо сражалась… друг с другом? Фигурки падали от ударов, превращались в изломанные куклы, когда их случайно задевали Боги, и руда, руда текла по земле… Вот руды становиться больше, вот уже ступы богов хлюпают по ней, вот уже она уже по колено ему… Вот уже по горло… Вот он уже тонет в ней, пытаясь плыть… Вот силы оставили его и он…

…Соти Свейсон из клана Хельгисонар, ярл дружины, с криком и в холодном поту проснулся в своей кровати. На улице еще только занималось утро. В этот день, разбуженный страшным сном, это произошло гораздо раньше обычного. Встал с кровати и вытер грубым полотенцем лицо. Тихо вышел из дома на улицу, и стал смотреть на свою деревню.

Все было тихо. Вот, тихонько, чтобы не разбудить умаявшихся после вчерашнего праздника другов, часть хирда во главе с ярлом Эгилем собирается в гости к соседям, потешить удаль свою. Он привычно пересчитал воинов — три с половиной десятка уходит сейчас, еще пару десятков ушло вчера, но еще почти сотня воинов остается. Все хорошо… Тогда почему так тревожно на душе? Да и сон еще этот? О чем его предупреждают Боги сном вещим?

«Дружина билась друг с другом… А коли усобица? Но и в этом случае, сила на моей стороне. Клан Бьярнарсонар и их недоярл Ивар Суртсон, который уже давно мутит воду в поселке, слабее. Пусть даже и ушла половина моих воинов, но все равно из оставшейся сотни всего два десятка — Бьярнарсонар, а остальные встанут на нашу с Сигвардсонар сторону…» — раздумывал Соти.

К полудню из-за выступа скал появились гости. Соти привычно начал сбивать дружину, когда его бессменный рулевой, которого боги одарили зрением дальним сильнее чем ближним рассмотрел, что на мачтах драккаров щиты вывешены тыльной стороной — значит не набег. Аккуратно обходя уже выступившие около берега полыньи Соти, в сопровождении десятка воинов, по льду пошел встречать гостей.

Гости ему не понравились сразу же.

Во-первых — Бьярнарсонар. Во-вторых, хоть и приехали они в гости, но повели себя, как будто только что на меч взяли его поселок. И в третьих — их было очень много — почти полторы сотни. Когда рабы подтащили деревянные сходни и «гости» стали сходить на лед, одетые в доспехи, со щитами и топорами, Соти сосредоточился. Быстро послав одного из воинов с приказом всей оставшейся дружине оружаться, он вышел на встречу приплывшему ярлу.

— Да прибудет с вами милость Одина, воины. Рад видеть тебя, ярл Кетиль, — начал разговор Соти Свейсон.

— Давно не виделись, Соти, — равнодушно, и даже не глядя на вышедшего навстречу хозяина бросил Кетиль.

Скулы на щеках у Соти окаменели. Обратиться к ярлу просто так, по имени, как к последнему крестьянину, как к треллю — оскорбление, и не из слабых. Десяток за его спиной глухо заворчал.

— С чем пожаловал?

— Навестить родичей своих…

— А зачем тебе, Кетиль, с собой столько воинов?

— Да говорят, что у вас гости не могут чувствовать себя в безопасности…

Это оскорбление было еще сильнее, чем предыдущее, и касалось уже теперь не просто ярла, а всех жителей поселка. Сказать хозяевам, что они вредят гостем, над которыми распростерта длань Богов, оскорбление страшное. За спиной Соти один из воинов зарычал и бросился вперед, но ярл обхватил его рукой за шею, стиснул сильно и прошептал: «Беги к дружине и передай им мой наказ: МОЛЧАТЬ, понял? Ну?». Тот пару раз рванулся, потом кивнул головой, сбросил с себя руку ярла и, сгорбившись, пошел к берегу. Кетиль смотрел на это с нескрываемой улыбкой.

— Значит правду говорят, что вы уже давно за женскими юбками прячетесь.

— Я. Приглашаю. Гостей. На. Пир. — сквозь стиснутые в ярости зубы выдавил из себя Соти положенную фразу о гостеприимстве.

— Только, ты еду вели подать не ту, которую сами едите. А то мы не едим, что едят свиньи… Да, кстати… — и тот указал рукой на молодого воина в волчьей шкуре. — Это Альов. Пятый ульфхеднар нашего клана…

Теперь Соти понял все. Он понял смысл предупреждения богов во сне, понял и то как, следует правильно толковать прошлогоднее пророчество. «Не то, что я обманусь и поверну не в ту сторону за добычей. Знаки Локи и Одина не относились к походу. Знак Локи — вон он стоит. Ивар Суртсон. Довольно ухмыляется. Как ждал того момента, когда половина дружины уйдет. Хотя, почему как? Действительно ждал. Так вод куда на челноке сегодня утром поплыл его малец. Они уже давно приплыли и ждали удачного момента… А знак Одина… Что может сильнее порадовать Одина, чем яростная битва и прибавление в его дружине самых храбрых воинов? Таких как мы? И сегодня утром Боги предупредили меня еще раз. Последний…» — даже как-то отстраненно размышлял Соти, пока женщины быстро готовили стол в длинном доме к пиру.

Поведение гостей на пиру оказалось ожидаемо похабным. Они жрали и поносили и еду и хозяев. Пиво им было некрепким, вино — кислым, жареное — несоленым, соленья — пересоленным и т. д. Соти понимал, что скоро даже его приказ не удержит дружину от ссоры, а стоит всего лишь капле руды упасть на землю…

«Я не боюсь умереть. И все мои войны умрут без страха и уже через миг очнуться в обнимку с валькириями в Валгалле. Но я не могу допустить чтобы на род упало клеймо убийц гостей. Ведь если мы прольем кровь — то мы станем отверженными. И еще сотни лет будут говорить: Хельгисонар Убийца Гостя. Поэтому придется терпеть… Это мой долг как ярла, ибо это простому воину дозволяется защищать только свою честь, а мне, ярлу, не только рубить топором врагов, но и думать, и тянуть на себе честь всего клана. И даже такое…»

— А почему я на пиру не вижу твоей жены и дочери? — продолжал накалять обстановку Кетиль.

— Ты же знаешь, я вдов.

— Ха. Значит правду говорят, что ты не можешь с женщинами, а только с мужчинами? И что дочь твоя настолько страшна, что ее даже показывать боишься?

Стиснув зубы Соти отдал жестом приказ позвать дочь. Пока та готовилась, Кетиль продолжал непереносимо оскорблять его.

— Говорят ты служил у ромеев? Не зря… Не зря… Поднабрался ты у них… И кто же из дружины тебя любит, а? — некоторые из дружины начали уже доставать мечи, когда Соти сбил их настрой криком «Сидеть!». Спасла положение вошедшая Хальдис.

— Хм… — равнодушно сказал Кетиль, хотя Соти очень не понравилось, как блеснули у того глаза при виде вошедшей дочери. — Ну что ж, какому-нибудь старому треллю подойдет, помет овечий собирать…

Пока Кетиль был увлечен разглядыванием дочери, Соти сделал то, что уже давно должен был сделать. Он наклонил за шиворот к себе подающего блюда младшего[72] и приказал тому бежать и созывать ушедших на потеху к соседям воинов. Но, как оказалось, Кетиль внимательно следил за Соти. Быстрый обмен взглядами с сидящими около выхода воинами и затея Соти провалилась. Когда младший проходил мимо одного из гостей, тот схватил его за руку и проревел.