Меган Маккинни - Часы любви

• Название: Часы любви
• Автор: Меган Маккинни
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7838-0394-4

Не один век существовало проклятье над мужчинами рода Тревельянов. Чтобы избежать его ужасных последствий, мужчина должен был вступить в брак до 20 лет с девушкой, на которую ему укажет кельтский крест, хранившийся в церкви. Однако молодой лорд Ниалл избрал свой путь, бросив вызов судьбе…

---

Ухватив за грубую фланель платья, резким рывком, словно тряпичную куклу он поднял ее на ноги. Взгляд, скользнувший вдоль ее тела, буквально на мгновение задержался на двух крошечных грудках, почках грядущей весны. Тревельяна охватила ярость.

– Убирайся отсюда! Ты еще ребенок! Тебе нечего делать в моей спальне. Убирайся, пока я не позвал за палачом.

Он швырнул ее к дверям. С рыданием она распахнула створки и в новом порыве ужаса бросилась вниз по винтовым каменным ступеням, ни разу не поглядев наверх.

Глава 6

– Пришлите ко мне отца Нолана. Немедленно, – приказал Тревельян ничего не понимающему лакею, явившемуся, чтобы разжечь очаги. Молодой человек бросился к выходу почти с такой же быстротой, как и Равенна за несколько минут до него.

Через час отец Нолан уже сидел в библиотеке Тревельянов, потягивая приготовленный Гривсом теплый виски.

– Она была в моей спальне, – объявил Тревельян, едва сдерживая ярость. – Какая-то детская выходка. Ей захотелось узнать, почему мы с ней носим одинаковые кольца. – Он пронзил священника ледяным взглядом. – Так почему у нас оказались одинаковые кольца?

Отец Нолан надолго припал к бокалу с виски. В глазах его была заметна нерешительность. Он как бы собирал силы, чтобы встретить гнев графа.

– В ночь, когда все мы были в коттедже, я оставил младенцу свое кольцо, которое подходит к вашему. Вы с девочкой носите часть гиммаля, средневекового обручального…

– Объясните мне, что это за кольцо, – потребовал Ниалл.

– Гиммаль дается при обручении. Это кольцо состоит из трех частей; по одной получают жених и невеста и еще кто-то третий. Ну, а при венчании все три кольца соединяются сна руке невесты.

– Кольцо это передал мне отец, моя мать не носила его.

– Лорд Тревельян, вы забываете, что родители ваши полюбили друг друга. А отец женился до того, как ему исполнилось двадцать лет. Гейс не был властен над ними.

Тревельян бросил взгляд на черную греческую вазу, стоявшую на каминной доске. Короткий удар кулака уничтожил драгоценный раритет.

– Ваш гейс сводит меня с ума. Я не хочу более слышать этого слова.

Священник молча наблюдал за ним. А потом неторопливо проговорил:

– Чего вы хотите от нас?

– Отошлите ее отсюда! Увезите из Лира. Я не хочу больше видеть эту девчонку. Пусть растет, но видеть ее я не хочу.

– Это можно устроить.

Ниалл поглядел на священника, словно не веря собственным ушам.

– Если от нее так просто отделаться, почему же нельзя было сделать этого раньше?

– Я могу устроить так, чтобы вы никогда более не видели эту девочку, но в отношении женщины, когда она ею станет, не могу поручиться.

Тревельян с ненавистью поглядел на кольцо на своем мизинце. Сняв украшение, он явно собрался швырнуть его в огонь.

– На вашем месте я не стал бы этого делать, – прошептал отец Нолан.

– Кольцо это дал мне отец. Он сказал, чтобы я носил его до самой свадьбы. Я женюсь через две недели. Оно уже не нужно мне.

– Тревельян, это всего только кольцо. Уничтожив его, вы не повредите гейсу. И вы не женитесь через две недели, потому что не любите девушку. Вы это знаете.

– Я хочу, чтобы у меня была жена, – простонал Тревельян, припав головой к каменному торцу. – Я хочу с кем-нибудь делить свою постель и этот дом. Я хочу с кем-нибудь обедать по вечерам, я хочу, чтобы кто-нибудь помогал мне тратить богатства, которыми жестокий и мстительный Бог наделил меня лишь для того, чтобы я пользовался ими без подруги. Вы – священник. Разве вы не понимаете, что такое одиночество?

– Я слишком хорошо знаком с ним, сын мой. Однако ваше одиночество не затянется навсегда – я обещаю это, как и обещаю отослать Равенну. Но и вы должны обещать мне не жениться без любви. Господь да помилует вас, горе соседствует с вами, а с нас уже хватит его.

– Только проклятьем можно считать обязанность отыскать свою истинную любовь!

– Тогда считайте себя проклятым, милорд, ибо такой долг возложен на вас.

– Но истинная любовь существует лишь в сказках. В повседневной жизни ее не найти. Я удовольствуюсь куда меньшим, однако вы заставляете меня видеть насквозь каждую женщину, с которой я могу захотеть подойти к алтарю.

– Их ждет неудача. В отличие от истинной вашей жены. Терпите, Ниалл, награда будет достойна долготерпения.

