Андрей Фло (Клаузов) - Дорога Испытаний

• Название: Дорога Испытаний
• Автор: Андрей Фло (Клаузов)
• Жанр: Фэнтези

Аннотация: Фэнтези-сказка о приключениях тринадцатилетнего мальчика Фло и его друзей. За многочисленные проступки, Совет Четырех Магистров приговаривает Фло к поиску таинственного Зеркала Прощения, которое способно прощать грехи людей. Дорога к Зеркалу далека и опасна, а вслед за путешественниками попятам отправляются два могучих колдуна, у которых свои планы на счет Зеркала.

---

По левую сторону хаотично были навалены высокие – чуть ли не до верху стены – кучи угля. От них к баракам вели многочисленные ржавые рельсы, на которых были установлены штук сорок металлических вагонеток. Толпа заключенных, в толстых серых тулупах и облезлых меховых шапках, с явной неохотой грузили лопатами уголь. Лица их были грязными, угрюмыми. И каждый из них позвякивал тяжелой цепью, которая приковывала их к вагонеткам.

А в самом центре, между бараками и кучами угля, стояло странное здание, похожее на терем. И среди всего этого развала и беспорядка, оно выглядело белым пятном на черном фоне. Стены были покрыты свежей краской разных цветов. Крыша застелена яркой зеленой черепицей. В окошки вставлены узорчатые витражи. А над ухоженным уютным крылечком, висел чистый холст материи, на котором красовалась яркая надпись, искусно стилизованная под друидскую символику: "Административный корпус".

И Фло, краем глаза, заметил, как Шак, буквально, подался вперед, в сторону этого терема. Но грозный гронг схватил его за плече, и бесцеремонно швырнул на грязную тропинку, ведущую в сторону бараков.

– Эй, поосторожнее! – недовольно вскрикнул Шак, скривившись от боли. – Мне нужно увидится с начальником охраны! Он мой отец!

Шак поднялся на ноги, и вновь сделал пару шагов к административному зданию. Но гронг опять пихнул его. На этот раз гораздо сильнее. Шак пролетел добрых метров пять, и уткнулся головой в рыхлый сугроб, припорошенный угольной пылью.

– Да как ты смеешь! – взревел Шак, выныривая из сугроба, и стирая с лица грязный снег. – С ребенком так поступаешь! Да я могу сделать так, что тебя самого за решетку упрячут! До конца твоих дней!

Фло покачал головой. Сейчас радость Шака постепенно перерастала в отчаянье. Он наверняка думал, что, только переступив за порог Ссыльных Островов, сразу же окажется в объятьях своего любимого отца, который нежно прижмет сына к груди; приласкает, и угостит, чем нибудь вкусненьким. А тут дело приняло совсем иной оборот. Вместо ласки он получал грубые толчки от гронгов, а вместо угощения его накормили грязным снегом. Тут в пору было впасть в истерику.

– Вперед, – скомандовал двести пятый, и подтолкнул Фло в спину магомётом.

– Иду, – покорно пробормотал Фло, и с вздохом зашагал по тропинке.

Гронг, под номером двести девять, тем временем подхватил брыкающегося Шака подмышку, и потащил следом. На вялые удары Шака, он не обращал никакого внимания. Равно, как и на его крики.

– Отпусти меня, скотина безмозглая! Ты что, слепой! Мы же дети! Детей нельзя сажать в тюрьму! Отпусти, я сказал!!! ПАПА!!!

Но на его зов из административного корпуса ни кто не выглянул. Единственные, кого привлекли крики Шака, это были заключенные, грузившие уголь. С интересом, и явным недоумением, они глядели вслед странной процессии, не останавливая работу ни на секунду.

Они вошли в самый крайний барак, с надписью на потрескавшейся деревянной табличке над дверью: "Карантинный корпус". Прошли по короткому тамбуру, с наплывами льда на стенах, и оказались в просторном грязном помещении, с длинными рядами труб парового отопления вдоль стен. Тут было холодно и сыро. Целый букет неприятных ароматов ударил в нос, от чего Фло с Мелин даже закашлялись. Пахло общественным туалетом, потом, плесенью и старыми сырыми матрасами. На стенах, покрытых зеленым грибком, висели гигантских размеров паутины, а под облупившимся потолком, лениво колыхались черные тенеты, бросающие вокруг призрачные тени.

По всему помещению барака были беспорядочно разбросаны глубокие бетонные ямы, зарешеченные сверху тяжелыми стальными решетками. Внизу, под решетками, каждая из которых имела свой номер, сидели люди, и с пытливостью наблюдали за новичками.

Кого тут только не было. Люди, эльфы, гоблины и тролли. Волосатые авраанци и худосочные фавны. В одной из камер даже сидел гронг, которому, размеры камеры были явно маловаты. Представители всех народов Элудита отбывали здесь наказания за свои страшные (и не очень) преступления. У ребят даже появилось нехорошее ощущение того, что он попали в какой-то жуткий зоопарк, в котором по ошибке (или по чьей-то злой воле), вместо зверей посадили разумных существ, и выставили на всеобщее обозрение. Для полноты ощущения не хватало только веселых мороженщиков и табличек на решетках: "Зверей не кормить".