Подобрав черепок разбитой вазы, Тревельян раздавил его в руке. Две алые капли крови упали на белый мрамор.

– Только отошлите девицу. Только отошлите ее.

– Будет исполнено, – пробормотал священник.

* * *

Испуг и тревога, с которыми Равенна так отважно боролась, находясь в спальне Тревельяна, вылились в слезы, когда, выскочив на поле, она побежала к дому. Влетев в коттедж, она сразу бросилась в спальню, чтобы скрыть их от бабушки, но Гранья, по мнению жителей Лира обладавшая вторым зрением, все равно заметила их. Не прошло и пяти минут с того момента, когда Равенна упала на постель, как старуха появилась в двери комнаты.

Девочка молча поглядела на нее, а потом виноватым движением утерла слезы. Гранья долго смотрела на внучку, морщины и складки на лице старухи не позволяли понять ее мыслей; скрюченные руки держали толстую полосатую кошку, которую мельник нашел у себя в амбаре.

– Я сделала ужасную вещь, – прошептала Равенна дрожащими губами.

– Ты была в замке, так?

Равенна кивнула.

Гранья вошла в комнату и нащупала небольшое каштанового дерева кресло в углу. Глаза начинали отказывать старой женщине, их уже прикрыли молочно-белые тени. Равенна, оставаясь на месте, следила за усилиями бабки, зная, что Гранья терпеть не может никакой помощи.

– Детка, это плохо, что ты ходила в замок. Тревельян – человек сердитый.

– Он… он решил, что я пришла что-то украсть. Но я этого не делала! Гранья! Клянусь, я не делала этого! – Слезы вновь хлынули из глаз Равенны. Гранья протянула к ней руки, и девочка с рыданиями упала на грудь старой женщины.

– Ну-ну, моя детка. Это скоро пройдет.

– Нет, нет… он… он может привести магистрат. Он решил, что я – воровка. Он нас обеих считает воровками, – заливалась слезами Равенна.

– Но зачем ты это сделала, дитя мое? – Гранья с любовью провела рукой по угольно-черным кудрям, так похожим на волосы Бриллианы.

– Он застал меня в собственной спальне, – и Равенна рассказала про брошенный Малахией вызов. – И я так и ушла без его волос. Только, Гранья… – голос Равенны снизился до шепота. – Лорд носит на пальце такое же кольцо, как и я. В точности такое же. – Девочка показала колечко со змейкой бабушке, так, чтобы та могла видеть его. – По-моему, он решил, что мы украли это кольцо у Тревельянов. Ох, Гранья, – всхлипнула она. – Если оно краденое, я не смогу теперь надеть его.

Гранья притихла, залитые молочной дымкой глаза уставились в какую-то неведомую точку на другой стороне комнаты.

– Откуда у нас это кольцо, Гранья?

– Ты должна беречь его. Кольцо принесет тебе счастье. Его дал тебе отец Нолан в тот самый день, когда ты появилась на свет.

– Когда… когда мы жили в лачуге? – Хижина, в которой Равенна родилась, уже превратилась в руины, подойти к которым не давали заросли боярышника. Равенна даже не поверила, когда Гранья сказала ей, что прежде они жили именно здесь. Нынешний их дом, пожалуй, был невелик, однако в нем были деревянные полы, гостиная, кухня и две спальни.

– Твоя мать умерла в том старом домишке, Равенна. Лучше не вспоминай о нем.

Равенна попыталась так и сделать, однако ее стало мучить множество вопросов, прежде даже не приходивших ей в голову.

– Гранья, мы, наверно, были ужасно бедными, раз жили в такой крохотной и ужасной лачуге. Почему же мы не остались там? Что изменилось? Почему сейчас мы живем в этом доме?

– Счастье переменчиво, детка.

– Но переменчивости его есть причина. Какова же она в нашем случае? – Девочка обратила к бабушке полные любопытства иссиня-фиолетовые глаза, в тени казавшиеся сиреневым бархатом.

– Дитя, дитя, – проговорила Гранья, едва ли не с горечью.

– А… Тревельян не отец мне? Не поэтому ли он глядел на меня с такой ненавистью?

Гранья в растерянности поглядела на Равенну. – Детка моя родная, как такое могло прийти тебе в голову?

– Значит, он не отец мне?

– Нет.

– Гранья, а я все думаю об отце, ты знаешь это. Я понимаю, что мешаю ему, поэтому он так и не открылся нам, но все-таки… – Равенна поглядела на Гранью полными слез глазами. – Он приглядывает за нами? Это от него у нас деньги? От него? Он заботится о нас?.. Ну самую малость?

Старуха погладила черные локоны скрюченными руками. Она молчала.

– Значит, мы ему безразличны? – спросила Равенна, в ее голосе угадывалось отчаяние.

– Я уверена только в том, что он не знает о нас. Бриллиана говорила, что он любил ее, но так и не назвала имени… только сказала, что он – знатный лорд и живет в Ольстере.

– Но ты же ясновидящая! Все так говорят! Разве ты не можешь увидеть моего отца и описать мне, чтобы я могла его отыскать?