Гронги повели ребят по извилистым бетонным тропинкам между камер.

– Привет, малыши! – прохрипел насмешливый голос из глубины одной из ям. На детей, сквозь прутья решетки толщиной в кулак взрослого человека, глядели две пары хитрых глаз молодого эльфа. Он сосредоточенно ковырял длинным грязным пальцем в своем горбатом носу. – Что, в школе нахулиганили? Хе-хе. Наверное, подсунули учительнице в стол крысу!

– Да-а, плохи дела в этом мире, раз они начали сажать в тюрьму таких молокососов! – раздался другой насмешливый голос. И тут же из ближайших ям раздался дружный гогот.

– Мы не молокососы, – огрызнулся Фло. Он прекрасно понимал, что эти люди не могут причинить им никакого вреда, и потому вел себя смело.

– Ого! – просипел горбатый одноглазый фавн, задорно постукивая копытом по бетонному полу. – А парень-то с характером! Наш человек!

– А я слышал, что скоро будут сажать грудных младенцев, за то, что они штаны мочат! – попытался пошутить еще один заключенный. И хохот усилился вдвое.

– Тихо, – монотонно проговорил гронг с магомётом, не сбавляя шагу. Фло с Мелин никак за ним не поспевали, но они готовы были даже бежать, лишь бы побыстрее уже добраться туда, куда их вели. Им обоим (а особенно Мелин) не нравились эти насмешки и пристальные, изучающие взгляды. Словно, к ним приценивались. Фло утешал себя той мыслью, что скоро они выберутся отсюда и уже никогда больше не встретятся с этими заключенными.

"А что, если отец Шака не придет? – подумал он. – Вдруг, он уехал на какой-нибудь далекий остров за очередным преступником?"

Но Фло тут же отогнал эту нехорошую мысль. Не стоило настраивать себя на худшее. Настроения итак не было.

Наконец гронги остановились в самом конце барака, возле пустующих ям. Тяжелые стальные люки их были открыты. И именно в один из них, двести девятый безо всяких церемоний швырнул бедного Шака, совершенно не заботясь о том, что Шак может переломать себе все кости. Тот глухо упал на пол с четырехметровой высоты, и завопил во все горло от боли. А бедняжка Мелин даже зажмурилась от такого кошмара.

"Ох, и достанется же этому гронгу, если Шак все расскажет своему отцу!", – качая головой, подумал Фло.

Лязгнула решетка, и гронг пихнул ногой массивный железный затвор.

– Теперь ты, – сказал он, поворачиваясь к Фло.

Фло подошел к следующей яме и с замирающим сердцем заглянул в глубь камеры. До пола было далеко, а никаких приспособлений для спуска, он не увидел.

– Лестницы-то у вас есть? – на всякий случай поинтересовался он.

Видимо, гронги, все-таки, не были окончательно лишены всех эмоций, потому что, двести пятый вдруг разозлился. Оскалив черные зубы, и зарычав, он шагнул к Фло. Но тот не стал дожидаться, пока ему помогут "спуститься", и сам сиганул вниз. Приземлившись на ноги, он даже не ушибся. А над головой, в ту же секунду, грохнул люк.

– Вы хоть с Мелин поаккуратнее будьте! – со злобой выкрикнул Фло, отряхивая руки. – Она же девушка!

Но, прислушавшись, он вдруг понял, что Мелин вовсе не собирались сажать в одну из этих ям. Её увели куда-то в другое место. И прежде чем где-то хлопнула стальная дверь, Фло успел услышать ее отчаянный вопль:

– Куда вы меня тащите?! Я хочу здесь остаться!

А потом все на некоторое время стихло. Лишь Шак в соседней камере продолжал реветь и причитать от боли. Если верить его словам, то при падении он сломал себе два ребра; правую ногу; левую руку (в двух местах); набил пару шишек на голове и к тому же вывихнул все пальцы. Фло, конечно, понимал, что его товарищ явно преувеличивает, и поэтому особого внимания на его крики не обращал. Гораздо больше его беспокоил вопрос о том, куда же увели Мелин? Ведь она теперь одна осталась. И, как не странно, ответ на этот вопрос дали заключенные из камер, находящихся рядом.

– Эх, жалко, девчонку увели! – с досадой в голосе проговорил чей-то тоненький, голосок. – Так хочется с женщиной пообщаться!

– А ты в платье переоденься, – предложил другой голос, удивительно сочетавший в себе ворчливость и веселость одновременно. – Глядишь, тупорылые гронги тебя за девчушку примут, и в женские бараки отведут! Вот там и пообщаешься!

Вялые смешки потонули в новом приступе воя Шака. И кто-то из арестантов не стерпел:

– Да заткнись ты, сопля зеленая! Чего ты воешь, как недорезанный дракопот?! Когда меня патрули возле Демера брали – отделали так, что я неделю шевелиться не мог! Глаз выбили, и копыта пообломали! И ничего!… Если еще хоть один писк из твоей камеры услышу, то на вечерней прогулке, я тебе твои очки вместо глаз вставлю!